Впервые: СО. 1857. № 46. С. 1117.

Впервые: Там же. Вольный перевод отрывка из главы III поэмы Мицкевича «Конрад Валленрод».

Впервые: Там же.

Впервые: СО. 1857. № 47. С. 1145.

Впервые: Там же.

Впервые: СО. 1857. № 48. С. 1181.

Впервые: Там же. См. в рассказе «Великий трагик» о «Венгерке» Ивана Ивановича (т. е. самого Г.): «широкая и хватающая за душу, стонущая, поющая и горько-юмористическая…» (Воспоминания. С. 271). Вопрос о подлинных цыганских «венгерках», к которым восходит это стихотворение, поставлен в статье: Егоров Б. Ф. Ап. Григорьев.//Русская литература и фольклор. (Вторая половина XIX в.). Л., 1982. С. 278–280.

Впервые: СО. 1857. № 49. С. 1206.

Впервые: Там же.

Впервые: Там же. С. 1207.

Впервые: Там же. Весь цикл обращен к Л. Я. Визард.

Впервые: БдЧ. 1857. № 8. С. 179–182 (в качестве посвящения к григорьевскому переводу комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь»). — Посвящено Л. Я. Визард. Титания — главная героиня комедии. Оберон — король эльфов, муж Титании; для того чтобы наказать поспорившую с ним жену, он использует колдовские чары, заставляя ее влюбиться в существо с ослиной головой.

Впервые: Изд. 1959. С. 173.—Это и три следующих стихотворения записаны в альбомы, принадлежавшие петербургской семье Мельниковых (см.: Изд. 1959. С. 519–520), О «добрых приятельницах Мельниковых», с которыми он познакомился во Флоренции, Г. упоминал в письме Эдельсону от 13 декабря 1857 г. (Изд. 1917. С. 200).

Публикуется впервые по автографу: ЦГАЛИ, ф. 505, № 199, оп. 1, л. 1–1 об. — Мельникова Ольга Александровна (1830–1913) — племянница министра путей сообщений П. П. Мельникова, жена (с 1868 г.) Д. Ф. Тютчева (старшего из сыновей поэта).

Публикуется впервые по автографу: ЦГАЛИ, ф. 505, № 199, оп. 1, л. 2.— См. предыдущее стихотворение и примеч. к нему.

Первые две строки впервые: Русское слово. 1859. № 1. Отд. III. С. 22 (в тексте рассказа «Великий трагик»; ср.: Воспоминания. С. 276). Полностью публикуется впервые по автографу: ЦГАЛИ, ф. 505, оп. 1, № 199, л. 23–24.—Написано в альбом О. А. Мельниковой (см. выше). Подпись: Маленький метеорник. Гибеллина — флорентийская улица Гибеллинов.

Площадь Тринита — площадь у церкви Троицы.

Дороги к вам свершу я половину… — Г. обыгрывает первую строку «Божественной комедии» (см. примеч. к поэме «Venezia la bella», строфа 27).

И даже о нескладной «рассикуре»! — Намек на неизвестную нам внетекстовую реалию; последнее слово, возможно, образовано от ит. rassicurare (утешать).

Впервые: Русский мир. 1860. № 11. С. 43.

Впервые: Там же.

Впервые: Там же. № 12. С. 48.

Впервые: Там же.

Впервые: Там же. В стихотворениях 3–5 отразились впечатления от «Мадонны» Мурильо, которую Г. видел во Флоренции.

Впервые: Изд. 1959. С. 179.— «В метеорском чине». — Г. варьирует здесь излюбленную автохарактеристику (см., например, подпись под стихотворением «Когда пройдя, бывало, Гибеллину…»).

Впервые: Изд. 1959. С. 178–179.

Впервые: Изд. 1959. С. 180. Ср. в письме Е. С. Протопоповой от 26 января 1858 г.: «Вышел я вчера на первое Корсо… <…> Я очутился на Арно <…> Маскерад, как гремучий змей, захватил меня своим хоботом <…> Да! есть возможность жить чужою жизнью, жизнью народов и веков. <…> Старое доживает в новом и оно еще способно одурить голову, как запах тропических растений…» (Изд. 1917. С. 218–219).

