Лет сорок или сорок пять // Она на свете прожила… — В 1845 г. C. Г. Корш исполнялось сорок шесть лет.

Вечной спутницей Антонины Корш представлялась Г. ее сестра Лидия, на которой он женился в 1847 г.

Грозой оторванный листок… — Цитата из поэмы Лермонтова «Мцыри».

…Предо мной // Рисует память старый сад <…> Они // Идут вдали от всех одни // Рука с рукой… — Ср. схожий (и столь же контрастный по отношению к основному сюжету) мотив (идиллическое времяпрепровождение юных героя и героини на лоне природы) в поэме «Предсмертная исповедь» (глава 13; наст. изд., с. 41), повестях «Один из многих» (Воспоминания. С:206–207) и «Другой из многих» (Прп. С. 136–137).

Теперь лишь верит одному, // Что верить вообще смешно… — По предположению Б. Ф. Егорова, вариацией этих строк является двустишие, которым характеризует свое состояние повествователь в рассказе «Мое знакомство с Виталиным»: «Не верил только потому,//Что верил некогда всему» (Воспоминания. С. 128, 403).

Распространялся он о том,// Как в новом мире все равны… — Иронический намек на трактат Ш. Фурье «Новый мир» (см. также примеч. к стихотворению «Комета»); согласно учению Фурье в идеальном человеческом общежитии энергия страсти будет использоваться в разумных и прикладных целях (на обрабатыванье груш).

Ее я вижу пред собой… <…> И я… Молиться я не мог… — Здесь вводится тема первых из известных нам лирических опытов Г.; см. стихотворения «Е. С. Р.», «Нет, за тебя молиться я не мог…» и примеч. к ним.

Впервые: РиП. 1846. № 3. С. 558–563. Эпиграф — из стихотворения Г. Гейне «Красавицу юноша любит…» (под строкой дан перевод А. Н. Плещеева).

Ланнер Иозеф Франц Карл (1800–1843) — немецкий композитор.

Впервые: ФВ. 1846. № 9. С. 5—22. Эпиграф из стихотворения Байрона.

В минуте вечности — забыть // О преходящем и земном // И в жизни вечность ощутить. — Одна из излюбленных идей Г., почерпнутая из Гете; см. его перевод стихотворения «Das Vermächtnis» (У Г. — «Завет»): «Присущ да будет разум вечно,//Где жизни в радость жизнь дана.//Тогда былое удержимо, // Грядущее заране зримо,//Минута с вечностью равна» (Изд. 1959. С. 420; ср. перевод стихотворения «Божественное». — Там же. С. 413). См. также в драме «Два эгоизма» (наст. изд., с. 275), повести «Другой из многих» («Довольно, минута — вечность…» — Прп. С. 82) и позднейшей статье «И. С. Тургенев и его деятельность…»: «Уловить в преходящем вечное и непременное, принять его в себя не отвлеченно и искать его повсюду деятельно — вот правда…» (Изд. 1967. С. 312).

И человек, с тех пор как он, // Змеей лукавой увлечен… — Книга Бытия, 3, 1-24.

«О Марфа, Марфа! есть одно <…> Пора благую часть избрать!» — Христос, остановившийся в доме Марфы, укорял ее в том, что она заботилась и суетилась «о многом», и противопоставлял ей сестру — Марию, которая «избрала благую часть»: «села у ног Иисуса и слушала слово Его» (Евангелие от Луки, 10, 38–42).

…Вот места, // Знакомые обоим нам <…> Моей сестрой, моей женой // Тебя от детства нарекли… — См. поэму «Олимпий Радин», глава 7 (и примеч. к ней).

Впервые: РиП. 1846. № 8. С. 211–234. Посвящение поэмы А. А. Фету (другу молодости автора, вместе с которым он жил в родительском доме в 1839–1844 гг.) Б. О. Костелянец связывает с тем, что во время краткой поездки в Москву в конце февраля — начале марта 1846 г. (см. примеч. к стихотворению «Когда колокола торжественно звучат…») Г. с ним встречался (см.: Изд. 1959. С. 565). Однако Фета в ту пору в Москве не было (он служил в Орденском кирасирском полку, расквартированном на Украине); отметим также, что биограф Фета относит начало «полосы охлаждения» в отношениях между ним и Г. как раз к февралю — марту 1846 г. (см.: Блок Г. П. Летопись жизни А. А. Фета//А. А. Фет. Традиции и проблемы изучения. Курск, 1985. С. 148; публикация Б. Я. Бухштаба). Ср. в тексте поэмы (главы 9-10).

Русский бог. — О семантике этого фразеологизма, восходящего к апокрифическому высказыванию хана Мамая после поражения на Куликовом поле («Велик русский бог!»), см.: Рейсер С. А. Русский бог.//Известия АН СССР. Серия лит-ры и языка. 1961. № 1. С. 64–69.

Иракла новые столбы. — Когда Геракл направлялся за коровами Гериона на остров Эрифию (десятый подвиг), он воздвиг на северном и южном берегах пролива, разделявшего Европу и Африку, две каменные стелы — так наз. Геракловы столпы. Переосмысливая это выражение, Г. вводит тему противопоставления (совсем иной борьбы) России и Запада. В главах 3–5 Г., трактуя тему предназначения России, использует клише, выработанные славянофильской традицией (которая, однако, отнюдь не связывала пробуждение духа народа с подвигом, который предстоит совершить преемникам Петра — русским монархам). В главе 5 (и далее в тексте) пропуск стихотворных строк (замененных строками точек) имеет, скорее всего, фиктивный характер. Этот композиционный прием восходит к «Евгению Онегину».

…Хандра // За мною по пятам бежала <…> В цыганский табор, в степь родную… — Ср. в рассказе «Роберт-Дьявол»: «…я страдал самой невыносимой хандрой <…> той хандрой, от которой русский человек ищет спасения только в цыганском таборе, хандрой, создавшей московских цыган, пушкинского Онегина и песни Варламова» (Воспоминания. С. 178); см. также в очерке «Москва и Петербург» (наст. изд., с. 313).

Европейский Вавилон — Париж.

…О вечном Nichts и Alles // Решали споры. — Ср. обыгрывание этой же темы (и этих же философских терминов) в рассказе «Мое знакомство с Виталиным»: «Я вспомнил о Москве, о том, что там, например, я не сидел бы так бесплодно, а занялся бы разрешением глубокого вопроса о вечном Ничто — и, проведши час или два в таком общеполезном занятии, с спокойной совестию отправился бы к К ** или к Г * сообщить свои открытия по этой части, вполне уверенный, что застану их разрешающими или уже разрешившими вопрос об абсолютном Всем, — и что таким образом себе и им доставлю удовольствие столкновения крайностей» (Воспоминания. С. 128–129). См. также примеч. к драме «Два эгоизма».

Фуляр — носовой или шейный платок из шелковой ткани.

«Роберт-Дьявол» — опера Дж. Мейербера (1831; либретто Э. Скриба и К. Делавиня), увлечение которой Г. пронес через всю жизнь: в 1846 г. он посвятил ей специальный рассказ (см.: Воспоминания. С. 177–187, 406). а в конце жизни выпустил свой перевод либретто оперы, которому была предпослана его же вступительная заметка (отд. изд.: СПб., 1863). См. также письмо Г. Н. Н. Страхову от 8 июня 1864 г. (наст. изд., с. 438).