Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Доктор Жэнь откланялся и ушел. Ему вручили пять цяней серебра. После приема присланного им лекарства голова перестала кружиться, но Симэнь был по-прежнему слаб и не мог подняться с постели. Мошонка еще больше распухла и болела, а мочеиспускание было крайне затруднено.

После обеда навестить Симэня прибыли в паланкинах Ли Гуйцзе и У Иньэр. Каждая держала в руках по две коробки. В одной были пирожки с фруктовой начинкой, а в другой – печенье-розочки, пара свиных ножек и пара жареных уток. Певицы вошли в спальню и отвесили Симэню земные поклоны.

– Что с вами, батюшка? Нездоровится?

– Рад, что пришли навестить, – отвечал Симэнь. – А на подарки напрасно расходовались. Жар у меня что-то поднялся.

– Выпили, наверно, побольше во время праздников-то, – заметила Гуйцзе. – Воздержитесь денек-другой, и пройдет.

Они немного посидели возле Симэня и направились в покои Ли Пинъэр поздравить с праздниками хозяек. Юэнян пригласила их к себе в дальние покои и угостила чаем. Потом они опять прошли к Симэню.

Во время их разговора явился Ин Боцзюэ, а вместе с ним Се Сида и Чан Шицзе. Симэнь попросил Юйсяо помочь ему сесть на кровать и оставил гостей в спальне, где и был накрыт стол.

– А рисовый отвар ел сегодня? – спросил Се Сида.

Юйсяо отвернулась, не сказав ни слова.

– Нет еще, –отвечал Симэнь. – Не хочу я есть.

– Пусть подадут, – продолжал Се Сида. – Мы, брат, с тобой за компанию поедим.

Подали рисовый отвар. Прислуживала Юйсяо. Гости не упускали из виду также сладости и закуски. Симэнь же не съел и полчашки.

Певицы тем временем сидели с хозяйкой в покоях Ли Пинъэр.

– Ли Гуйцзе с У Иньэр только что тут были, – заметил Боцзюэ. – Куда они делись?

– Они там, – говорил Симэнь.

Боцзюэ подозвал Лайаня.

– Ступай, певицам скажи, – наказал он. – Пусть придут батюшке споют.

Но Юэнян, чтобы не беспокоить Симэня, не пустила певиц.

– Ничего, и так выпьете, – сказала она.

Гости осушили по нескольку чарок.

– Трудно тебе, брат, сидеть с нами, – говорили они. – Мы пойдем, не будем тебя больше неволить. А ты ложись и поправляйся.

– Тронут вашей заботой, – отвечал Симэнь.

Гости встали и откланялись.

Выйдя во дворик, Ин Боцзюэ подозвал Дайаня.

– Передай матушке Старшей, – наказывал он слуге, – пусть пригласят медицинское светило врача Ху с Большой улицы. Его считают знатоком по части лихорадки. Скажи, батюшка Ин, мол, советует. Цвет лица у хозяина нехороший. Чего бы не случилось. Сейчас же скажи! И пусть не откладывает!

Дайань не посмел ослушаться и сейчас же доложил Юэнян. Хозяйка поторопилась в спальню к Симэню.

– Брат Ин через слугу передал, – обратилась она к больному, – чтобы мы пригласили врача Ху с Большой улицы. Он, говорят, мокротную лихорадку[14] вылечивает. А почему бы и не пригласить! Пусть посмотрит.

– Опять его?! Он сестру Ли осматривал, да ничего сделать не мог.

– Лекарства врача помогают тому, кто излечим, – возражала Юэнян. – Милостью Будды пользуется тот, кто достоин. А может, ты достойным окажешься. Примешь лекарство и, глядишь, дело пойдет на поправку.

– Ну ладно, – согласился Симэнь. – Приглашай.

За доктором Ху послали Цитуна.

Тем временем проведать больного пришел шурин У Старший. Он и проводил доктора в спальню, где тот обследовал пульс.

– Почтеннейший господин, – заговорил доктор, обращаясь к шурину и Чэнь Цзинцзи, – страдает от яда, скопившегося в нижней части тела, так как совершал половые акты, ощущая потребность освободить мочевой пузырь. Болезнь запускать нельзя, ибо она завершается гематурией, сиречь мочеиспусканием с кровью.

И его одарили пятью цянями серебра. Лекарство, которое он прописал, возымело не больше действия, чем камень, брошенный в морскую пучину. И более того. У Симэня вообще перестала идти моча. Встревоженная Юэнян отпустила Гуйцзе и Иньэр и пригласила к мужу Хэ Чуньюаня, сына почтенного Хэ.

