Вскоре Владыке пришлось еще раз потратить драгоценную энергию лучемета, когда Маккея окружили разъяренные обезьяны. Услышав истошный призыв — стрелять немедленно, Уртона секунду-другую колебался, так как берег заряд для племянницы. Но, видимо, страх продолжать погоню в одиночку пересилил «родственные чувства». Обгоревшие тела упали прямо у ног Маккея.

Остальные бабуины грозно зарычали, однако не осмелились снова напасть на людей.

Анана побежала к горе; оглянувшись минут через десять, она увидела, что преследователи остались на прежнем месте. Дядя и его наемник медленно пятились назад, стая двигалась за ними на безопасном расстоянии, ожидая случая, чтобы атаковать. Стремясь испугать обезъян, Уртона махал лучеметом, периодически прицеливаясь; животные, отступая назад, рычали — и снова шли за людьми.

Анана усмехнулась. Ситуация явно складывалась в ее пользу.

Добежав до подножья крутого склона, она решила передохнуть и заодно понаблюдать, как будут развиваться события. К тому времени Уртона подстрелил еще одного самца, и эта потеря окончательно охладила пыл разъяренных животных. Собравшись вокруг трупов сородичей, они начали терзать обгорелые тела. Предвкушая кровавый пир, в небе кружили стервятники.

Склон горы уходил вверх под углом в сорок пять градусов, он был покрыт огромными выступами, словно застывшими пузырями. Не было ни кустов, ни деревьев, за которыми можно было бы спрятаться. Анана тем не менее надеялась обнаружить какое-нибудь укрытие. Однако с каждым шагом надежда становилась все призрачней. Впрочем, если она успеет спуститься по противоположному склону и добежать до следующей горы, Уртона и Маккей потеряют ее из виду.

Позади осталось около полутора тысяч футов, когда Анана достигла вершины горы, которая уже утратила свою конусообразную форму и превратилась в плато до шестидесяти футов в диаметре.

Между тем Уртона и Маккей уже взбирались по склону и, пройдя четверть пути, сели передохнуть. Анана, наблюдая за ними, заметила, как за их спинами быстро набухал бугор. Через несколько минут фигуры преследователей скрылись за образовавшимся выступом. Если он будет и дальше разрастаться, то дяде и его спутнику придется потерять время, обходя его.

Осматривая ближайшие окрестности, Анана пыталась отыскать фигуру Кикахи. Канал тянулся через всю равнину, и даже с такой высоты не было видно ни его конца, ни начала. Располагавшиеся неподалеку горы ограничивали обзор. Хребты соединялись, образуя сплошную цепь; на одном из склонов заметно выделялась зеленая полоса и ряд темных пятен. Приглядевшись, Анана поняла, что это шагающие деревья, а пятна с неровными краями — стада антилоп и других травоядных животных, которые в Лавалитовом мире обитали и на равнинах, и в горах.

Анана решила немного отдохнуть, а заодно понаблюдать за своими преследователями. Вряд ли они продолжат свой путь к вершине, скорее всего разделятся и будут обходить гору с двух сторон. Тогда она выберет удобный момент и спустится на равнину. Правда, если они не предпримут каких-то действий в ближайшие полчаса, ей придется придумать что-нибудь другое. Плато расширялось и, возможно, к концу следующего дня могло превратиться в равнину.

Разумеется, дядя не станет ждать так долго. Он и его головорез должны что-то предпринять, иначе как они получат рог?

Край плато, на котором сейчас находилась Анана, медленно нависал над склоном и спустя некоторое время мог рухнуть под собственным весом, увлекая за собой женщину. Однако ситуация имела и свои плюсы. Вряд ли ее преследователи захотят оказаться на пути стремительной лавины, и тогда они отступят, или их накроет комьями земли.

Анана подбежала к противоположной стороне плато, диаметр которого уже увеличился до ста футов, и сбросила вниз рог и топор. Сначала она легла на край выступа, а затем повисла на руках. Выбора не было. Пальцы нехотя разжались.

