— Во что она была одета вчера?

— Темное платье из синего сатина или что-то в этом роде… Мне, — ткнул он себя пальцем в грудь, — было неприятно смотреть, как они обнимались.

— Как, по-твоему, она к нему относится?

— Вы многого от меня требуете. Том молод, прекрасно выглядит, и она довольно эффектна. Но я не рентген, чтобы читать ее мысли.

— Она энергичная женщина?

— Пожалуй, да.

— Ты видел ее с каким-нибудь другим мужчиной?

— Никогда. Только с Томми.

— Раз или два?

— Два, не считая вчерашнего. Первый раз недели две назад. В воскресенье. Он привел ее на наше «собрание» днем. Женщина была выпивши и сначала захотела петь, а потом танцевать. Мы не разрешили ей — в нашем кабаре этого нельзя. Нужно дополнительно платить налоги. Тогда она разъярилась и утащила парня с собой.

— А кто ей сказал, что нельзя танцевать?

— Не знаю. Думаю, одна из тех сварливых баб, что ждали вокруг. Они и протестуют против танцев. Во всяком случае, музычка, которую мы играем по воскресеньям, не для танцев. Больше во славу Господа, — добавил он неожиданно.

— А что было во второй раз, когда ты ее видел?

Он колебался, обдумывая ответ.

— Десять дней назад, в пятницу. Они пришли около полуночи. Я продрейфовал к их столику в перерыве, но Том не познакомил меня и не предложил мне сесть. А ведь мы не были в ссоре. Наверное, они хотели поговорить наедине.

— Тебе не удалось подслушать хотя бы часть разговора?

— Подслушал.

Лицо его ожесточилось.

— Ей нужны были деньги, чтобы сбежать от мужа.

— Ты уверен, что слышал это?

— Уверен так, будто сидел рядом.

— А что Том?

— Он был ею совершенно очарован.

— Он был пьян?

— Она была пьяна. Он не пьет. Во «Фло» не дают спиртного несовершеннолетним. Нет, сэр. Она заинтриговала его чем-то похуже, чем выпивка.

— Наркотики?

— Вы знаете, что я имею в виду…

Его руки нарисовали в воздухе контур женской фигуры.

— А ты на «игле»?

— Нет, сэр.

— Покажи мне руки.

— Не покажу. Вы не имеете права!

— Я просто хочу проверить твою правдивость.

Он закатал рукава, обнажив тонкие желтые руки. Следы от уколов были старыми и сухими.

— Я вышел из Лексингтона семь лет тому назад и, благодарение Богу, с тех пор туда не попадал.

Он с уважением притронулся к ним, напоминавшим маленькие потухшие вулканы, и потом бережно прикрыл их.

— Вы правы, мистер Джексон. Имея такой опыт, вы легко бы определили, не пользовался ли Том наркотиками.

— Наверняка — нет. На этот счет я и сам не раз читал ему лекции. У музыкантов есть свои соблазны. Но то, что я говорил ему, я вложил прямо в сердце. — Он прижал руку к груди. — Мне следовало бы прочитать ему еще лекцию о женщинах.

— Никогда не слышал, чтобы это приносило большую пользу. Кто-нибудь был еще с Томом и этой блондинкой?

— Нет.

— А он знакомил кого-нибудь с ней?

— Сомневаюсь. Он держал ее при себе. Показал, но держал при себе.

— У вас нет случайно никаких предположений насчет ее имени?

— Нет.

Я встал и поблагодарил его.

— Сожалею, если моментами вел себя грубо.

— Ну-у, — протянул он. — Я-то был еще грубее.

Мотель находился на краю города в довольно жалком местечке под названием «Вид на океан». Двенадцать или пятнадцать коттеджей мотеля стояли ниже по шоссе на плоской вершине холма, круто обрывавшегося вниз, к морю. Домики из бетона, выкрашенные в неестественный зеленый цвет. Три или четыре машины — ни одной старой марки — стояли на грязном гравии.

