К концу «дня» караван достиг цели — высокого холма в полумилё от моря. На его вершине виднелась куча бревен — движение почвы разрушило частокол. Но тана не унывали, а дружно принялись за работу: с помо щью палок и каменных лопаток были выкопаны новые ямы, в которые установили бревна, и через три дня ограда была восстановлена. Теперь с наступлением «вечера» племя укрывалось за ней. Днем туземцы охотились, ловили рыбу, собирали всевозможные плоды и ягоды. Двое дозорных наблюдали за местностью, предупреждая о приближении хищных зверей.

В один из дней тана решили устроить праздник в честь посвящения Кикахи в виру. После зажигательных танцев под громкое пение, бой барабанов и визг костяной флейты, прочтения многочисленных поэм вождь вырезал кремневым ножом на груди недавнего пленника священный символ тана. Кикаха, как настоящий воин, не издал при этом ни звука. Затем — строй мужчин, которые тыкали в него длинными палками. В конце церемони его ждал поединок с самым сильным из воинов тана Мекди л лонгом. Кикаха был в отличной форме, к тому же владел сотней приемов, о которых виру даже не подозревал, однако боролся вполсилы — чтобы зрелище было более захватывающим. Всем казалось, что чужак сейчас запросит пощады. Но Кикахе надоело глотать пыль; он провел бросок через бедро — и вот уже храбрый воин извивается на земле, хватая ртом воздух.

Как выяснилось, проверке также подлежали и его мужские качества. Импотентов ждала тяжелая участь — их изгоняли из племени. Если бы Кикаха не оправдал надежд, его бы попросту убили. Однако вождь недвусмысленно высказался, что от новоиспеченного виру ждут подвигов и на этом поле битвы. Кикаха старался сохранить непроницаемое выражение лица, однако про себя решил, что ему не нравйтся этот обычай. Заниматься сексом под страхом изгнания или смерти? К счастью, обошлось без свидетелей: Кикахе позволили скрыться под навесом из ветвей с самой симпатичной женщиной в племени. Спустя несколько часов, усталая и очень довольная, красотка объявила, что он оказался на высоте.

По мере того как воспоминание о полученном удовольствии проходило, Кикаха начинал чувствовать угрызения совести. Анана, разумеется, не стала бы устраивать скандал по такому незначительному поводу. К тому же у него не было выбора. И все-таки Анане лучше не знать об этом... если она еще жива.

Испытания плавно перетекли во всеобщий праздник. Наконец закончился и он.

Отправляясь спать, Вергенгет велел Кикахе выбрать себе жену из пяти девушек, достигших брачного возраста, которые заявили о своем желании получить его в мужья. Двое отличались миловидностью черт, а одна озорная бесстыдница даже не пыталась скрыть переполнявшего ее желания. Всем своим видом она демонстрировала, что именно она будет неутомима на брачном ложе. По правде говоря, Кикаха предпочел бы ту, с помощью которой ему пришлось доказывать свою мужскую силу, и тогда муж Шимы стал бы его заклятым врагом.

На самом деле отнюдь не плотские утехи занимали его мысли. Посреди лагеря была сооружена смотровая площадка, и сейчас там мелькала чья-то фигура. Где-то среди ветвей одного из деревьев прятался еще один наблюдатель. Остальные тана безмятежно храпели. Никто не помешал бы Кикахе открыть ворота и убежать в лес. Дозорные скорее всего заметят беглеца, но пока они поднимут всех по тревоге, он успеет скрыться в лесной чаще.

Если бы все было так просто... Кикаху раздирали противоречия. С одной стороны, он рвался отправиться на поиски Ананы, с другой — ему не хотелось покидать общество наивных дикарей и бродить в одиночестве по загадочному и непредсказуемому миру. А если призвать на помощь логику, то следовало бы дождаться появления Ананы здесь, тем более что он не знал, жива ли она вообще...

Короче говоря, следовало набраться терпения и ждать дальнейшего развития событий.

За его спиной послышалось тихое хихиканье. Обернувшись, Кикаха увидел Шилу и Гвин — из пяти девушек, представленных ему в качестве невест, их он признал наиболее привлекательными. Смущенно улыбаясь, Шила медленно подошла к нему.

