— Эндрюс?

— Я!

— А мама тоже здесь?

— Нет, я один.

— Но она где-нибудь поблизости?

— Нет, она в спортивном клубе.

— Чем она там занимается?

— Японской борьбой на этот раз.

— Узнаю свою мамочку, она не может без острых ощущений.

— А почему вы о ней спрашиваете, Дэнис? Я…

— Она запретила нам бывать в тех местах, где теперь бывает она. У нее отдых от компании, и она не хочет, чтобы мы ей мешали.

— И как долго она будет отдыхать от компании Харперов?

— Еще год.

— Вы разделили город?

— Да — пополам.

— И вы никогда не общаетесь?

— Изредка.

— Кто инициатор этого общения?

— Разрешено только маме, когда она сочтет нужным.

— Лично?

— Нет, по телефону.

Пикантные девушки не хотели отходить от Дэниса, они нежно теребили его за рукава немыслимо элегантного пиджака, над которым явно трудился кутюрье высокого класса. Это нервировало Эндрюса Блэкфорда — ему, безусловно, очень хотелось еще выяснить много вопросов, связанных со Стэфани Фархшем. Дэнис отвечал на все вопросы неохотно, очень кратко, но, похоже, правдиво. Вся информация, которая обрушилась сегодня на этого по-своему очаровательного и изысканно воспитанного бесхарактерного человека нарушала его спокойствие. Он этого не любил, потому что еще не понимал, как это отразится на их отношениях со Стэфани Фархшем.

— Дэнис! Мы больше…

— Минуточку, мои прекрасные леди. Господин Блэкфорд, простите, но я должен…

— Разумеется, Дэнис, но у меня еще один вопрос. Почему ваша мать так поступает?

— Вас это удивляет? — Безмерно.

— Вы просто плохо знаете нашу маму — она человек непредсказуемый, и если она что-то решила, то так оно и будет.

Веселое лицо Дэниса стало серьезным, а глаза, в которых искрился огонь Стэфани Харпер, изучающе смотрели на Блэкфорда:

— У вас все, сэр?

— Нет, — с несвойственной ему быстротой, ответил Эндрюс Блэкфорд, он явно испугался, что Дэнис сейчас попрощается и уйдет.

— Что же еще?

— Кто сейчас руководит компанией Харперов?

— Я.

— А ваша мама?

— Наблюдатель.

— А ее средства?

— Выделены в другой банк, она занимается ими сама.

— Она вернется в компанию?

— Да, но через год, я же вам сказал — она устала и пользуется свободой от всех дел, набирается сил. Потом решит, что ей делать дальше. Простите, сэр Блэкфорд, но я должен идти. Это серьезный разговор, и мне не подобает вести его в таком месте. Я уступил вам — вы мне чем-то симпатичны. Мамой интересуются очень многие, но я ни с кем не обсуждаю наши семейные дела. Почему здесь стоит мамина машина?

— Я сейчас отправлюсь за ней, только выпью чашечку кофе, — смущенно сказал Блэкфорд и оглянулся на машину.

Дэнис вежливо попрощался с Блэкфордом, подхватил под руки своих спутниц, и они направились с веселым, оживленным гомоном к машине Дэниса Харпера. Блэкфорд продолжал стоять на том месте, где его оставил Дэнис, продолжая смотреть на него, пока за ним не захлопнулась дверца машины. Смутило его больше всего то, что он вдруг увидел в этом парне молоденькую Стэфани Харпер, веселую, остроумную, с очаровательной дурнинкой в глазах, но которая в один миг может стать абсолютно серьезной, готовой к принятию важнейших решений.

Мысли в его голове двигались лениво, он был тугодумом, и острая смена событий его утомляла, на голодный желудок, правда, они приходили к нему гораздо чаще. Он понял, что Харперы, а Стэфани в особенности, всегда и над всеми, кто их окружает, узурпируют власть — это их суть, данная им свыше.

С несвойственной ему энергией Эндрюс Блэкфорд повернулся и пошел к машине — он сегодня для себя тоже должен принять решение, ему казалось, он даже понял, что он должен сделать, как поступить.

Водитель с удивлением посмотрел на красавца Блэкфорда, которого хорошо изучил за последнее время: сегодня он его не понял — этот человек никогда не отказывался вкусно полакомиться, если предоставлялась такая возможность.

— Вы не пили кофе, сэр?

