— Она мне очень нравится.

Затем Джилли стала перебирать вещи дальше — чулки, юбки, белье.

— Ты привез даже мой плащ! — радостно воскликнула она.

Они покупали его вместе перед самой больницей. Тогда она еще не знала, что попадет сюда.

Джилли встала с кровати и прошла в ванную комнату.

— Какую юбку мне одеть — прямую или плиссированную? — спросила она.

— Одень плиссированную.

Пока она переодевалась, Уилфред прохаживался по комнате взад-вперед. Он думал о том, как они будут жить на новом месте и сможет ли оно спасти от бед, смогут ли они вообще начать новую жизнь сначала. Он, конечно, готов все забыть, но Джилли… Вряд ли.

Но самое главное — она поправилась. Как она оживилась, когда увидела одежду. Это хороший признак. Джилли очень любит наряды. А ведь как долго она лежала со стеклянными глазами, безразличная ко всему и ко всем. Сколько он пережил тогда… Теперь он молил бога, чтобы этот кошмар больше никогда не повторился. Никогда. Пусть все останется в прошлом. А оно не вернется.

Джилли вышла из ванной. В голубой шелковой блузке и серой юбке, она снова стала той красивой жизнерадостной женщиной, которую он любил.

Она бросилась в его объятия.

— Увези меня, — шептала она, прижимаясь к его груди. — Увези.

Уилфред вел машину по оживленным улицам центральной части Аделаиды.

Они проехали мимо огромного фонтана на площади Виктории. Джилли сидела рядом и смотрела на спешащих куда-то пешеходов, несущиеся с бешеной скоростью автомобили, городскую суету.

Она отвыкла от такого скопления народа, от шумной сутолоки большого города.

Уилфред без умолку болтал о новом доме, как они будут там жить. Новое место всегда меняло образ жизни, но Джилли не слушала его.

Они проезжали по оживленным улицам, минуя вереницу аптек, кафе, маленьких магазинчиков и пивных. Здесь все было небольшим и уютным, как и та гостиница «Старый лев» в районе Хандорф, в которой они часто бывали с Джейком.

У Джилли при воспоминании об этом невольно защемило сердце.

В этом небольшом здании с прелестно скрипящей старой лестницей, ведущей на второй этаж, несколько месяцев назад она предавалась сладким минутам любви, воруя у судьбы крохотные кусочки счастья.

Тело вновь стала пробирать дрожь. Она еще раз съежилась, прижимая к груди сумочку, в которой лежали предписанные доктором Каммингзом лекарства.

Уилфред повернул налево. Это уже была более современная улица с густой тенью деревьев и зеленых газонов. Возле высокого дома из красного кирпича он остановил машину.

— Прошу.

Уилфред открыл дверцу и подал руку Джилли.

— Это наш новый дом. Но, разумеется, не весь, наша квартира на четвертом этаже.

Джилли взглянула наверх. Широкие окна, занавешенные белыми шторами, показались ей отталкивающими и чужими. Здесь все было по-другому, все было не так.

Это чисто городское жилье не шло ни в какое сравнение с милым серым особнячком в тихом пригороде. Но, так как все произошло по ее вине, не оставалось ничего другого, как тяжело вздохнуть и войти в подъезд.

Уилфред заметил, что жена не в большом восторге от его находки. Но не подал виду. Взяв ее под руку, он повел Джилли в дом.

Новая квартира выходила окнами на солнечную сторону. Две спальни, гостиная, библиотека и даже рабочий кабинет для Джилли. Он был небольшой, оклеенный нежно-голубыми обоями в мелкую крапинку.

В углу стоял стол, на котором возвышалось новое фотографическое оборудование, купленное Уилфредом специально к приезду Джилли. На стенах размещались аккуратные белые полочки, на которых лежали пачки фотобумаги.

— Ну как? Нравится? — спросил он.

Джилли поцеловала мужа.

— Ты просто гений, Уилфред. Спасибо тебе за все.

На глазах у нее выступили слезы.

— Ну что ты, что ты, Джилли…

Уилфред нежно обнял жену и прижал к себе.

