– Хорошо, не переживай, помогай вам Бог.

Маленький отряд пошёл дальше и уже очень скоро скрылся в темноте да разыгравшейся метели.

А тем временем странный отряд, возглавляемый Гуревичем и Вахрушевым, уходил всё глубже и глубже в гору. Они шли на протяжении семи часов, без перерыва, время от времени останавливаясь на развилках, ориентируясь и выбирая путь дальнейшего следования. Отряд шёл, молча, хотя со временем в самом хвосте, там, где люди двигались практически на ощупь, ориентируясь лишь по горящим впереди, редким факелам, начал нарастать какой-то шум. Фирсов, в сопровождении нескольких бойцов нагнал Гуревича.

– Стой, полковник.

– Что Вам угодно?

– Не мне угодно, людям, мы уже достаточно давно в пути, пора и привал устроить. И вообще, почему мы проходим мимо некоторых поворотов?

– Вы можете сами в них свернуть, – ответил за командира Вахрушев, – только я не думаю, что вернётесь оттуда.

– Ты что мне угрожаешь?

– Нет, предупреждаю, в этих лабиринтах очень просто можно заблудиться и погибнуть.

– Ладно, Николай Александрович, не кипятитесь. Действительно пора сделать привал, наши люди тоже устали.

– Я Вас понял, господин полковник, примерно через полчаса ходу будет удобное место, там и остановимся.

– Почему не здесь? – Поинтересовался Фирсов.

– А Вы посмотрите, где здесь отдыхать.

Проход действительно в этом месте был узок, приходилось идти по одному, и Фирсову, для того, чтобы догнать голову колонны пришлось отталкивать людей практически в самую стену.

– Там дальше будет удобное расширение, можно будет передохнуть.

– Хорошо, ведите дальше.

Отряд двинулся вперёд, а сзади его уже нагоняли люди Зимина, они двигались параллельным ходом, скоро должны были на очередной развилке пересечься с отрядом. Именно этого ждали Вахрушев с Гуревичем. Там Зимин со своими людьми должен был пощипать красных.

Люди начали исчезать незаметно и совершенно беззвучно, в этом месте параллельные проходы очень часто соединялись и после каждого соединения одним, а то и двумя людьми становилось меньше. Пока ни кто этого не замечал, отряд растянулся в длинную цепочку, люди Фирсова шли в полной темноте и не могли контролировать друг друга, но вот отряд дошёл до места привала, Фирсов дал команду пересчитать людей и его командиры с удивлением, отметили, что не достаёт полвзвода. О чём и доложили своему начальнику.

– Что? – Взревел тот. – Это как не достаёт? Куда они подевались?

– Я Вас предупреждал, – совершенно спокойно сказал Гуревич, – Люди могли заблудиться в темноте, потерять впереди идущих, свернуть не в тот проход. Вы опасались, что я со своими казаками буду идти сзади Вас и в результате потеряли полтора десятка людей.

– А ещё в этих пещерах водятся вот такие твари, – Вахрушев поднёс факел к рисунку на стене, там был изображён огромный червь, на которого охотились люди.

– Это что за тварь такая? – Поинтересовался один из красноармейцев.

– Да этой наскальной живописи уже не одна сотня лет, – подхватил второй.

– Это не говорит о том, что твари, подобные изображённой, здесь больше не живут. Кто-то же роет эти проходы в скальной породе, – возразил один из казаков.

– И что, вы таких встречали? – красноармейцы подходили всё ближе и ближе друг к другу.

– Нет, не встречали, но помёт время от времени находили, да и скелеты всяких зверушек тоже, – ответил Вахрушев, он понял, что проще будет бороться, если напугать не достаточно грамотных и суеверных людей, – но мы знаем безопасные хода, вот этот близко подходит к совсем свежевырытому проходу, поэтому он чрезвычайно опасен.

Это была совершеннейшая ложь, но она подействовала, в глазах противника появился страх, дальше, поэтому широкому проходу они шли, сбившись в толпу, но дальше пещера вновь сужалась, и вновь приходилось вытягиваться в цепочку по одному.

– Полковник, – Фирсов вновь догнал голову колонны, на этот раз с ним был и Быстров, – давай перестраивай своих казаков, бери половину и иди в замыкание, но только с факелами.

– Что страшно? – Зловеще спросил Вахрушев, – ты всю жизнь будешь бояться этих пещер, если конечно выйдешь отсюда.