Дождь все еще шел, но на западе из-за облаков пробивались косые желтые лучи, как бы специально для того, чтобы подчеркнуть всю уродливость мотеля. Над хибарой с вывеской «Офис» склонилась одинокая ободранная пальма. Я оставил машину у хибары и вошел внутрь. Написанная от руки табличка у стойки доводила до моего сведения, что это место хозяина. Рядом висел колокольчик. Я тронул его, но он не зазвонил. Наклонившись через стойку, я рассмотрел телефон и металлическую коробку, разделенную на пятнадцать пронумерованных отделений для регистрации. Регистрационная карточка номера 7 указывала, что мистер и миссис Браун остановились здесь три недели назад и платили по шестнадцать долларов в неделю за этот коттедж. Домашний адрес и номер машины вписаны не были.

Позади Меня заскрипела дверь, и в помещение вошел крупный старик с голой, как у кондора, головой. Он выхватил карточку и с раздражением уставился на меня.

— Что это вы надумали?

— Я только проверил.

— Проверили что?

— Тут ли те, кого я ищу. Роб Браун и его жена.

Он повернул карточку к свету и прочитал ее, старательно шевеля губами.

— Они здесь, — сказал он без всякой радости. — Были, по крайней мере, сегодня утром.

Он с сомнением посмотрел на меня. То, что я оказался знакомым Браунов, на пользу мне не пошло. Я попытался улучшить положение:

— У вас есть свободный коттедж?

— Десять. Плата вперед.

— Сколько?

— Это зависит от того, на сколько вы его займете. Три пятьдесят в день, шестнадцать долларов в неделю.

— Сначала я бы хотел повидаться с Браунами и узнать, планируют ли они оставаться тут?

— Мне об этом ничего не известно. Они пробыли тут три недели.

Его нервный рот был полной противоположностью тупому, неподвижному подбородку.

— Я могу предоставить вам номер 8 или 12 на одну неделю. Это рядом с коттеджем Браунов.

— Пойду загляну к ним.

— Не уверен, что они там, но попробуйте.

Я вышел и направился к длинному ряду коттеджей. Дверь номера 7 была на замке. Я несколько раз постучал, но никто не ответил.

Когда я обернулся, старик стоял перед номером 8. Он сделал мне знак рукой и торжественно открыл дверь.

— Посмотрите. Я бы советовал вам занять этот номер, а не десятый, если, конечно, вам понравится.

Я вошел. В комнате было холодно и мрачно. Внутренние стены тоже бетонные и такие же ядовито-зеленые, как и наружные. Через щель в шторах падал желтый свет, освещая пустую кровать и потертый ковер. Я уже не одну ночь провел в подобных местах, и желания остаться здесь на сей раз не возникло.

— Здесь чисто, — сказал старик.

— Я уверен в этом, мистер Дак.

— Я сам наводил здесь порядок. Но я не Дак. Я Станислав. Дак продал все это мне. Несколько лет назад. Я только вывеску никак не соберусь поменять. Да и какая в этом польза? Все равно очень скоро мотель снесут и построят апартаменты высшего класса.

Он улыбнулся и ласково погладил свой лысый череп, словно это было золотое яйцо.

— Ну как, занимаете коттедж?

— Это действительно зависит от планов Брауна.

— На вашем месте, — сказал он, — я не стал бы слишком зависеть от него.

— Почему, мистер Станислав?

— Он, по-моему, продувная бестия. Я сделал этот вывод, посмотрев, как он обращается со своей маленькой женой. Я всегда считал, что это должно оставаться между мужчиной и женщиной.

— Я тоже. Мне никогда не нравилось, как он обращается с женщинами.

— Рад, что мы сошлись во мнениях. Женщина ждет от мужчины любви, дружбы и покровительства. Любые другие отношения теряют смысл. Я ему как-то пытался это внушить. Но он посоветовал мне заняться своим делом. Я знаю, он ваш друг…

— Ну, не такой уж он и друг. Он изменился к худшему?

— Смотря что вы имеете в виду, говоря «к худшему». Только сегодня он отделал ее. У меня появилось острое желание выбросить его отсюда. Только чем бы это ей помогло? А всего-то, что она и сделала, — один короткий телефонный разговор. Он держит ее, как в клетке…

Старик выдержал паузу, будто это слово навеяло на него какие-то воспоминания.

— Вы давно знакомы с этим Брауном?

— Не очень давно, — сказал я рассеянно. — Я познакомился с ним в Лос-Анджелесе.

— В Голливуде?

— Да, в Голливуде.

— А это правда, что она снималась в кино? Она об этом однажды упомянула, но он ей предложил заткнуться.