Фардейл ткнул брата носом, но тот отмахнулся. О чем говорить с огром?

Волк громко фыркнул, уселся на влажный песок и поднял взгляд на огра. Могвид понял, что брат хочет войти в контакт, но не с ним. Огр поднял руку и почесал когтем лоб, потом тряхнул головой.

— Фардейл? — пробормотал огр. — Что такое?

Могвид заговорил, сообразив, что пытается сделать брат.

— Это его имя: Далекая Долина, Фардейл. Он общается образами.

— Волки умеют так делать?

— Нет, он не волк. Он мой брат. — Могвид почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Огр явно не собирался на него нападать. — А меня зовут Могвид.

— Я буду Тол'чак. — Огр приветственно опустил подбородок. — Но как может волк быть твоим братом?

— Мы си'луры — меняющие форму. Мы можем говорить друг с другом при помощи языка духа.

Тол'чак отступил на шаг. Его голос громом раскатился по склону.

— Вы тутура! Обманщики. Похитители детей!

Могвид съежился. Почему их народ так ненавидят? Гнев помог ему преодолеть страх.

— Это ложь! Мы лесной народ, нас не любят, но мы никому не причиняем вреда и живем мирно.

Слова Могвида произвели впечатление на огра. Он прищурился, и, когда заговорил снова, его голос заметно смягчился.

— Я слышу правду в твоих словах. Прости. Я слышал плохие истории.

— Не все истории бывают правдивыми.

Огр вздохнул, и его плечи опустились:

— Сегодня я много раз понял это.

— Мы лишь хотели здесь пройти. Зверь, которого ты убил, загнал нас сюда. Пожалуйста, пропусти нас.

— Я не буду вас останавливать. Но вы погибнете здесь. Огры вас поймают, вы не успеете пройти.

Могвид поморщился.

— Крики зверя дали эхо для моих братьев, — продолжил великан, показав на тело нюхача. — Скоро его кровь приведет сюда много, много огров. И тогда они вас съедят.

При последних словах огра Фардейл поднялся на ноги и встал поближе к брату.

В горле Могвида застрял комок. Скоро сюда придут огры!

Казалось, Тол'чак почувствовал, что Могвид охвачен паникой, и мягко сказал:

— Ночью я должен покинуть эти земли. Если хотите, я могу пойти с вами. Буду защищать и проведу через земли огров.

Путешествовать вместе с огром? От этой мысли во рту у Могвида пересохло. Фардейл посмотрел на него. Могвид открылся для брата.

«Стая становится сильнее, когда растет числом».

Могвид согласно кивнул, но не мог оторвать глаз от длинных клыков огра. Оставалось только надеяться, что стаю не сожрет один из ее новых членов.

Тол'чак посмотрел через огонь на двух братьев. Они довольно долго шли ночью, пока за несколько часов до рассвета не остановились, чтобы немного передохнуть. Брат-волк уже улегся, накрыв нос грязным хвостом. Его сломанная передняя лапа лежала вытянутой к огню. Тол'чак смотрел, как ровно и спокойно дышит волк, он заснул мгновенно.

Внимание Тол'чака привлекло движение. Второй брат лежал, завернувшись в одеяло, по другую сторону костра, и в его открытых глазах отражалось пламя — он не спал. Брат по имени Могвид все еще опасался Тол'чака.

— Тебе нужно спать, — тихо сказал Тол'чак, который по-прежнему с трудом говорил на общем языке. — Я сторожу. Мне не нужно много сна.

— Мне не хочется спать, — ответил Могвид, но его голос дрожал от усталости, глаза покраснели, вокруг них залегли глубокие морщины.

Тол'чак рассматривал Могвида. Какие они хрупкие — люди. Тонкие руки, словно веточки молодого деревца, а грудь такая маленькая, что непонятно, как они дышат. Он снова заговорил, стараясь убедить Могвида поспать:

— Завтра будет трудно. Еще два долгих дня, чтобы пройти перевал и покинуть земли моего народа.

— А что потом?

На лбу Тол'чака появились глубокие складки.

— Не знаю. Я ищу ответы. Когда я нашел вас, надеялся, что будет знак, какой-то смысл в нашей встрече. Но вы просто заблудившиеся путешественники.

Могвид зевнул, широко раскрыв рот.

— Мы тоже ищем ответы, — пробормотал он.

— Что вы хотите знать?

— Почему мы не можем менять форму.

— А вы не можете?

