— Мне кажется, что я во сне.

— Мы как дети, теперь будем слушаться вас, — подтвердила его слова женщина. Она уже с надеждой наблюдала за женщиной, что легко кружила вокруг стола. Запах ее духов вгонял ее в эйфорию.

— У вас есть чистая скатерть? — вдруг спросила она.

— Что?

— Скатерть.

— Какая?

— На которой едят.

— За обедом?

— И за завтраком тоже.

— Мэм, нам некогда…

— Ладно. Но я хочу сегодня устроить вам час отдыха перед настоящей работой.

Стэфани осмотрелась вокруг. Подошла к женщине и сказала вежливо, но требовательно:

— Уберите все со стола. Застелите чистую скатерть. Я решила устроить вам час праздника. Один час. — Она направилась к выходу.

Когда Стэфани была уже у самого выхода, она услышала слабый голос:

— Куда же вы, мэм?

— Я сейчас вернусь.

— А мы?

— Что вы?

— Что нам делать?

Повернувшись всем корпусом к ним, Стэфани смотрела на этих постаревших детей. Решила им еще раз объяснить:

— Вы что не слышали, что я вам сказала?

— А это не шутка?

— Мне не знакомо чувство юмора. Да и не до него сейчас. Готовьтесь отдыхать.

На этот раз она ушла совсем.

Мужчина и женщина еще мгновение смотрели ей вслед. Первой, как всегда, опомнилась женщина:

— Джек, делай, что она сказала.

— Как ты думаешь, что значит у нее праздник?

— Некогда рассуждать, убирай все со стола, а я принесу скатерть, что мне подарила мама на нашу свадьбу.

— Но мы ее ни разу не застилали.

— Я всегда ее содержу в порядке.

Женщина побежала за занавеску. Мужчина быстро убрал в ящик свои конторские книги. Посмотрев на ворох одежды, стал складывать ее в ящик под столом.

Когда, запыхавшись, из-за занавески появилась женщина, мужчина уже убирал длинную рабочую скатерть, что свисала до пола и имела особое назначение.

— Клари!

— Что, Джек?

— Ты знаешь, что с нами произошло?

— Еще не знаю. Но помоги мне застелить аккуратно эту драгоценную реликвию.

Они осторожно расправляют на столе большую чистую скатерть.

— Вот видишь и пригодилась.

— Я уже не надеялась.

— Бывают же вот такие случаи.

— Мне кажется, это не с нами.

— Пойдем, милый, вымоем руки. У меня даже есть кусочек хорошего мыла. Тоже от давних времен.

Дружно и застенчиво эта пара, как не на своих ногах удалилась в угол к умывальнику. Оттуда были слышны их встревоженные голоса:

— Джек?

— Да?

— А она все по правде?

— Надеюсь.

— Нам теперь некуда деваться.

И опять все сначала.

— Джек!

— Да?

— Где твой гребешок?

— Вот.

— Спасибо, дорогой.

Умытые, причесанные и приглаженные, они возвращаются к столу и любуются скатертью.

— Вот видишь, Джек, она такая красивая.

— Только вот складочки.

— Это ничего, это всегда, когда скатерть долго сложена. Но отсутствующий взгляд мужа встревожил ее.

— Джек?

— Да.

— Теперь боишься ты?

— Чего?

— Ну того, что у нас произошло.

— А ты успокоилась?

— Примирилась.

— Вот так всегда.

— Что всегда?

— Сначала бунтуешь, а потом первая успокаиваешься.

— Я поняла.

— Что?

— Ничего особенно не изменится.

— Как это?

— Нам, как и раньше, надо будет много трудиться.

— А все остальное?

— Посмотрим.

Женщина собиралась присесть к столу с чистой скатертью, но по лестнице опять застучали изящные каблучки.

Оба посмотрели в открытый проем двери. Стэфани решительная и веселая энергично и радостно вошла в подвал. За нею появился мужчина, который нес большой короб.

— Проходите к столу, пожалуйста, — сказала ему Стэфани.

— Хорошо, мэм.

— Сервируйте стол, как я заказывала, на три персоны. Быстро.

— Разумеется, мэм.

— У меня очень мало времени.

Поставив короб, на котором было написано «Обеды на дом, на табурет, мужчина быстро и сноровисто, стал сервировать стол.