— Вы что-то сказали, милейший? — Блэкфорд смотрел на водителя так, будто перед ним выросла гора, которой до этого не было и в помине.

— Я спросил — вы будете пить кофе в другом месте? — голос шофера на этот раз был не уверенным.

— Ах, кофе! Не хочется.

— Не хотите? Вы уверены?

— Милейший, поезжайте!

Когда Эндрюс Блэкфорд привел немножко свои мысли в соответствующий своей осанке порядок, он обнаружил, что машина стоит на том же месте.

— Почему мы стоим?

— Вы не сказали, куда едем.

Это было неслыханной дерзостью — все вели себя сегодня не так, как всегда. Этот плебей, который всегда знал без слов, куда везти свою госпожу, старался и для него всегда быть полезным, уважительным, выказывал всегда знаки внимания. Сейчас он сидел, спина его казалась выбитой из камня, и ожидал приказаний.

— Поедем к спортивному клубу, там подождем, мадам, прошу вас.

Уютно устроившись в роскошной машине Стэфани Фархшем, Блэкфорд почувствовал себя несколько более уверенно, чем несколько минут назад. Комфортабельность машины придавала ему самому перед собой всегда большую значимость, так было всегда, так случилось и теперь. Успокоившись, он решил все же задать несколько вопросов водителю — его любопытство сегодня властвовало над ним, и он ему не сопротивлялся, начиная еще с кабинета поверенного Стэфани, адвоката Джулиуса Сэдверборга.

— Вы видели, милейший, как бесподобно выглядел молодой Харпер?

— Кто?

— Дэнис Харпер.

— Где я его мог видеть, сэр?

— Вы не видели, разве, как я беседовал на крыльце кафе с молодым человеком, рядом с которым были две несравненно прекрасные леди?

— Видел.

— И вы не узнали его?

— Я его не знаю.

— Вы так давно работаете у миссис Фархшем, как я знаю, и разве не знаете ее семьи?

— Знаю.

— Кого же?

— Мистера Фархшема.

— А ее сыновей, дочь?

— Знаю.

— Вы разве не узнали ее младшего сына, с которым я беседовал возле кафе?

— Это не он.

— Вы шутите, милейший?!

— Я этого себе никогда не позволяю с господами.

— Но я его узнал. Это был он!

— Не думаю.

— Но почему, почему?

— Младший сын моей госпожи в данное время далеко от нашего континента, так сказала она, и это правда, я всегда доверяю своей госпоже.

Эндрюс Блэкфорд на минуточку решил, что машину, в которой он так комфортно себя чувствует, ведет ненормальный человек, и неизвестно, почему у него есть права водителя.

Чтобы отвлечь себя от этих утруждающих его мыслей, Эндрюс Блэкфорд стал смотреть в окно. Он любил свой город, и фешенебельный район Сиднея всегда успокаивал его. Чувствовать себя частью всей этой роскоши было его сутью, неотделимой частью, было очень приятно и надежно.

Когда машина плавно остановилась возле монументального здания роскошного клуба, куда были допущены заниматься спортом, укреплять свое здоровье только очень состоятельные люди, дорожившие своим состоянием, принадлежностью к элите. Блэкфорд решил подождать Стэфани в машине, оставалось всего несколько минут. За эти несколько минут он еще раз попробовал поговорить с водителем, хотя его отвердевшая, застывшая в монументальной несокрушимости спина не предвещала ему ничего интересного.

В данном случае он решил приступить к беседе издалека, а уж потом задать несколько интересующих его вопросов:

— Не правда ли, что ездить по Сиднею в такой роскошной машине — это что ходить по райскому саду? Вы тоже так думаете, милейший?

— Я никогда не был в райском саду, сэр.

— Там никто не был, но все знают, что райский сад — это Божественное создание, — несколько смутился Блэкфорд.

— Простите, сэр, а кто создал гадов?

— Каких гадов?

— Ну тех, что там ползают.

— В райском саду не могут ползать гады.

— Еще раз простите, сэр, но мне…

— Я сказал…

— …казалось, они…

— …в райском саду нет гадов.

Оба они умолкли, видя как стремительно и широко раскрылись двери клуба. Оттуда быстро в подобострастной позе вышел швейцар. Было ощущение, что его оттуда вытолкнули. Не успел он посторониться, как за ним вышла Стэфани Фархшем, оставляя без малейшего внимания открывшего для нее дверь и пропустившего ее швейцара. Это было в ее духе — хочу вижу, хочу нет — все в ее власти.