– Я сумею ублажить тебя лучше, чем она! – взмолилась Элис.

– Не сможешь! – огрызнулась Дженис.

– Нет, смогу!

– Если ты такая страстная рабыня, – злорадствовала Дженис, – почему же ты сидишь на привязи, как домашний тарск, а я лежу в объятиях господина?

Элис разрыдалась, тщетно пытаясь вырваться из пут.

– Думаешь, ты лучше, чем она? – спросил я Дженис.

– А разве нет, господин?

– Нет.

Я спутал руки Дженис за спиной, подвел ее к невольничьему шесту и привязал рядом с Элис. Дженис набросилась на подругу с упреками:

– Видишь, что ты наделала! Теперь мы обе привязаны! Элис воспрянула духом.

– Спать, рабыни! – приказал я.

– Да, господин, – хором ответили девушки, Элис – с радостью, Дженис – с досадой.

– Ты чем-то недовольна? – спросил я у Дженис.

– Нет, господин, – быстро ответила она. – Пожалуйста, не бей меня!

– Рабыня, – процедила Элис.

– Да, рабыня! – ответила Дженис с вызовом.

– Это я – настоящая рабыня, а не ты.

– Нет, это я – настоящая!

– А ну-ка спать! – прикрикнул я.

– Да, господин, – сказала Элис.

– Да, господин, – сказала Дженис.

– Глядите! – воскликнул Айари.

Мы опустили каноэ и уставились на корму разбившейся о скалы речной галеры. Из воды торчали прокаленные солнцем, сухие и горячие обломки досок. Ниже застряла сама корма – черная, со свернутым на сторону рулем.

Я подошел поближе. На судне конечно же ничего не осталось.

– Его, должно быть, долго несло течением, – сказал Айари.

Я кивнул. Помнится, много дней назад мы выловили из реки ящик, битком набитый товаром. Никаких следов кораблекрушения мы тогда не обнаружили. В конце концов, ящик мог просто вывалиться за борт. Выходит, у Шабы осталось только две галеры…

Я уперся спиной в обломки судна и вытолкнул их из расщелины. Течение тотчас подхватило их и понесло вниз, на запад. Я вернулся на берег.

– Молодец, – сказал Кису. – Незачем туземцам видеть, что здесь проходили чужаки. Так и нам будет спокойней. Я оглядел берег. В лесу, казалось, все было тихо.

– Правильно, – согласился я. – Но у меня была и другая причина.

– Какая? – спросил Кису.

– Это корабль. Точнее, то, что от него осталось. Корабли должны быть свободными.

Как мог я объяснить охватившее меня чувство Кису, никогда не видевшему сияющих волн Тассы?

– Но ведь меня ты не освободишь, господин? – спросила Дженис.

– На колени, – приказал я. Она опустилась на колени.

– Ты – женщина. Удел корабля – свобода. Твой удел – рабство.

– Да, господин.

– Подними поклажу, – велел я.

Она подняла увесистый тюк и взвалила его себе на спину.

– Выпрямись.

– Да, господин.

Мы с Кису и Айари подняли каноэ и снова двинулись вверх, мимо грохочущего водопада.

Вождь сидел на низкой скамье скрестив ноги. Кису протянул ему ожерелье из лилового стекла, но вождь хмуро покачал головой и указал на Тенде.

Тенде, со связанными за спиной руками, стояла на коленях рядом с Кису. После ночного разговора с Дженис, состоявшегося несколько недель назад, она стала великолепной рабыней для утех. Женщине трудно скрыть свою сущность. Вождь глазел на нее с жадным блеском в глазах.

Кису качнул головой.

Несмотря на то что Тенде ублажала его со всем пылом любящей рабыни, которую и плетью не отгонишь от ног господина, он по-прежнему держал ее в строгости. Тенде часто жаловалась и плакала, но Кису оставался неумолим. Обычно хозяева относятся к таким рабыням с грубоватой нежностью; Кису же обращался с Тенде жестоко, как с только что порабощенной пленницей. Ночами она горько рыдала у невольничьего шеста, но Кису затыкал ей рот пинком или ударом плети.

Вождь снова указал на Тенде. Кису упрямо мотнул головой.

