— Это он тебе говорит?

Тол'чак утвердительно покачал головой.

— Но он далеко. Непонятно.

Оба огонька скрылись в далеком туннеле.

— Мы должны идти за ними, — сказал Тол'чак, и в его голосе Крал уловил тревогу.

— Почему?

— Я… я не знаю, — солгал Тол'чак.

Крал с подозрением нахмурился.

Тол'чаку стало не по себе, но он больше ничего не сказал. Как описать словами тревогу, возникшую в сердце? Тол'чак знал: если сейчас он достанет сердце-камень, тот засияет куда ярче, чем волшебный камешек элв'ина.

Сердце его народа звало Тол'чака вперед.

И он должен был следовать этому зову.

Могвид изо всех сил старался усидеть на крупе мчащейся вперед лошади. Как странно скакать на спине у другого животного! Он никогда не видел ничего подобного. Однажды из безопасной чащобы родного леса они с Фардейлом видели стадо степных лошадей, пасущихся на далеких лугах к северу от Западных Пределов. Жеребцы охраняли кобыл с оленьими глазами. Он не мог себе представить, чтобы этих гордых животных кто-то мог контролировать при помощи кожи и железа.

Какой странный народ живет в этих землях. Неужели они командуют всеми животными? Он вспомнил, как высокий худой человек сказал, что управляет сияющим соколом, а еще как охотники направляли рычащих нюхачей туда, куда им хотелось. Что заставляет людей контролировать других живых существ? У си'луры всегда была возможность принять форму других животных, а мысль о том, чтобы покорить их, казалась им чуждой.

Но если он будет и дальше оставаться в этом теле, то скоро воля человека поглотит его личность, и тогда он начнет понимать. А потом Могвид, как и лошадь под ним, забудет о том, что значит быть свободным. Цепляясь за талию нифай, он молился о том, чтобы этого никогда не произошло.

Неожиданно кобыла споткнулась. Он сильнее прижался к Ни'лан, опасаясь, что силы ног будет недостаточно, чтобы удержаться на спине лошади. Копыта лошади скользили по мокрой палой листве.

— Эта лошадь тебя не сбросит, — сказала Ни'лан, намекая, что ему не следует так сильно сжимать ее тело.

Он немного ослабил хватку, но оставался настороже. Как можно доверять порабощенному животному? Он смотрел во все глаза и изо всех сил прислушивался.

Листва смягчила топот копыт, когда они скакали по очередному склону. Однако Могвид продолжал слышать шум крыльев. Даже его несовершенные человеческие уши говорили о том, что чудовища приближаются.

Должно быть, женщина нифай также это поняла.

— Мы успеем, — сказала она, но Могвиду показалось, что она пытается убедить в этом себя.

Другая лошадь скакала впереди, она несла лишь одного всадника. Кобыла первой оказалась на вершине холма. Рокингем придержал ее и показал рукой вперед.

— Там впереди поляна. Мы направляемся туда? — спросил он. Снова хлынул холодный дождь. — Я не вижу входа в пещеру.

— Да, вход именно там, но он спрятан, — ответила Ни'лан, когда жеребец поравнялся с кобылой и поскакал дальше. — Торопись!

Пара лошадей начала спускаться вниз по склону. Их копыта скользили, мокрые ветки норовили сбросить Могвида на землю. Только крепко зажмурив глаза, он сдерживал крик ужаса. Вновь раздался удар грома, но сердце стучало в его груди едва ли не громче. Когда гром отгремел, Могвид понял, что тихонько скулит.

Он уже лишь чудом удерживался на спине лошади, когда их жуткая скачка прекратилась и Могвид осмелился открыть глаза. Всадники остановились на небольшой поляне. Опасаясь, что лошади вновь начнут безумную скачку, он соскользнул на траву и сделал несколько шагов в сторону.

Ни'лан показала на вход в пещеру, который охраняли корни дуба.

— Вот пещера, — сказала она Рокингему, когда тот остановил рядом с ней кобылу.

— Тихо! — прошипел он, предупреждающе поднимая руку.

Ноги Могвида напряглись. Он был готов бежать.

— Что такое? — прошептала Ни'лан и быстро оглядела поляну.

— Слушай. — Рокингем соскочил на землю, жестом предлагая Ни'лан последовать его примеру.