Этот спуск казался бесконечным; Анана хваталась за траву, но та обжигала руки, джинсы почти дымились. Но в конце концов Анане удалось остановиться — почти рядом с топором и рогом. Позади осталась половина пути. Она встала на ноги, но тут же поскользнулась на траве, упала на спину и прокатилась еще несколько ярдов. Оглянувшись, Анана увидела, что вдогонку ей мчится огромный ком земли, и шарахнулась в сторону. Немного левее — и она была бы раздавлена его массой.

Преследуемая комьями грунта (один из них пролетел над ее головой, очевидно, до этого подскочив на каком-нибудь выступе), Анана сбежала с горы и, не останавливаясь, помчалась через небольшую долину.

* * *

Наступил «вечер». Анану мучили голод и, особенно, жажда. Вне всякого сомнения, она умрет, если не сделает глоток воды в ближайшие полчаса. А еще — ей безумно хотелось отдохнуть.

Ничего не оставалось, как вернуться к каналу. К счастью, «сумерки» сгущались, таким образом, у нее был шанс проскочить, оставшись незамеченной, мимо своих преследователей. Уртона и Маккей, вероятно, поджидали ее на другой стороне горы, но она не собиралась возвращаться прежним путем. Вместо того чтобы побежать прямиком к воде, Анана обошла стороной опасное место и быстрым шагом направилась к каналу. На пути ей не раз попадались глыбы земли размером с одноэтажный дом. Проходя мимо одной из них, Анана заметила какое-то движение. Взвизгнув, она отскочила в сторону, однако сумела мгновенно справиться с испугом, выхватила топор и метнула в какое-то животное.

Топор попал в цель и отскочил, оглушив существо; оно попыталось скрыться, но коротенькие кривые ножки отказывались ей служить. Анана подобрала топор и метнула его еще раз. Лезвие впилось в спину животного. Вытащив из-за пояса нож, она подошла к своей добыче — «ящерице» длиной более двух футов. Анана перерезала ей горло и, подняв рептилию за хвост, напилась крови, хлеставшей из раны. Затем, сняв с «ящерицы» шкуру и отрезав часть тушки, Анана наконец утолила голод. Пить все еще хотелось, но она чувствовала, что у нее хватит терпения и сил, чтобы добраться до канала.

Тьма сгущалась; усилившийся ветер принес с собой прохладу и тучи, и не прошло и четверти часа, как на равнину обрушились потоки воды, сопровождаемые вспышками молний и оглушительным грохотом. Анана упорно двигалась вперед, время от времени оглядываясь через плечо, но видела лишь напуганных грозой антилоп, которые носились, взметая копытами веера брызг.

Ближний берег канала опустился на несколько дюймов, и мутный поток хлынул на равнину. Анана стояла по щиколотку в воде; у ее ног кишели разнообразные мелкие рыбы и небольшие осьминоги с белесыми щупальцами. С помощью ножа она расправилась с двумя, показавшимися ей менее экзотическими, и тут же съела.

Буря постепенно затихала; через четверть часа облака разметало по небу. Теперь можно было идти дальше, только куда? К дальнему концу канала — в поисках Кикахи? Или отправиться к морю?

Что касается Кикахи, то здесь предполагалось три варианта: он жив, или ранен, или погиб. Раненому нужна помощь, а мертвому — ее скорбь.

Путь к морю возможен и через горы. Если Кикаха жив, он рано или поздно придет туда. Впрочем, Уртона и Маккей тоже направятся к морю, и тогда она, воспользовавшись удобным случаем, отберет у дяди лучемет.

Внезапно чуткое ухо женщины уловило еле заметное движение, она медленно повернула голову. Вдалеке маячили две фигуры, точнее, два темных пятна на фоне красноватой мглы. Интуиция подсказывала Анане, кому могли принадлежать эти два размытых силуэта. Итак, у нее не было выбора, и она направилась к далеким горам — точнее, к морю.

Анана брела по колено в воде, время от времени оглядываясь назад. Расстояние между ней и преследователями не сокращалось. Когда она переплыла на другую сторону канала и вскарабкалась на берег, то услышала всплеск — наверняка это были Уртона и Маккей.