— Нет. Кое-что случилось… и мы остались в этих формах. Как и ты, мы с братом отправились в путешествие, чтобы найти способ освободить наши тела. Мы ищем город с остатками магии, который расположен в землях людей, он называется А'лоа Глен.

— Это опасное путешествие. Почему вы не можете быть довольными в этой форме?

Тол'чак увидел, как презрительно изогнулись губы Могвида.

— Мы — си'луры. Если останемся в одной форме дольше, чем пройдет четырнадцать лун, память о нашем происхождении исчезнет. А я не хочу забыть, кто я такой, и совсем не хочу остаться человеком! — Могвид заговорил громче, и Фардейл зашевелился во сне.

Очевидно, для брата-человека это был больной вопрос. Тол'чак нахмурился и поскреб когтем подбородок. Он решил сменить тему разговора.

— Твой волк… я хотел сказать, твой брат… постоянно посылает мне одну и ту же картину: волк видит собрата. Снова и снова. Я не понимаю.

Могвид колебался. Молчание затягивалось. Если бы не пламя, отражавшееся в глазах Могвида, Тол'чак решил бы, что си'лура спит. Наконец Могвид заговорил:

— Ты такой, как другие огры?

Этот вопрос удивил Тол'чака. Неужели его уродство столь очевидно, что даже другие способны его заметить?

— Нет, — после некоторых колебаний ответил он. — Я полукровка. Во мне смешалась кровь огра и человека.

В словах маленького человека горечь смешалась с улыбкой.

— Ты ошибаешься, огр. Ты не наполовину человек. Ты наполовину си'лура.

— Почему так?

— Я знаю охотников и других людей из Западных Пределов. В тебе нет человеческой крови. Ни один народ не способен слышать духовный язык си'луры. А ты можешь. Твои глаза… они такие же, как у нас. В тебе течет кровь си'луры, а не человеческая.

Тол'чак застыл в неподвижности. Его сердце забилось медленнее, а земля вдруг показалась ужасно холодной. Он вспомнил странный ответ Триады, когда он заговорил о своей смешанной крови. Слова «он не знает» всплыли в его памяти. Если Триаде известно о его истинном происхождении, почему они ему ничего не сказали?

Он содрогнулся. В словах Могвида чувствовалась правда — в особенности после того, как он увидел, насколько маленькие и хрупкие существа эти люди. Женщина человеческой расы не пережила бы совокупления с огром, хотя женщины огров весят не больше, чем человек, но они приземистые и широкие в кости. Нет, женщина человеческой расы не выдержала бы натиска взрослого огра, пришедшего в возбуждение. Далеко не все женщины огров оставались в живых после совокупления с разгорячившимся воином-огром. Поэтому огры содержали целый гарем маленьких женщин: если одна будет раздавлена, ей на смену придут другие.

Тол'чак опустил голову и подпер ее руками. В голове у него все перемешалось. Си'лура, превратившаяся в женщину-огра, могла выдержать натиск его огромного отца. Но сделала ли она это сознательно или осталась в форме огра и забыла, что прежде была си'лурой? Он никогда не узнает ответа. Мать умерла при родах, во всяком случае, так ему сказали. Но правда ли это?

Должно быть, Могвид почувствовал, как Тол'чак потрясен. Он испугался, что оскорбил великана, и неуверенно сказал:

— Я… я сожалею…

Тол'чак поднял руку, чтобы успокоить человека, но не смог произнести ни слова. Он лишь молча смотрел на двух братьев, лежащих у костра. Оказалось, что и они являются его племенем. Он видел страх в глазах Могвида. Здесь, так же как и в родных пещерах, его никогда не смогут принять полностью. Тол'чак всегда будет пугать и оскорблять своим видом.

Он смотрел, как Могвид заворачивается в одеяло и накрывает уголком голову. Тол'чак начал замерзать. В эту ночь костер не приносил тепла. Он смотрел на звезды, появлявшиеся в разрывах между тучами. Потрескивал огонь, поглощая хворост.

Никогда еще Тол'чак не чувствовал себя таким одиноким.

На следующий день он пожалел, что был недоволен своим одиночеством. Неожиданно на перевале оказалось слишком много народу. Всю ночь Тол'чак думал над словами Могвида, только утренние заботы о сворачивании лагеря позволили ему отвлечься. Именно это длившееся оцепенение и недостаток сна ослабили обычную осторожность Тол'чака. Он не успел спрятать своих спутников, когда на тропе внезапно появились три огра.