– Идем, – шепнул Айари, не разжимая губ.

Я кивнул. Мы встали и двинулись к берегу, расталкивая толпу. Вождь что-то кричал нам вслед, но мы не оглядывались.

Мы столкнули каноэ на воду, прыгнули в него и поспешили прочь.

Айари вернулся к костру и с тревогой в голосе спросил:

– Дженис здесь?

– Конечно, – ответил я. – Где же ей быть?

Дженис и Элис удивленно подняли головы.

– А в чем дело? – спросил Кису.

– Мне показалось, я только что видел ее в лесу. Ты не посылал ее за дровами?

– Нет. – Я вскочил на ноги. – Покажи, где она тебе померещилась.

– Здесь, – сказал Айари несколько мгновений спустя, указывая в просвет между деревьями.

Мы огляделись. Я сел на корточки и осмотрел блестевшую в лунном свете поляну.

– Следов не видно.

– Наверное, – предположил Айари, – это был мираж. Игра света и тени.

– Наверное, – подтвердил я.

– Возвращаемся в лагерь? – спросил он.

– Да.

– Смотрите, – сказал Айари, – еще одна деревня.

За последние шесть дней мы миновали два селения, и оба раза туземцы угрожали нам с берега, потрясая копьями. Нечего и говорить, что мы старались держаться середины реки и грести как можно быстрей.

– На берегу только женщины и дети, – продолжал Айари. – Кажется, нас приглашают в гости.

– Приятно встретить дружественную деревню, – улыбнулась Элис.

– Гребем к берегу, – сказал Айари. – Может быть, удастся раздобыть овощей и фруктов и узнать что-нибудь о Шабе.

– Как я хочу заночевать под крышей, – вздохнула Дженис. По ночам, около двадцатого ана, в джунглях начинался дождь, от которого мы промокали до нитки. Мы повернули каноэ к берегу.

– Интересно, где их мужчины? – спросил я.

– Хороший вопрос, – мрачно произнес Кису. До берега оставалось не больше сорока ярдов.

– Суши весла! – крикнул Айари.

Я тоже увидел мужчин. Они прятались в прибрежных кустах.

– Разворачивай! – гаркнул Кису. – Скорее! Прочь отсюда!

Как только стало ясно, что мы передумали причаливать, толпа женщин и детей расступилась, и десятки мужчин с воинственными криками помчались к воде, размахивая копьями, щитами и пангами. Некоторые бросились догонять нас вплавь. Один доплыл до самого каноэ, и я треснул его веслом.

– Быстрей! – кричал Кису.

Мы оглянулись, ожидая увидеть погоню, но туземцы не спустили лодок на воду.

– Нас никто не преследует, – сказал Айари.

– Наверное, – предположила Элис, – нас просто хотели напугать.

– А по-моему, – задумчиво сказал Айари, – они хорошо знают эти места и боятся идти на восток по реке.

– Похоже, – кивнул я.

– Что будем делать? – спросил Айари.

– Двигаться дальше, – твердо ответил Кису.

Я смотрел на звезды, слушал шорохи джунглей и тихое потрескивание дров в костре.

Тенде стояла на коленях, склонившись над Кису. Доносились звуки поцелуев. Руки девушки были спутаны за спиной; конец веревки тянулся к дереву, служившему невольничьим шестом. Лодыжки девушки тоже были связаны.

Дженис и Элис уже спали. Я не стал связывать их на ночь.

– Хорошо, рабыня! – Кису схватил девушку за волосы и пригнул ее голову к себе. – Молодец!

Спустя некоторое время он отпустил ее голову. Девушка прижалась щекой к его животу.

– Я так хочу нравиться тебе, господин! – прошептала она.

– Ты мне нравишься.

– Я так люблю тебя, господин!

– Ты – дочь моего заклятого врага Аибу.

– Нет, господин! Я – твоя покорная любящая рабыня!

– Может быть.

– Ты думаешь, я не такая покорная, как Дженис и Элис, мои белые сестры?

– Не знаю, – сказал Кису. – Трудно судить о таких еещах.

– Я такая же, как они! Я тоже рабыня, жалкая и беспомощная.

– Но ты – черная, – возразил Кису.