Старичок вернулся со стаканом воды и протянул его жене.

— На, выпей воды, дорогая!

— Благодарю, милый.

Она трясущимися руками взяла стакан и, обливаясь, стала пить воду.

Стэфани смотрела на стакан, который был таким поцарапанным и старым, что стал уже даже не прозрачным.

Попив воды, старушка протянула мужу стакан и с ужасом посмотрела на Стэфани.

— Она разбила две чашки, — скрюченным пальчиком старушка показала на Стэфани.

— Для чего вы это сделали, мадам?

— Нечаянно.

— Не слушай ее, милый!

— Почему?

— Я же видела сама, как…

— Я нечаянно, — настаивала Стэфани.

— Бывает.

— Вы разумный человек, — сделала комплимент старику Стэфани. Было заметно, что эта мелкая лесть попала в цель — морщинистое лицо старичка подобрело.

А старушка опять всплеснула ручками:

— Не слушай ее!

— Хорошо, хорошо, дорогая. Мадам сейчас за все заплатит, и мы расстанемся.

— Но она, она…

— Что она?

— Не собирается платить!

Старичок вопросительно посмотрел на Стэфани:

— Как это понимать?

— А очень просто.

— Что значит, просто?

— Эта посуда рассыпалась сама.

— Не говорите глупостей. — Теперь у старичка начинал дрожать подбородок.

— Это не глупость.

— А что же?

Стэфани поправила на голове свою измятую шляпу. Она не собиралась вступать в пространные объяснения.

— Факт.

Старик погладил усохшее плечико своей жены, чтобы она успокоилась, и продолжал выяснять происшествие:

— И что же дальше?

— А вы что думаете?

— Я думаю, мадам, что вы сейчас за все заплатите и уйдете подобру-поздорову.

— И не подумаю.

— Почему?

Стэфани поняла, что пора приступать к главной цели своего прихода:

— Потому, что у меня нет денег.

— Что?

— Как? — воскликнули оба старика.

— Нет и все!

— Как это, все?

Стэфани посмотрела на стариков, удивляясь, что они еще чем-то занимаются в этой гостинице.

— Я пришла наниматься к вам на работу.

— Какую?

— Любую.

Старик со страхом посмотрел на нее.

— А что же вы можете делать?

Это уже было теплее. Стэфани быстро ответила:

— Что скажете.

— Но у нас нет денег платить вам, — это вступила в разговор старушка — она уже начала отходить от происшествия.

— Мне нужен прожиточный минимум.

— И этого нет. Мы еле сводим концы с концами сами. У нас так мало посетителей, — старик удрученно опустил голову.

— Удивительно!

— И мы удивляемся, мадам.

— Я не о том.

— А о чем же вы? — спросил старичок.

— Я о том, что сюда еще кто-нибудь заходит.

Старушка мечтательно воздела глаза к небу.

— Помнишь, милый, сколько у нас жило людей, когда мы были молодыми! Столько иностранных гостей из Европы, Англии, Америки!

— Не надо, милая, это тебя опять взволнует. Так что же мне с вами делать? — повернул он голову к Стэфани.

— Взять на работу.

Он посмотрел на Стэфани и повернулся к жене.

— Я присяду, дорогая. Сейчас мы все обдумаем.

— Не бери ее, милый!

— Почему?

— Я ее боюсь!

Старик медленно, со сдерживаемым кряхтением уселся на неудобный высокий стул и посмотрел на Стэфани. Она улыбнулась ему своей самой милой улыбкой.

— Не надо меня бояться.

— Я не уверена.

— Вы еще будете радоваться, что взяли меня.

— Дай Бог!

Старичок посмотрел на жену — он явно принял решение:

— Мы возьмем ее посудомойкой.

— Но она перебьет всю посуду.

— Я буду стараться, — весело заметила Стэфани и еще удобнее устроилась в своем кресле.

— Мы возьмем ее, чтобы она отработала за разбитые чашки и кофе.

— Это на какое время?

— На два дня.

— Немало, — сказала Стэфани и улыбнулась.

— Что вы сказали? — переспросила хозяйка.

— Я сказала, что дорогой у вас кофе.

— Теперь все дорого.