— Ты ведь женишься на одной из нас?

— С чего вы это взяли?

— Мы самые красивые и вызываем желание. Мы решили... — Она снова хихикнула и спрятала лицо в ладони. Теперь ее голос звучал приглушенно: — Может быть, ты хочешь узнать нас получше... и окончательно принять решение?

— За кого вы меня принимаете? — не выдержал Кикаха. — Я еле стою на ногах — эти танцы, состязания, Шима, праздник...

— Ну-у... ты справишься. Такой великий виру... Ну, хотя бы попробуй, а?

— Ладно! — согласился Кикаха, обнимая невест за талии. — Где нам не помешают?

* * *

Сквозь сон Кикаха услышал громкие крики, он приподнял тяжелую голову и осмотрелся. Обе девушки крепко спали. Он выполз из-под навеса и вскочил на ноги. Вокруг суетились озабоченные туземцы, а воин на смотровой площадке что-то кричал, указывая в сторону моря; откуда-то из листвы огромного дерева доносился крик второго дозорного.

Вергенгет поднял вверх правую руку, и спустя минуту в лагере воцарилась тишина. Охрипший Опвел прокричал, свешиваясь с ветки дерева:

— По берегу бегут мужчина и женщина. Их преследуют воины из племени таонов.

— Скажи, у этой женщины длинные волосы цвета воронова крыла? — внезапно охрипшим голосом спросил Кикаха.

— Да.

— А волосы у мужчины... желтые или рыжие?

— Олин говорит, что мужчина чернокожий. И у него странные волосы.

— Анана! Анана и Маккей! — Кикаха бросился к воротам. — Анана!

Вождь выкрикнул резкую фразу, и двое мужчин схватили Кикаху. Старик подошел к нему и толкнул в грудь.

— Ты сошел с ума! Таоны убьют тебя!

— Отпусти! — взмолился Кикаха — Там моя женщина! Я должен ей помочь!

— Здесь твоя женщина, — покачал головой Вергенгет.

— Все равно!

Вождь повернулся и что-то прокричал Опвелу. Чуть позже тот ответил:

— Олин говорит, что насчитал двадцать воинов.

— Это хорошо. Нас больше, чем их! — и начал отдавать приказы.

Туземцы хватали копья, топоры и бумеранги, седлали «лосей» и вели животных к воротам. Кикаха не отставал от них и, как только створки ворот распахнулись, помчался вниз по склону на своей «лосихе». За ним неслись Вергенгет и остальные воины.

Анана упорно карабкалась по склону, несмотря на то что трава больно резала ей руки, а ноги скользили по гладким камням. Сверху послышались крики, и спустя мгновение что-то больно ударило ее по спине. Она с трудом удержала равновесие и, обернувшись, увидела, как с тихим плеском о воду ударлся футляр, в котором хранился рог Шамбаримена.

Как быть? Без него им не выбраться из этого ужасного мира, и вместе с инструментом, который относило в сторону течение, уплывала их последняя надежда.

Соскользнув в воду, Анана поплыла за футляром. Спустя некоторое время ей удалось настичь его и ухватиться за ремень. Теперь нужно было обратно плыть к берегу; однако вода поднялась еще выше, и она уже не могла нащупать ногами дно. Тем не менее, сделав отчаянный рывок, Анана вновь оказалась на скользком склоне.

В воздухе мелькнуло чье-то тело; сквозь шум воды она не услышала ни всплеска, ни крика. Кто это мог быть? Неужели Кикаха?

В этот момент Анану снова накрыло волной, и поток с шумом и грохотом увлек ее за собой. Женщина несколько раз оказывалась под водой, но вслед за этим ее выбрасывало на поверхность, футляр помогал держаться на плаву. В конце концов ее вынесло на берег, и, чтобы не соскользнуть обратно в воду, Анана одним мощным движением (откуда только взялись силы?) подтянула тело вверх и затем перекатилась — подальше от края откоса. Когда она поднялась — сначала на колени, а потом выпрямилась в полный рост, — то в полумиле заметила три удалявшиеся фигуры: Уртону, Маккея и Орка. Кикахи среди них не было. Значит, это его столкнули в воду, правда, он успел швырнуть ей футляр с рогом.