— Не надо… Теперь все будет хорошо. Идем, я покажу тебе, как я обставил нашу спальню.

Комната, действительно, получилась великолепной. Она была побольше, чем в доме в пригороде. И белый гарнитур выглядел здесь особенно шикарно.

— Обои здесь я переклеил, тут были какие-то песочного цвета и не очень хорошего качества.

Джилли провела рукой по стене. Белые, с выпуклым рисунком и нежно-голубоватыми разводами обои были просто прелестными. Наверное, Уилфреду пришлось солидно потратиться на ремонт. Все это стоило приличную сумму.

— Твои вещи я сложил в шкаф, — сказал он. — Если хочешь, конечно, можешь все переложить.

Она кивнула.

— Да, да, конечно. Все замечательно, Уилфред. Тебе пришлось здорово потрудиться, чтобы сделать все так.

Уилфред подошел к Джилли, нежно коснулся ее щеки, провел рукой по волосам.

— Ты мне очень дорога, — ласково сказал он. — И я хочу, чтобы мы были счастливы.

Они обнялись и долго стояли так. Но каждый размышлял о своем.

В глубине души Уилфред не верил своим словам. Надежды на счастье, после того, что произошло, выглядели смешно и наивно. Но, тем не менее, они должны жить, а жизнь без надежды просто не имела смысла.

Зато Джилли ни на минуту не сомневалась, что лучшее в жизни, если оно и было, то уже давно прошло. Оставалось только смириться с грустной действительностью и продолжать свое жалкое однообразное существование с каждодневными завтраками, обедами, прогулками в парк и чтением головокружительных любовных романов перед сном, как это делали порядочные дамы из общества…

Она будет снимать, издавать альбомы, потом давать бесконечные автографы восхищенным поклонникам и нудные интервью настырным журналистам. Она станет настоящей светской дамой. Ей будут рукоплескать, восторгаясь ее талантом и красотой. А потом, оставаясь наедине с собой, она будет горько плакать по утраченной любви и несбыточным грезам.

Джейк в растерянности. Шум в доме Мейганов. Джилли решает закончить все раз и навсегда.

Томми возился со своей новой игрушкой. Тетя Мими, в день своего последнего визита, подарила ему заводной луноход, который таинственно гудел, когда его включали.

По телевизору показывали бейсбольный матч. Джейк, даже не переодевшись, развалился в кресле. Он очень устал.

Работа в последние дни сильно утомляла его.

Из кухни доносился аппетитный острый аромат. Ребекка готовила соус тартар, в состав которого входил красный перец.

Джейк с нетерпением ожидал ужина. За день он очень проголодался, даже не обедал. А от этого заразительного запаха в желудке начинало урчать.

— Ребекка, я не могу больше ждать! — крикнул он.

— Пять минут.

Джейк встал, прошелся по комнате, поглядел в окно. На улице было темно. Тусклый фонарь едва освещал соседний дом. Он стоял одиноко и угрюмо, света не было ни в одном окне.

Интересно, неужели Уилфред все время проводит в больнице? Может быть, что-то случилось? Джейк больше не ходил туда. Он понимал, что его визиты не нравятся Ребекке, а врать ему не хотелось. Тем более, что он уже ничем не мог помочь Джилли, а только лишний раз тревожил ее.

И все-таки… Восемь часов. Почему же нет Уилфреда?

— Они уехали, — Ребекка коснулась его плеча.

Она заметила, как муж застыл у окна, и невольно прочитала его мысли. От ее прикосновения Джейк вздрогнул.

— Кто уехал?

Он сделал вид, что думал совсем о другом.

Ребекка улыбнулась.

— Но ты же смотрел на дом Мейганов. Не надо притворяться, дорогой, тебе это не идет. Идем ужинать.

Ребекка взяла за руку малыша. Немного постояв, Джейк пошел за ними.

В тарелках уже дымился бульон. Джейк ел молча, ему было несколько неловко перед Ребеккой, но еще больше заинтриговали ее слова. Неужели они уехали? А, может быть, он что-то не так понял? Но спросить не решался. Ребекка может заподозрить что-нибудь в его излишней заинтересованности.

Но она как будто читала его мысли.