— Тебе было велено обратиться ко мне или к другому врачу, если ты почувствуешь, что желание вернуться становится неодолимым. Так и нужно было поступить. Надеюсь, что впредь ты так и станешь делать. Сейчас ты, с точки зрения психологии, находишься на переломе. Когда человек достигает этой стадии, то может пойти либо вперед, либо назад. Понимаешь?

Джим кивнул.

— Бог свидетель, я пытался! Теперь я знаю, что сам с этим не справлюсь. Теперь буду делать все в точности, как вы говорите.

— Не раньше, чем тебе объяснят причину тех или иных приказов или предложений. Пациент должен полностью осознавать все «почему» и «отчего» своей терапии.

— Знаю. Вы мне это говорите каждый раз, когда мы готовимся перейти в следующую фазу лечения.

— Ты проницателен, — улыбнулся доктор. — Из-за этого, в частности, ты и продвинулся быстрее и несколько иным путем, чем остальные. По моей оценке, ты созрел для фазы избавления.

— Но... — заволновался Джим, — я хочу сказать, ведь есть вещи, которые мне просто необходимо выяснить! Например, как насчет мозга-призрака? И я хотел бы быть с Орком, когда он создаст земную вселенную и ее двойника! Это все равно, что увидеть, как Бог творит мир! Нет — все равно, что самому быть Богом, потому что делать это будет Орк, то есть я! Еще хочу выяснить, как Орк вернул себе вполне человеческое тело! A Лос! Фармер утверждает, что, когда Кикаха явился в миры Владык, Лос был еще жив!

— Возможно, Фармер напишет шестую книгу серии, где все расставит по местам. Но сделает он это или нет, а нам с тобой нужно идти своим путем. Что, если бы ты пристрастился к героину и умолял бы меня позволить тебе и дальше колоться? Улавливаешь параллель?

— Ну, ладно, — медленно произнес Джим. — Только вам легко говорить...

— Это потому что я объективен.

— Да, знаю.

— Вспомни о том периоде, когда Орк попал на остров наркоманов. Хочешь снова перенести «ломку»? Вспоминай об этих муках всякий раз, когда у тебя возникнет искушение вновь попробовать наркотики. — Доктор подался вперед, наклонившись над письменным столом. — Я хочу, чтобы ты подумал над вопросами, которые я сейчас тебе задам. Итак, Орк оказался на Антеме, в Проклятой вселенной. Его поместил туда отец. Что это означает для тебя?

Пауза затягивалась. Наконец Джим ответил:

— Его отправил туда мой отец, в смысле, отец Орка. Полагаю, вы думаете, я назвал Антему Проклятым миром из-за того, что отец без конца проклинал меня? И он отправил туда меня, в смысле Орка, так как относился ко мне соответствующим образом. Все хорошо, да только название «Антема» не я выдумал.

У Джима, непонятно почему, участилось сердцебиение, и на лбу выступила испарина.

— Лос любил Орка, когда тот был ребенком, — сказал доктор, — или, во всяком случае, был очень к нему привязан. Тогда он относился к сыну с теплом и заботой, но иной раз бывал очень жесток. Когда же Орк стал подростком и перестал быть милым, очаровательным малышом, отец, казалось, возненавидел его.

— Никаких «казалось», — Джим покачал головой. — Еще как возненавидел!

— И это предполагает?

— ...что мои отношения с отцом в некотором роде такие же, как у Орка с Лосом?

Порсена вместо ответа спросил:

— А как насчет твоих детских видений?

— Вы хотите сказать, галлюцинаций?

— Давай называть их видениями. Стигматы впервые появились у тебя в пятилетнем возрасте. Ты был с матерью в церкви, и статуя распятого Христа заворожила тебя. Ты вдруг увидел живого человека, а не просто прибитую к кресту гвоздями резную деревянную фигуру. И закричал.

— До сих пор не знаю, что меня так напугало.

— Это не так уж важно. У тебя сразу пошла кровь из рук, ног и лба. Ты впал в истерику, твоя мать тоже. А потом...

— Потом был человек, которого я увидел парящим за окном моей спальни, когда мне было шесть лет! — подхватил Джим. — И голый зеленый человек, которого я встретил у нас в саду полгода спустя. Он ел кукурузные початки! Я позвал маму, но, когда она пришла, зеленый человек уже исчез! А отец выпорол меня за вранье! Но я видел того человека! Видел!

