Ты даришь розам красоту, когда приходишь в сад.

Тебя увидя, соловьи на все лады свистят.

О бессердечии твоем поведал я горе,

И мертвый камень возопил, сочувствием объят.

Ты ушла от меня, чтоб я мучился злей,

Грудь шипами страданья изранил больней.

Буду жив я едва ли… Ты поздно придешь,

Чтоб, вздохнув, поклониться могиле моей.

Мирская страсть, столь редок твой приход!

В могилу ожидание сведет.

Кем рождена ты, духом или плотью?

Не все ль равно, коль страсть во мне живет!

Когда весною, благостью небес,

Цветы заселят и поля, и лес,

Я на могильный холм приду в надежде,

Что образ милой в лилии воскрес.

Вновь кипишь ты, безумное сердце, — иль подобно ты бурной волне?

Снова льетесь, кровавые слезы, — иль пойти помешаете мне?

Как мне быть? Далеко до любимой, до нее не достанешь рукой,

Я от горя не вижу лекарства, я — бродяга в родимой стране.

Я остался один, я тоскую, рана сердца не хочет зажить,

Слезы сделались красной рекою, зреет буря в ее глубине.

На дороге твоей стал я прахом, но уходишь ты вспять от меня,

Не гора ли ты с каменным сердцем, то не снег ли блестит в вышине?

Как разбойник, мне путь преграждает в снег одетый высокий утес,

Но спешу я к любимой и разве не взберусь по его крутизне?

На вершине крутого утеса вижу гроздья густых облаков, —

Или ты, распустив свои косы, тихо плачешь в родной стороне?

В плен захвачено сердце Юнуса, я в пути — где отеческий край?

И не знаю — больна ты, здорова? Ты Юнусу приснилась во сне.

Любви полны мои глаза, в слезах мой скорбный лик,

Всегда о Друге, о любви мой говорит язык.

Как цвет алоэ, я горю, и сам я стал огнем,

А дым — рассветный ветерок, покинувший цветник.

От стрел любви не защитят ни панцирь, ни броня,

Стрела остра и крепок лук — стрелок меня настиг.

Друг! Океан — твоя любовь, я — рыбка в глуби вод,

На суше сразу же умру — я к суше не привык.

Читаю свиток божества на языке своем,

«Проходит все», — сказал мне тот, кто вечен и велик.

Разумен ли, кто полюбил? О, если разум есть

В одном мгновении, — то все ж безумен каждый миг!

Стань прахом на святом пути суфийском, о Юнус,

Стоянки чистых душ светлей, чем трон царя владык.

Иду в крови, иду сожженный — что сделала со мной любовь!

Я глупый иль умалишенный? Что сделала со мной любовь!

То я, как сильный ветер, дую, то, как дорога, я пылю,

То как поток я разъяренный… Что сделала со мной любовь!

Теку, бурлю водой проточной, но Друга вспомнив своего,

Рыдаю, скорбью изнуренный: «Что сделала со мной любовь!».

Дала мне горе, — дай мне радость, убей или приди ко мне,

Я изнемог, испепеленный… Что сделала со мной любовь!

Я из страны в страну скитаюсь, и всем одно я говорю,

Но кто мои услышит стоны? Что сделала со мной любовь!

Я стал Меджнуном, одержимым, заснул — и мне приснился Друг,

Проснувшись, плачу я, влюбленный: «Что сделала со мной любовь!».

Из-за любимой стал бродягой, измучен я, изранен я,

И вопрошаю, потрясенный: «Что сделала со мной любовь?».

Глаза — чтоб на тебя смотреть, а руки — до тебя достать.

Сегодня в путь пойдет душа, чтоб завтра пред тобой предстать.

Сегодня душу в путь пошлю, а завтра ты ей дашь ответ,

Не нужен мне твой райский сад, мне там не надо обитать.

О, братство мастеров-ахи, к чему мне этот райский сад?

Ужели из-за райских кущ я стану горько здесь рыдать?

В тот рай, что ты звала моим, всех правоверных ты зовешь,

Но садом с гуриями в нем я не намерен обладать.

Аллах! Ты гурию нам дал, и дал жену и двух волов,

Но что мне в них? Бегу к одной, — да перестану я страдать!

Отдай все праведным, а мне — одна любимая нужна.

Я отвергаю райский сад и райской жизни благодать.

Юнус томится по тебе, — томишься ли и ты по нем?

Не будь жестока, помоги — тебя воочью увидать.

Я в этот миг припал к земле — и снова родилась луна,

Вновь праздник — этот краткий миг, зимой пришла ко мне весна!

Не бросят тени облака на свет моей луны земной,

Она с земли на небо шлет лучи — и высь озарена.

Луна земная гонит мрак из кельи сердца моего:

Не уживутся мрак и свет, одна им келья не годна.

Здесь, на земле, моя луна — чего на небе мне хотеть?

Я нужен только на земле, землею радость мне дана.

Мои слова не для небес — лишь о любви мои слова,

А если замолчу, — меня задушит, гневная, она.

Хотя Юнус и полюбил, — у бога любящих полно,

А любящих сжигает зверь — вот почему душа больна.