Могвид напряг слух, но услышал лишь шелест дождя в листве. Даже гром стих. Однако по напряжению в воздухе он чувствовал, что это лишь затишье перед настоящей бурей.

— Я ничего не слышу, — сказала Ни'лан, привязывая лошадей. На ее лице появилось недоумение, а потом глаза нифай широко раскрылись: — Крылья! Их больше не слышно. Бегите!

Рокингем уже бежал.

Но они опоздали. Трое беглецов не успели добраться до входа в пещеру. Две огромные фигуры, широко раскрыв крылья, грузно опустились на землю перед ними. Когти глубоко вошли во влажную почву и оставили за собой борозды, прежде чем чудовища остановились.

Как только Могвид их увидел, он закричал и от ужаса упал на колени. Две пары красных глаз внимательно изучали его. Черные крылья сложились за спиной, и он уловил запах гниющего мяса. Воздух наполнился злобой и ненавистью. Даже в своих самых страшных кошмарах он не мог себе представить таких жутких чудовищ.

— Маленькие мыш-ш-ки, куда вы так торопитес-сь? — прошипело одно чудовище.

Другое хрипло рассмеялось:

— Неужели вы рас-считывали убежать от голодной кош-ш-ки?

У них за спиной от ужаса заржали лошади. Кобыла пыталась вырваться, но не могла порвать веревку, которой была привязана к дереву. Однако жеребец сумел освободиться и поскакал по поляне — его глаза побелели от ужаса.

Один из зверей сделал молниеносный рывок за бегущей лошадью и вонзил когти ей в спину. Через мгновение клыки и когти уже разорвали живот жеребца, на холодную землю полилась кровь. Затем чудовище отпустило жеребца, позволив ему сделать несколько шагов. Внутренности несчастного животного волочились по земле. Скал'тум засмеялся, на его губах закипела кровавая пена. К счастью, чудовище было слишком голодно — в следующий миг оно расправило крылья и набросилось на жеребца. Теперь они уже не видели умирающего скакуна, но услышали его предсмертное ржание. Могвид зажал уши. В этот момент он и сам хотел умереть, чтобы положить конец ужасным звукам.

Наконец отчаянное ржание смолкло, и монстр отступил назад. На земле лежали останки, едва ли напоминающие прекрасное животное, — груда окровавленного мяса, костей и внутренностей.

Могвид прижался лицом к земле, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Через мгновение его вырвало.

Желудок еще не успел успокоиться, как он почувствовал взгляд чудовища на своей спине.

— Хорош-шо, что хотя бы один из вас-с умеет кланяться с-своему господину, — рассмеялось одно из чудовищ.

Когда Могвид поднял лицо, заговорило то чудовище, которое убило лошадь, от крови его морда почернела, лишь белели клыки в страшной пасти.

— Где девуш-ш-ка, которую мы ищем? — Чудовище указало на труп лошади. — Или кто-то из ва-с-с хочет с-стать моим вторым скакуном?

— Мы ничего вам не скажем, псы Темного Властелина, — храбро ответила Ни'лан.

Однако ее слова не смогли успокоить Могвида.

Ближайший зверь зашипел.

Из-за спины Ни'лан быстро заговорил Рокингем:

— Вы меня знаете, о лорды Черной Крови.

Ни'лан повернулась к нему. Ее глаза горели ненавистью. Рокингем не обратил на нее внимания.

— Я скажу вам, где прячется девчонка.

Эр'рил старался не утомлять старика слишком быстрой ходьбой. Если Бол снова потеряет сознание, то они потратят еще больше времени. Поэтому он поддерживал разумный темп, хотя его ноги рвались вперед.

Но когда воин посмотрел на седобородого старика, он понял, что эти тревоги были напрасными. После того как Элена передала ему часть своих сил, Бол выглядел совсем неплохо. Он больше не приволакивал ноги, и его дыхание выровнялось. Эр'рил мог бы даже ускорить шаг, если бы Элена не бросала на дядю тревожные взгляды. Он понимал, что девушку беспокоит энергия, наполнившая ее дядю. Именно этот взгляд и заставил Эр'рила сдерживать себя, пока они направлялись к дальней стене.

Тут Бол стал возмущаться: