Поддерживаемый частью своих людей, Кортес действительно решил избавиться от всякой возможности к отступлению. Перед началом экспедиции в Тицапанциико он снова был вынужден противостоять враждебности сторонников Веласкеса. Семеро из них отказались от участия в экспедиции, считая просто глупостью, находясь в таком малом числе, навязывать себя столь плотно населенной стране. Они потребовали дать им возможность вернуться на Кубу. Кортес сделал вид, что соглашается. Однако муниципальный совет Веракруса — конечно, но его наущению — вмешался в д<ело и обязал генерал-капитана задержать этих людей, которые в такой трудный момент собирались дезертировать.
По возвращении из Тицапапцинко, примерно 1 июля, Кортес был приятно удивлен, обнаружив в Веракрусе испанское подкрепление под командованием некоего Франсиско де Сальседы. Однако каравелла привезла и менее приятные новости. Испанская корона уполномочила Диего Веласкеса завоевать и колонизовать Юкатан и прилегающие к нему земли и заранее назначила его на должность adelantado de
mar — начальника морской экспедиции, являвшегося губернатором земель, которые могли быть открыты или завоеваны. Кортес, превратившийся, таким образом, не только в мятежника, но и в узурпатора полномочий, предоставленных Веласкесу, должен был что-то предпринять. Решив обратиться непосредственно к королю, он составил свое первое письмо — к сожалению, утерянное, — в котором он умолял монарха вывести его колонистов из подчинения губернатору Кубы. В качестве полномочных посланников были выбраны два алькальда Веракруса: Франсиско де Монтехо — друг Веласкеса, поддержкой которого следовало заручиться, и верный Кортесу Алонсо Эрнандес Пуэртокарреро, назначение которого создавало для Кортеса то дополнительное преимущество, что любовница Пуэртокарреро, индианка донья Марина-Малиналли, оставалась свободной. Корабль поднял якорь 26 июля, имея на борту, кроме всего прочего, четырех избавленных от жертвоприношения индейцев, два рисуночных кодекса и королевскую «квинту», то есть пятую часть приобретенных к тому времени сокровищ.
Для сторонников Веласкеса, которые все еще продолжали роптать, наступил момент, когда они должны были действовать ва-банк. Некоторые из них решили захватить одну бригантину и вернуться на Кубу — чтобы проинформировать губернатора об отправке полномочных посланников Кортеса и о возможностях перехвата их корабля. Заговор был обнаружен, а его участники арестованы. Двое из них были повешены, двое других наказаны норкой, остальные прощены. Именно вследствие этих событий и для того, чтобы лишить возможности выбора тех, кого не вдохновляла перспектива углубления внутрь страны, Кортес приказал потопить большую часть кораблей, сняв с них предварительно артиллерию и такелаж.
КОНЕЦ БОГОВ ЧЕМПОАЛЫ
После этих событий армия вторжения отправилась в путь, оставив в укрепленном городе Веракрус гарнизон примерно из ста тридцати человек. Еще раз она прошла через Чемиоалу. Там конкистадоры узнали об имевшем место прохождении вдоль берега четырех кораблей экспедиции Франсиско де Гарая, который пытался отыскать проход в Тихий океан. Многие люди с этих кораблей были зачислены в армию Кортеса.
Чтобы договор с испанцами приобрел надлежащую силу, правители Чемпоалы предложили им в жены восемь своих дочерей — нарядно одетых и сопровождаемых служанками. Толстый король представил свою собственную племянницу — по правде сказать, не очень облагодетельствованную природой. Генерал-капитан с радостным видом принял предложение от своего имени и от имени своих офицеров при условии, что все барышни примут христианство. Кортес воспользовался ситуацией для того, чтобы еще раз выразить свое неодобрение по поводу каннибализма и человеческих жертвоприношений. Если индейцы действительно хотели быть с ним в дружбе, они должны были покончить с этими безобразными обычаями и отказаться от своих идолов. Согласно Гомаре и Сервантесу де Салазару, тотонаки дали себя уговорить без особого труда. Берналь Диас повествуем об этом эпизоде как о событии эпического масштаба.
Сановники и жрецы, говорит он, стали бурно протестовать, настаивая на том, что их боги удовлетворяли их во всех отношениях. Возмущению Кортеса не было предела: «Как же мы сможем осуществить наши добрые намерения, если не будем почитать истинного бога и не сделаем все возможное, чтобы искоренить жертвоприношения, которые совершаются во имя этих ложных богов?» «Он приказал нам, — продолжает в третьем лице Берналь Диас, — приготовиться с оружием в руках защищать правое дело в том случае, если индейцы захотят помешать уничтожению их идолов, и добавил, что дело должно быть выполнено без промедления. Таким образом, мы быстро вооружились, что было для нас привычным делом, и приготовились, на всякий случай, к бою».
Когда, наконец, Кортес призвал чемпоальтекское начальство уничтожить идолов своими руками, толстый король призвал своих людей к оружию. Атмосфера накалилась еще больше, когда несколько испанцев сделали вид, что собираются забраться па Главную пирамиду. Индейские руководители поклялись умереть вместе с испанцами, но не дать обесчестить их богов. Кортес не уступал: «Он им ответил, что просил уже раньше - не приносить жертвы этим безобразным фигурам, что они прибыли в эти края специально, чтобы уничтожить этих идолов, и что если чемпоальте- ки не хотят, чтобы испанские солдаты столкнули идолов сверху, то пусть сами займутся этим делом незамедлительно. А йотом он добавил, что мы не считаем их больше своими друзьями, поскольку он дал им хороший совет, а они не захотели им воспользоваться; а поскольку их вожди показали, что готовы отстаивать свое неправое дело с оружием в руках, то он был очень сердит на них и готов их всех поубивать».
Небольшой испанский отряд на марше. Codex Azcatitlan, Bibliotheque nationale, Paris
Похоже, что Марина переводила все это очень выразительно и, кроме того, представила ситуацию, в которую попали чемпоальтеки, как весьма критическую. Или они позволят teteo поколотить себя, или они должны будут испытать на себе месть Монтесумы. Поколебленные такими аргументами, чемпоальтеки нашли все же способ для выхода из создавшегося положения. Они решили оставить своих богов и дать им возможность защитить себя своими силами. Однако боги не оправдали надежд своих приверженцев. Полсотни христиан быстро расправились с идолами: вскоре их обломки валялись у подножия пирамиды. То- топакские сановники стали плакать и оправдываться. Тогда воины выступили вперед и начали стрелять. Испанцы в мгновение ока захватили короля и нескольких видных чиновников и жрецов, угрожая лишить их жизни, если хоть кто-нибудь из нападавших пошевельнется. Толстый король успокоил людей и приказал им удалиться. Порядок был восстановлен. Остатки статуй были сожжены. Кортес заверил индейцев в своей дружбе, изложил начала христианской веры и предложил чемпоальтекам прекрасный образ Богородицы. Главный храм был очищен от пятен крови, побелен и украшен цветами. Был воздвигнут алтарь, на котором подобающее место заняли распятие и подаренный Кортесом образ. На следующий день отец Бартоломео де Ольмедо отслужил там обедню, и восемь индианок были наскоро наставлены в истинной вере и окрещены, чтобы в дальнейшем с ними можно было обращаться но-христиански. Местным жрецам было поручено следить за порядком в храме, и было решено оставить там также одного старого и хромого солдата — для осуществления общего наблюдения.
Если бы дело происходило именно так, как это описано у Берналя, то опасения Великого государя кольхуас относительно дерзости, храбрости и стойкости чужеземцев возросли» бы чрезвычайно, поскольку было бы ясно, что teteo во имя своего бога были готовы поссориться даже со своими местными союзниками, рискуя при этом остаться в одиночестве. Тогда Моптесуме было бы над чем задуматься — особенно над тем, как король Чемпоалы был взят в заложники... Однако Моптесума никогда об этом не был проинформирован но той простой причине, что версия Берналя Диаса не заслуживает доверия. Только Диас предлагает эту версию, и представляется сомнительным, чтобы Кортес