Впервые: Изд. 1978. С. 278–279.— Вариация на тему отрывка из поэмы Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» в переводе А. Мицкевича.

Впервые: Изд. 1959. С. 180–181.— Стихотворение написано на одном листе с предшествующим и развивает его тему.

Впервые: Изд. 1959. С. 181.

Впервые: Изд. 1959. С. 182.—Стихотворение записано в один из альбомов, принадлежавших семье Мельниковых (см. примеч. к стихотворению «Хоть тихим блеском глаз, улыбкой, тоном речи…»). Г. вернулся в Петербург из заграницы в октябре 1858 г.

Впервые: Русская сцена. 1864. № 8. С. 259 (post-scriptum к переводу Г. «Ромео и Джульетты»). Посвящено Л. Я. Визард.

…«Куда мой падший дух // Не досягнет»… — Цитата из «Пира во время чумы».

Впервые: РиП. 1845. № 12. С. 661–743.— Эпиграфом из Лермонтова Г. подчеркивает тесную связь своей драмы с его произведениями (в частности, с «Маскарадом»). О творческой истории драмы и ее прохождении через цензуру см. примеч. Б. О. Костелянца: Изд. 1959. С. 557–558; из опубликованного позже письма Г. Погодину следует, что он приступил к работе над драмой уже в 1843 г. и первоначально ее «завязка» была «на масонстве» (наст. изд., с. 405). Ср. в рассказе «Лючия»: «…из Москвы привез с собою запас <…> понятий о любви как о борьбе двух личностей» (наст. изд., с. 309). Через год после публикации драмы Г. повторил, что современной эпохе свойственна «любовь как борьба эгоиэмов, любовь-вражда» (РиП. 1846. № 11. С. 241), и оценил «Два эгоизма» следующим образом: «Драма, разумеется, как слишком молодой и незрелый опыт, вышла весьма нелепа <…> если я упоминаю о ней здесь, то потому только, что крепко держусь за те основные идеи, которые присутствовали при ее рождении» (Там же. 1846. № 12. С. 407; ср., однако, иную трактовку любви в рассказе «Лючия» — наст. изд., с. 309–311).

Три персонажа драмы имеют прототипы. В образе Кобыловича Г. вывел своего недавнего приятеля Николая Константиновича Калайдовича (1820–1854), о котором в ноябре 1845 г. писал Погодину: «Я любил и люблю его, но уважать не могу: он сделался чиновником в душе, то есть рабом с головы до пяток» (Изд. 1917. С. 103–104). 15 декабря 1845 г. И. С. Аксаков уведомлял родителей (из Калуги) о том, что получил письмо, в котором сообщалось, что Г. «напечатал комедию, где очень хорошо выставлен <Константин> Аксаков под именем Баскакова». И. С. Аксаков выражал удивление этим обстоятельством, так как Г., по его словам, «даже не видал Константина, стало, это все по слухам и рассказам Калайдовича…» (И. С. Аксаков в его письмах. М., 1888. Ч. 1. Т. 1. С. 312–313; см. также ниже). Прототипом же Петушевского, идейного оппонента Баскакова, являлся Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский (1821–1866), организатор петербургского кружка утопических социалистов, разгромленного в 1849 г. В ряду этих персонажей стоит и Мертвилов; вышучивая его «гегелизм», Г. рассчитывался и с собственным увлечением философией Гегеля в пору студенчества, когда вокруг него образовался кружок таких же энтузиастов (см. свидетельство Фета. — Воспоминания. С. 320; ср. тетрадь Н. М. Орлова. — Русские пропилеи. М., 1915. Т. 1. С. 213–217). Скепсис по отношению к самым различным доктринам и одновременно интенсивный духовный поиск — характернейшая черта Г. середины 1840-х гг. Подробнее об идейном контексте, в который вписывается драма, см.: Изд. 1959. С. 559–562.