– Задержка мочи, – заключил он после осмотра, – произошла из-за полного отравления мочевого пузыря, который весь охвачен патогенным огнем. Яд распространился и дальше, проникнув в меридианы и коллатерали[15] всех четырех конечностей. Уже образовался натечный абсцесс и скапливается флегма. Дело дошло до расстройства взаимодействия между сердцем и почками[16].

Его наградили пятью цянями серебра. С приемом прописанного им лекарства у Симэня возник приапизм, вызванный болезненным всплеском силы ян, утратившей телесные корни. Его веник стал словно из железа и не опадал с утра до ночи. Цзиньлянь, не взирая ни на что, в сумерки опять оседлала Симэня и, хотя он то и дело терял сознание, принялась забавляться, «отливая перевернутую свечу». Смерть здесь несколько раз сменялась воскрешением.

На другой день посыльный предупредил о прибытии тысяцкого Хэ.

– Тебя господин Хэ собирается навестить, – говорила Юэнян. – Здесь неудобно принимать. Я помогу тебе добраться до дальних покоев.

Симэнь кивнул головой. Юэнян одела его потеплее, они с Цзиньлянь помогли ему перебраться из спальни Цзиньлянь в покои Юэнян. В убранной гостиной, где были зажжены благовония, его усадили на расстеленный на кане тюфяк и подложили под спину пухлые подушки.

Немного погодя явился тысяцкий Хэ. Чэнь Цзинцзи пригласил его в дальние покои, где находился больной Симэнь.

– Я отказываюсь от обмена положенными приветствиями, ибо не решаюсь вас беспокоить, сударь, – начал Хэ. – Вам полегчало?

– Жар[17] от головы перешел в нижнюю часть тела, – объяснил Симэнь. – Ятра поражены и опухли. Хорошего мало.

– У вас, видимо, отравление мочевого канала, – заметил Хэ. – У меня есть знакомый. Он прибыл навестить родителей в Дунчан и вчера заезжал ко мне, передал письмо. Он уроженец Фэньчжоу, что в провинции Шаньси. Его фамилия Лю, по прозванию Цзюйчжай. Ему полсотни лет, и он слывет исцелителем язв и отравлений. Я приглашу его к вам. Пусть и он осмотрит вас, сударь.

– Благодарю вас, сударь, за беспокойство, – проговорил Симэнь. – Я пошлю за ним слугу.

Тысяцкого Хэ угостили чаем.

– Не расстраивайтесь, сударь, и берегите себя, – сказал Хэ после чаю. – А о службе не беспокойтесь. Я буду присылать вам на просмотр все бумаги. Только не волнуйтесь.

– Прибавил я вам хлопот, – подняв обе руки, благодарил его Симэнь.

Тысяцкий Хэ откланялся и вышел. Симэнь велел Дайаню взять визитную карточку и пойти вместе со слугой тысяцкого Хэ за Лю Цзюйчжаем.

Приезжий доктор, обследовав пульс и причинное место больного, тотчас же приложил опухоль мазь и оставил лекарство для приема внутрь. Симэнь наградил его куском ханчжоуского шелка и ляном серебра. Первый прием лекарства не возымел заметного действия.

В тот же день навестить Симэня прибыла в паланкине Чжэн Айюэ. В одной коробке, которую она поднесла, находились птенцы голубей[18], в другой – нежные паровые пирожки с фруктовой начинкой. Развевался ее расшитый пояс. Она, словно колышащаяся на ветру ветка цветов, впорхнула в дверь и склонилась перед Симэнем в земном поклоне.

– Не знала я, батюшка, что вам нездоровится, – говорила она. – Хороши Гуйцзе с Иньэр! Сами навестили батюшку, а мне ни слова. Уж не осудите меня. Прошу прощения, что не проведала вас раньше.

– Не поздно и сейчас, – отозвался Симэнь. – И подарки купила. Мамаше вашей за хлопоты спасибо передай.

– Что это за подарки! – улыбалась Айюэ. – В спешке собирала. Как вы похудели, батюшка. Очень изменились. Это вам к столу сгодится.

– Годиться-то оно годится, да ест он уж больно мало, – заметила Юэнян. – Вот сегодня рисового отвару немножко отведал и все. Только что доктор осматривал.

390
{"b":"205817","o":1}