Старичок успокоился, довольный своим разумным решением, потом спросил:

— А когда вы приступите к работе?

— Сейчас, — с готовностью ответила Стэфани.

— Уже?

— Да.

Старики посмотрели друг на друга. Поморгав глазками, старушка осмелилась спросить:

— А где вы будете жить или вы устроены?

— В вашей гостинице.

— А плата?

Стэфани не замедлила с ответом:

— В долг.

— Что?

— Чего?

— Я отработаю у вас и гостиницу, и питание. Не пожалеете. — Сказала она, поднимаясь с кресла и направляясь к внутренней двери.

Старички продолжали сидеть.

— Минуточку, — крикнул ей вслед старик.

— Что еще? — оглянулась Стэфани.

— Но мы же договорились на два дня, а это все будет значительно дороже.

— Кому?

— Вам разумеется.

— Разумеется, разумеется. Вставайте, покажите, где тут что делать. Сейчас разберемся, — она нетерпеливо посмотрела на с трудом поднявшегося на ноги старика. Он встал и помогал подняться жене.

— Ты проведи ее, дорогая, а я здесь немножко приберу, — он указал на разбитые чашки.

— Хорошо, милый.

Старушка посеменила вслед за Стэфани и обе скрылись за внутренней дверью.

Старичок открыл за вешалкой плохо замаскированную дверцу, достал совок и метлу и с кряхтением, уже нескрываемым, наклонился подметать. Осколки чашек зашаркали под метлой.

В это время где-то в глубине помещения раздался страшный грохот. Старик выпрямился и стал смотреть на дверь. Он не двигался, очевидно, на время отнялись ноги.

Он смотрел на дверь не зря. Оттуда сначала послышалось: «Ой, ой!», потом показалась старушка, которая медленно вплывала в кофейню. Грохот еще продолжался.

— Ой, ой! — причитала старушка, взмахивая ручками.

— Что еще случилось?

— Случилось! Случилось!

— Что же?

— Ой!

— Ну успокойся, — старик взял со стола стакан с водой и поспешил к жене.

— Ой!

— На, попей, дорогая, и тогда скажешь.

Старушка отпила немножко из стакана и потрясла головой:

— Она еще разбила посуду!

— Много?

— Да!

— Сколько?

— Похоже, на целый месяц работы.

— Ужас!

— Что же будет?

— Она разломает нашу гостиницу, если проработает месяц. Надо что-то делать.

— А что?

— Не знаю.

— И я не знаю.

Старички посмотрели друг на друга. Старик взял жену под руку, и они направились к внутренней двери.

— Это стихийное бедствие, — сказал старичок уже около дверей.

— Стихия уносит годы и жизни, — в тон ему сказала жена еле слышным голосом, и они скрылись за дверью.

Джон Фархшем сидел на скамейке в парке, который был недалеко от спортивного клуба, и отдыхал после партии в теннис. Партнер был хороший, и он был доволен своим результатом. Тело его слушалось, не то что мысли. А мысли его занимала Стэфани. Он не видел ее уже несколько месяцев, и это было не только любопытством.

На скамейку рядом с ним присела очаровательная молодая особа, которую он заметил в спортклубе.

Она кивнула ему в знак приветствия и расслабленно отдыхала от партии в гольф.

Джон Фархшем приободрился и решил заговорить с очаровательной соседкой:

— Вы тоже любите спорт?

— Вы правильно заметили, сэр.

— Я тоже, — не нашелся что еще сказать Джон.

Но незнакомка, видимо, решила сама продолжить разговор:

— А что еще вы любите, кроме спорта?

Фархшему не хотелось говорить о творчестве, которое он забросил, — творческий застой — так он себя успокаивал.

— Читать книги.

— Это все любят.

— Не скажите. Есть люди, которые и в доме не имеют ни одной книги, кроме молитвенника.

— Молитвенник — это неплохо.

— Но, уважаемая госпожа, мысли в молитвеннике известны всем с детства.

— А вы берете мысли только из книг?

— А где же их берут еще?

Расслабленность у женщины прошла, она выпрямилась и уже с усмешкой спросила:

— А как насчет собственных?

— Чего, мэм?