Стэфани, чтобы не мешать, отошла в сторону, взяла свой табурет и присела. Только теперь она обратила внимание, как прихорошились ее компаньоны. Умытые, причесанные — они помолодели.

— Ну как вам?

Стэфани не успела толком закончить фразу, как они откликнулись оба:

— Что?

— Быстро я обернулась?

— Где вы это все взяли?

— По телефону из ближайшего кафе.

Женщина радостно наблюдала, как сервируется стол. В глазах ее вспыхивали любопытные огоньки.

Мужчина хмурился, что-то медленно соображая.

Стэфани поторапливала доставщика:

— Вы еще долго?

— Вот только открою оранж и разложу бисквиты.

— Фрукты не забыли?

— Все как вы продиктовали, мэм.

— Салфеток оставьте побольше, уважаемый.

— Слушаюсь, мэм.

— Сок разлейте в бокалы.

— Уже сделано, мэм.

— Теперь вы свободны, — сказала она доставщику.

Но он продолжал стоять, надеясь на чаевые. Это было не в правилах Стэфани, и она небрежным движением руки показала ему на дверь.

— Через сорок минут приедете за посудой, и я подпишу счет. Счастливо.

Она встала со своего места, подошла поближе к столу и внимательно осмотрела все.

— Прошу, господа, садитесь!

— Мы?

— А то кто же?

— И это все нам?

— Вам и мне.

— Зачем столько всего?

— Праздник начался.

Стэфани первой уселась за стол, развернула салфетку и устроилась поудобней.

— Садитесь же — не будете же вы есть стоя?

Первой села Клари. Она с восхищением смотрела на все на столе, боясь притронуться. А вдруг это шутка, розыгрыш.

Джек, основательно все осмотрев, уставился на бокал с соком.

Стэфани, уже с набитым ртом, тоже подвинула к себе бокал с соком.

— Когда у нас будет первая прибыль, тогда мы пойдем в ресторан, и там будет шампанское, — весело сказала она.

— Мы никогда не были в ресторане, — отозвался мужчина, поднося к губам бокал с соком и обнюхивая его.

Это совсем рассмешило Стэфани, но она сдержалась.

Женщина с осторожностью ребенка дегустировала по-деревенски приготовленный антрекот.

Стэфани знала толк в еде. Энергию ее надо было хорошо питать, и она это не забывала делать.

— Ну как наш первый совместный обед, компаньоны?

— Кто мы?

— Компаньоны.

Пережевывая мясо, мужчина молчал. Женщина, облизнув жирные губы, комментировала:

— Я думала иначе.

— Что иначе? — не поняла Стэфани.

Женщина прожевала кусочек и уточнила:

— Я думала вы назовете нас уже иначе.

Стэфани, закинув ногу на ногу, искала что-то в своей сумке.

— У нас с вами еще будет много времени.

— Для работы?

— И для названий.

Наконец она нашла портсигар. Щелкнув серебряной крышкой, она достала длинную коричневую сигаретку.

— Прошу прощения, — вежливо обратилась она к мужчине и женщине, — но я позволю себе после еды сигарету. У меня сегодня был тоже довольно напряженный день.

Но мужчина и женщина были заняты яствами. Они себе такого не могли позволить. Это радовало, смущало и тревожило.

Щелкнув еще раз, но теперь уже зажигалкой, Стэфани закурила.

Сегодня уже в который раз в этом подвале разносятся небывалые запахи: духов, еды, сигаретного дыма.

— Вы ешьте, ешьте, — скоро придет рассыльный за посудой, — напомнила она хозяевам подвала. Расслабляться она не позволяла ни себе, ни другим.

Запив сигаретный дым глоточком сока, Стэфани властно и деловито спросила:

— Ну как?

— Что, как?

— Как наш час отдыха?

— Это не отдых, — сказала женщина, облизывая пальцы от бисквита.

— А что же это?

— Это праздничная трапеза.

— А вы не глупы, — медленно, с расстановкой сказала Стэфани и обратилась к мужчине:

— А как вы?

— Что я?

— Относитесь к свершившемуся?

— Цыплят по осени считают, — заметил он и заинтересованно посмотрел на оставшийся кусочек сыру.