– Новичкам везет, – наконец, непроизвольно улыбнулась Валентина.

Кузнецов снова заговорил по-английски, расспрашивал что-то о Роберте, Валентина отвечала почти бездумно.

– Скажите, как вам все-таки удалось вырваться от них? – быстро переспросил Кузнецов, Валентина едва успела уловить смысл вопроса. Она замялась, не зная, как лучше ответить:

– Там был один человек, его зовут Мигель… он дал мне документы и вывез нас вместе с малышом на своем гидроплане. Потом он пропал, оставил нас в гостинице под присмотром какого-то старика и исчез. Представляете, я до сих пор не знаю, известно ли Вике о моем новом имени… Когда я бежала из гостиницы, то думала, что у меня совсем нет шансов, Мигель говорил, что хочет переправить нас в Никарагуа, но ведь он был заодно с Викой, по крайней мере, он на нее работал. Как я могла верить ему? – Валентина говорила быстрым шепотом, время от времени вставляя типичные австралийские словечки, специально для бармена, если тот захочет узнать о чем там болтают посетители за последним столиком в углу.

– Мигель, скорее всего, убит, – сообщил Кузнецов. – Вероятно, он действительно хотел помочь вам. Поэтому, даже если Вика знала о поддельном паспорте, то не знала на чье он имя.

Валентина вспыхнула и закрыла ладонями лицо:

– Мне жаль Мигеля, – с трудом выговорила она, – хотя, не могу не сказать: я испытала огромное облегчение, узнав о его гибели. Вероятно, вы правы, Мигель сам сделал для меня паспорт, Вика не знала о нем, иначе, она давно нашла бы нас с Андрюшей. Наверное, Мигель поплатился именно из-за своей двойной игры. Ему не надо было возвращаться к Вике.

– Судя по всему, он не мог не вернуться, – пояснил Кузнецов, – иначе, его все равно убили бы, рано или поздно, те, или другие. Так что не судите его, все-таки, он поступил с вами по-джентельменски…

Валентина опустила голову и покусывала губы:

– Наверное, вы правы, – сказала она по-английски.

– Теперь вы в безопасности, – Кузнецов снова перешел на русский. – Вас охраняют.

– То есть, за мной следят, – горько усмехнулась Валентина.

– Ну зачем вы так, – вздохнул Кузнецов.

– Ах, Василий Васильевич! Если бы вы знали, сколько мне всего пришлось передумать и пережить! И вот, сижу я теперь перед вами и не знаю, зачем вы здесь: то ли на беду, то ли на счастье. Я ведь понимаю, что юридически я кругом преступница. Начиная с поддельного паспорта и замужества и … в общем, мне можно инкриминировать и похищение ребенка, так ведь? – Валентина пристально посмотрела в глаза Кузнецова, но он выдержал ее взгляд и не отвел глаза.

– Бедная вы, бедная, – покачал он головой. – Мы все очень виноваты перед вами, ну ничего, ничего, все теперь образуется…

– Вы не понимаете, Василий Васильевич, – покачала головой Валентина, – все только начинается! Я живу по подложным документам, Андрюша считается моим сыном, и теперь он автоматически – гражданин Австралии, Роберт настаивает на его усыновлении, а я так и не смогла ничего объяснить ему. Вот такая вот катавасия, как все это разгрести, ума не приложу.

– Не волнуйтесь, Валюша, – сказал Кузнецов, – ведь вы гражданка России, это очень легко доказать. Скоро мы заберем вас домой, и все инциденты будут исчерпаны.

Вот теперь Валентина действительно испугалась:

– Василий Васильевич, – она сцепила пальцы, так, что побелели костяшки, – я люблю своего мужа! Сжальтесь!

Василий Васильевич негромко крякнул и откинулся на спинку сиденья. Валентина с ужасом поняла, что ее семейное счастье не было предусмотрено спецслужбами и теперь вся ее дальнейшая жизнь целиком и полностью зависит от порядочности сидящего напротив нее человека. Она почти не знала Кузнецова, лишь каким-то шестым чувством, едва уловимо, ощущала: этот человек не подведет, не должен подвести. Но уверенности не было; как не было ее и тогда, когда она с грудным ребенком на руках скрывалась от бандитов. Как не было ее и после, когда она встретила Роберта – мужчину ее мечты; как нет ее и теперь, потому что ее жизнь, ее судьба, все, что ей дорого висят на волоске, и этот волосок готов вот-вот оборваться…

Сердце предательски сбилось с привычного ритма, виски сдавило, мир поплыл перед глазами. Валентина открыла рот и судорожно вдохнула. Чтобы восстановить сердечный ритм, надо было успокоится и сделать несколько глубоких вдохов и вдохов на счет шесть, так ее учили давным-давно, в прошлой жизни. Она прикрыла глаза и, превознемогая подступающую панику, начала считать…

– Валюша, что с вами? – услышала она как сквозь вату. Обеспокоенный Кузнецов склонился над ней.

