О прекрасная Абда, меня исцели,
Уврачуй, как бальзам, и печаль утоли!
И не слушай наветов, чернящих меня,
Ибо тот, кто, по злобе другого черня,
Хочет выставить наши грехи напоказ,
Тот и сам во грехах и пороках погряз.
Ты поверь, что коварства в душе моей нет,
Я, поклявшись в любви, не нарушу обет.
Вероломство людей удивительно мне —
После смерти лжецы пребывают в огне.
Клятву верности я пред тобой произнес,
И омыл ее чистыми каплями слез,
И вонзил эту клятву, как нож, себе в грудь
Для того ли, чтоб ныне тебя обмануть?!
Ты суровой была, ты меня прогнала,
И печальные вздохи мои прокляла.
И не верила ты, что я чист пред тобой,
Что душа моя стала твоею рабой,
Что отныне она лишь тебе отдана
И ни в чем пред своей госпожой не грешна.
Ведь порою, когда меня гложет тоска,
Я гляжу на красавиц, одетых в шелка,
Что, как дикие лани, легки и стройны
И, как царские дочери, томно-нежны.
И проходят они, завлекая меня,
Красотою своею дразня и маня,
И проходят они, и зовут за собой,
Наградить обещая наградой любой,
Но их сладостный зов не ласкает мой слух —
Я не внемлю ему, и печален, и глух,
Я спокойно гляжу этим девушкам вслед,
В моем сердце желанья ответного нет,
Ибо сердцем моим завладела она,
Та, что так хороша, и робка, и скромна.
Эта девушка — ветка цветущей весны,
Ее стан — как лоза, ее бедра полны.
Восклицают соседи: «Аллаху хвала,
Что так рано и пышно она расцвела!»
Без чадры она — солнце, в чадре — как луна,
Над которой струится тумана волна.
Она стала усладой и болью для глаз,
Она ходит, в девичий наряд облачась,
Опояской тугою узорный платок
По горячим холмам ее бедер пролег.
Ее шея гибка, ее поступь легка,
Она вся — словно змейка среди тростника.
Ее кожа нежна, как тончайший атлас,
И сияет она, белизною лучась.
Ее лик создавала сама красота,
Радость вешнего солнца на нем разлита.
Ее зубы — что ряд жемчугов дорогих,
Ее груди — два спелых граната тугих,
Ее пальцы, — на свете подобных им нет! —
Как травинки, впитавшие росный рассвет.
Завитки ее черных блестящих волос —
Как плоды виноградных блистающих лоз,
Ее речи — цветы, ее голос медвян —
Словно шепчется с желтым нарциссом тюльпан.
Никого не ласкала она до меня
И любовного раньше не знала огня.
Она вышла однажды — и мир засиял,
Сам аллах мне в тот миг на нее указал.
И прошла она мимо, как серна скользя,
И я понял, что спорить с судьбою нельзя.
И любовь в моем сердце тогда родилась,
И была велика этой девушки власть.
И спросил я людей: «Вы заметили свет,
Что течет от нее?» — и услышал в ответ:
«Ненавистного лик отвратительней туч,
А любимого лик — словно солнечный луч».
1—10. Переводы М. Курганцева; 11–21. Переводы М. Кудинова. 22. Перевод С. Шервинского