– Ты есаул меня не стращай, если я не выйду, то ты и подавно.

– Это мы ещё посмотрим.

– Ты что думаешь самый умный, да? – Фирсов почти вплотную подошёл к Вахрушеву. – Не надейся. Что думаешь, я не знаю, что ты оставил там, наверху людей, что бы освободить этих, своих родственников? Знаю, только не поможет им ни что. Мы лишь разведка, за нами идёт эскадрон, и если мы отсюда живыми не выберемся, то там, – он кивнул в сторону предполагаемого выхода, – точно никого не пожалеют. Так, что веди и не замышляй ничего. Нашим товарищам, ведь всё равно, от чего мы здесь сгинем, вы нас передушите, или червяк тот сожрёт, поэтому твоя задача не только вести нас, а ещё и от ваших подземных тварей защищать. Понял меня есаул? Вижу что понял. Тогда веди дальше.

Сводный отряд двинулся дальше, переход был длинный, каждые четыре часа Вахрушев делал привалы, его людям тоже нужно было отдохнуть. За время пути люди как то сблизились, уже не чувствовалось того враждебного отношения друг к другу, если конечно не брать во внимание командиров, как с одной, так и с другой стороны. По времени прошло чуть больше суток, когда отряд вышел в большой Погребальный зал, как называл это место Вахрушев.

Николай поднял голову вверх, луна, как и в тот раз, когда они впервые пришли сюда, стояла строго в центре зала, её тусклый луч проходил в отверстие, пробивал толщу темноты и упирался в аккуратную пирамиду, сложенную в самом центре зала. Мертвые древние воины, как и прежде, сидели в своих нишах, охраняя ценный груз.

– Вот, мы и пришли. – Произнёс Гуревич, подойдя сзади к Фирсову с Быстровым, те стояли рядом и рассматривали зал. – Мы выполнили свои обязательства и теперь уходим.

– Куда уходите, как уходите? – Но вопрос Фирсова прозвучал в пустоту, ни казаков, ни офицеров в зале больше не было. Они растворились в темноте боковых проходов. – Стоять! Куда! – Закричал Фирсов, но только звонкое эхо ответило ему.

– Куда они все подевались, – зашептались бойцы, – что за чертовщина, зачем мы притащились в этот склеп. Смотрите одни мертвяки вокруг.

И именно в это время, с четырёх сторон, из боковых проходов раздались выстрелы, одним залпом казаки положили мёртвыми не менее десятка пришельцев. Но и те начали огрызаться, правда, укрыться им было негде. Завязался ожесточённый бой, противник не видел друг друга, и стреляли в основном наугад, красноармейцы сосредоточили свой огонь на проходах, и казакам приходилось нелегко. Фирсов с Быстровым кинулись к пирамиде, стараясь укрыться за ней, но огонь вёлся со всех сторон.

Бой шёл долго, казаки то отступали в глубину проходов, то вновь возвращались, нанося короткие огневые удары. Ни одна сторона не решалась идти на сближение, в полной темноте можно было легко принять своего за чужого, а этого не хотели ни те, ни другие. Но всё рано или поздно заканчивается, прекратилось и сопротивление. Немного выждав, полковник Гуревич вошёл в Большой Погребальный зал, теперь он стал ещё и кровавым.

– Да, – со вздохом сказал старый офицер, – недаром говорят, что там, где золото, там и море крови. Господа офицеры, каковы наши потери?

– Десять человек убитых и пятеро раненых, господин полковник, – ответил Лошицкий.

– Это плохо, очень плохо, – посетовал командир.

– А я Вам уважаемый Пётр Ильич говорил, – вступил в разговор староста, он со своей семьёй всё время находился поблизи Вахрушева, – говорил, затопи ты его, это золото проклятущее. Нет, ослушался ты меня, вот и получил то, что желал. Мало того, что своих людей погубил, да ещё и деревенских под удар поставил.

– Это должно было произойти, Прохор Лукич. Рано или поздно, даже если бы нас тут и в помине не было. Эти, – полковник махнул головой в сторону красноармейцев, – вас всё равно в покое не ставили бы. У них свои порядки и свои взгляды на жизнь. Я не думаю, что ты смирился бы с тем, что они пришли бы и начали тебя заставлять отречься от веры дедов твоих. Нет ведь?