— А какие у тебя есть соображения по поводу того видения, которое возникло непосредственно перед тем, как ты потерял сознание в вашем горящем доме? — не отставал от него психиатр. — Нагой, ты был прикован к дереву, и гигантский серп готов был вот-вот кастрировать тебя.

— Здесь все перемешано, но составные элементы вполне верны.

— Я спрашивал тебя не о том, верны ли они на твой взгляд, и не о том, как их объяснить с точки зрения психологии. Что ты чувствуешь, когда думаешь о них?

— Бога ради, доктор! — взорвался Джим. — Да я вообще ничего не чувствую насчет них! Я вижу, к чему вы клоните!

— Я не пытаюсь дискредитировать пережитое тобой. Просто предлагаю определенные параллели. А как их истолковывать — дело твое. Однако позволь мне указать — ты отвечаешь весьма запальчиво. Пока мы не станем больше в это углубляться. Подумай над этим, а потом сообщи мне о своих выводах.

Джим вцепился в подлокотники кресла. Сердце у него билось еще сильнее, чем раньше, и пот заливал ему глаза.

— Послушайте, док! — сказал Джим хрипло, но даже сам расслышал в своем голосе умоляющие нотки. — Где я был, что я видел и делал, то есть что делал Орк — это все не фантазия! Все это правда, и меня не волнует, какие есть параллели между моей жизнью здесь на Земле и там в мирах Владык! Черт, да я могу найти параллели между моей жизнью и тысячью других на нашей планете! Существует еще, знаете ли, и такая вещь, как совпадение! Как бы там безумно я ни фантазировал, я теперь умею и знаю такое, чему не могла научить никакая фантазия! Например, говорить по-тоански. Хотите послушать беглую тоанскую речь?

Самон-ке фатх? Это значит: «Куда я отсюда пойду?» Орк-там Орк ман-ким. Йем татх Орк-тха . Означает: Орка когда-то звали просто Орком. Теперь его зовут Рыжим Орком. Если хотите, я отбарабаню вам длинную историю по-тоански. Да вдобавок грамматические правила объясню!

И потом — рубцы от кнута, которые оказались на моей спине, когда Орка хлестал надсмотрщик! Да, знаю, у меня уже бывали стигматы... Но на этот раз у меня не просто шла кровь из спины! На ней были и рубцы от того кнута! Они чертовски болели, они были настоящие!

Я мог бы продолжать, но у вас уже и так более чем достаточно причин задуматься, а не говорю ли я правду? Неужели вы предполагаете, что если Орк отрезал яйца у своего отца, то и я бы хотел проделать это со своим?

— А это не так? — спросил доктор Порсена.

— Клянусь вам, как бы я ни злился на него, такое мне ни разу в голову не приходило. Подвесить его за то самое место — это да. Но отрезать их и съесть — да еще и сырыми — никогда! Если я только вообразил себе Орка и все его поступки, почему он сделал нечто такое, о чем я никогда и не думал?

— Ответь мне сам.

— Ну, разумеется, во всем виновато мое подсознание!

— И...?

— И? Что еще? А, еще воображение. Ведь оно же, как говорил мистер Лам, свободный экстраполятор. Берет основную предпосылку, факт или идею и далее проводит логическое построение. Может, насчет этого вы и правы. Но остальное — знание тоанского языка, сведения из биологии и химии, которые мне неоткуда было получить, кроме как из мозга Орка, — этого нельзя объяснить. — Джим попытался откинуться на спинку кресла и расслабиться. — Послушайте, доктор! Ведь мы же можем это проверить! Воспользуйтесь детектором лжи, спрашивайте, о чем хотите, — и тогда увидите, что я не вру!

— Ты мой пациент, а не преступник. Кроме того, если ты веришь, что действительно побывал во вселенной Орка, то детектор лжи покажет, что ты не лжешь. Но я не инквизитор, и ты не на дыбе. Насколько правдивы или придуманы события, пережитые моим пациентом, меня не касается. Я считаю, что данные события произошли постольку, поскольку они имеют отношение к терапии, способствовали они прогрессу или регрессу. Понятно?

— Разумеется! Но... разве это не важно, не нужно для науки, для всех вообще, знать, что где-то там существуют другие миры? Параллельные вселенные? И, по крайней мере, один человек, я, — ну, может, три, поскольку туда ушли еще Кикаха и Вольф — там побывали! Неужели вам это совсем не интересно? Если я сумел туда проникнуть, и если им это тоже удалось ...