– Нет, нет, ничего, – Валентина провела ладонью по лбу и попыталась улыбнуться.

– Вы уверены?

– Конечно.

Кузнецов уселся на свое место и выдохнул:

– Ну и напугали же вы меня!

– Извините, такое случается, – смутилась Валентина.

– Вот что, – сказал Кузнецов, – давайте-ка покинем этот гостеприимный бар, я смотрю, мы слишком заинтересовали официанта.

Валентина поспешно поднялась, при этом ее шатнуло, но Кузнецов ловко поддержал ее и повел к выходу.

Он усадил ее в машину и сунул в руки крохотный мобильник:

– Возьмите для связи, – коротко сказал он. – Вы уверены, что сможете доехать самостоятельно?

– Не беспокойтесь…

– Валя, – он бережно взял её руку в свои ладони, – обещаю, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы сохранить вашу семью. Ничего не бойтесь, а главное – не делайте глупостей. Живите спокойно, о вас есть кому позаботиться…

– Я постараюсь, – тихо сказала Валентина. – Но, все-таки, Василий Васильевич, скажите, – взмолилась она, – что известно о Шахматове?

– Пока ничего определенного сообщить не могу, – вздохнул Кузнецов, – но вы не беспокойтесь, – спохватился он, заметив, как побледнело у Валентины лицо, – его и Вику ищут, и уж поверьте мне, найдут. Живите спокойно. – Он пристально посмотрел на Валентину и спросил:

– Вам что-то известно?

Она стушевалась под его взглядом, опустила голову:

– Не знаю… возможно… мне показалось, там, в Кейптауне… В общем, я могу ошибаться, но мне кажется, я видела Вику. – Она испуганно посмотрела на Кузнецова и замолчала. Он задумался. Потом выпустил ее руку из своих, улыбнулся ободряюще и кивнул ей:

– Ничего. Это мы проверим. Держите со мной связь и ничего не бойтесь. Меня не будет некоторое время, но помните, вас охраняют. Если что-то случится непредвиденное, вас обязательно известят. А сейчас, поезжайте домой и держите телефон наготове. Кстати, Маргарита Истомина с самого начала утверждала, что вы непременно спаслись сами и спасли ее сына. Она очень верит вам, Валя.

– Как она? – спросила Валентина.

– Она очень больна. Сейчас она вместе с Андреем находится в швейцарской клинике.

Валентина вздрогнула. Конечно, она не раз думала о несчастной женщине, не раз представляла себя на ее месте, но в то же время, собственные переживания и злоключения заставляли ее забыть о той другой страдалице.

– В той самой? – переспросила Валентина.

– Да…

– Но, ведь она выздоровеет?

– Теперь, я думаю, у нее появился шанс, – ответил Кузнецов. – Поезжайте.

Он захлопнул дверцу и махнул рукой. Валентина медленно вырулила с парковки и выехала на шоссе. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, она увидела одинокую фигуру Кузнецова, глядящего ей в след. Валентина вздохнула и нажала на педаль газа. Ее ждали дома. Надо было ехать, надо было жить дальше.

Когда Эмили разбирала покупки, Валентина молча удивлялась предусмотрительности Кузнецова, в ее пакетах был тот самый набор продуктов, который она закупала обычно. И когда он только успел?

На следующий день вернулся Роберт. Он был так счастлив снова увидеть свою Виви, как теперь он называл жену, что Валентине стало совестно. Изо всех сил она старалась не огорчать мужа, чего ей это стоило, одному Богу известно. Валентина смеялась его шуткам, внимательно слушала его рассказ о том, где он был и что делал, рассказывала в свою очередь о домашних делах. Но, се-таки, если бы не Эмили, постоянно приходившая на помощь, Валентна едва справилась бы с собой.