Понимая, что ребенка украли злоумышленники с целью получения крупного денежного выкупа, работники милиции у них дома и в офисе фирмы «Стимул» поставили к телефонным аппаратам подслушивающие устройства, как с целью записать на магнитофон голос злоумышленника, так и для определения с помощью телефонной станции, с какого телефона будет звонить Голдобеевым злоумышлен­ник.

Прошло четыре дня после того, как был похищен Миша, но ни родители, дедушка или бабушка, ни работни­ки милиции не получили от преступников никакой инфор­мации о требуемой ими сумме выкупа за мальчика. Даль­нейшее его ожидание для семьи Голдобеевых стало невы­носимой пыткой. Они решили больше не ждать у себя дома телефонного звонка, а самим принять меры к его установ­лению. Но как практически приступить к осуществлению своего желания, они не знали.

Хотели Голдобеевы, или нет, но Элизабет, проявив са­мостоятельность и связавшись с родителями по телефону, сообщила им в Париж о похищении их Мишеля, так французские дедушка и бабушка звали своего внука. Реакция ее родителей на тревожную новость была очень оперативной. Уже через день после телефонного разговора с дочерью Эд­вин Даниэль и Анна-Мария Трюбон уже прибыли из дале­кого Парижа в дом своих сватов.

Если женщины, будучи не в силах помочь своему горю, причитали, охали, ахали и плакали, то мужчины, сохраняя внешнее спокойствие, не показывая своей слабости, мно­гословно разговаривали между собой.

—

Я же вам очень давно предлагал переехать жить к нам во Францию, где таких безобразий, какие творятся у вас в России, практически нет. Вы не согласились. Вас недавно всех чуть не убили бандиты. Теперь вот кто-то похитил мо­его внука. Вот что значит не слушать доброго совета, — имея полное право на возмущение, заявил Трюбон Юрию Ан­дреевичу. — В вашей стране власти душат промышленни­ков налогами, бандиты похищают у них детей. В таких ус­ловиях вы и дальше намерены жить?

— 

Что поделаешь, такой уж мы терпеливый народ. На­деемся, что когда-то и у нас закон и порядок будут соответ­ствовать интересам общества.

— 

Дорогие родители, давайте обсуждение вопроса о переезде во Францию мы отложим на более подходящее время, а сейчас поговорим о Михаиле, — предложил роди­телям Геннадий Юрьевич.

— 

Кстати, к вопросу о Мишеле, может быть, мне обратиться к помощи и содействию нашего посла в вашей стра­не, чтобы ваши полицейские активизировали работу по его розыску?

— 

Бесполезная затея, — пренебрежительно махнув ру­кой, горестно усмехнувшись, произнес Юрий Андреевич. — Лучше всего, сват, вам своего посла не тревожить.

— 

Почему?

—   

В нашем раздутом аппарате управления и власти, большая часть чиновников научилась только брать взятки, а как хорошо работать, они еще не знают. Такое у нас про­исходит сверху до самого низа.

—

А при чем тут наш Мишель?

—  

При том, что поисками внука занимаются малень­кие чиновники в милицейских мундирах. У них столько нераскрытых преступлений, что они в них утонули и при­выкли к ним. К тому же за низкую раскрываемость работ­ников милиции уже не наказывают. Раскроют работники уголовного розыска много преступлений, или ни одного — они все равно получат зарплату, согласно занимаемой до­лжности, звания и стажа. Это только для нас с вами похи­щение Михаила — трагедия, а для них — к сотне нераскры­тых старых преступлений прибавится еще одно новое. Для объяснения, почему такое наплевательское отношение к раскрытию преступлений возникло у работников милиции, я могу назвать много субьективных и объективных причин, но от этого мне легче с моим горем не станет.

—  

Так что, ваши полицейские могут не найти Мише­ля?

—   

Могут! — подавленно согласился со сватом Юрий Андреевич.

—  

Тогда мы не должны сидеть сложа руки и чего-то ждать. Надо действовать, что-то предпринимать.

—  

Конечно, нам надо действовать. Мы с сыном по офи­циальным каналам что могли, предприняли, но никакого результата. Теперь надо будет к поиску Михаила подклю­чать другие силы, чтобы они взялись за поиски внука по другим каналам и приняли меры, какими не пользовались работники милиции, — задумчиво произнес Юрий Андре­евич.

—  

Как практически вы думаете осуществить свое на­мерение? — поинтересовался Трюбон.

—  

Мы намерены обратиться к помощи одного бывше­го авторитетного преступника, который, возможно, подска­жет нам, что и как делать, или сам возьмется нам помочь.

—

Такое в нашей стране не практикуется, мы до такой низости не опускаемся.

—  

А у нас такой контакт в порядке вещей. У вас во Франции совсем иные правила игры, и в наших условиях вам бы удалось сохранить свою фирму, не обанкротившись, не больше одного года. Я же в условиях жизни своей стра­ны могу прибыльно работать. Во Франции я бы с закрыты­ми глазами в своей фирме мог бы сколачивать для себя еже­годно огромные капиталы. Но ваш климат не для нас, да и медведей нет, на которых можно было бы охотиться, — свел к шутке Юрий Андреевич.

—  

Много лет, сват, мы с вами находимся в родствен­ных отношениях. Из-за вас я иначе стал смотреть на рус­скую нацию, но так и не понял вашу душу. Когда время пла­кать, вы шутите.

—

А я плачу, сват, только вы этого не замечаете...

Наговорившись вдоволь, но так и не решив главной

проблемы, они с осадком горя на сердце пошли отдыхать.

Если даже Голдобеевы не могли придумать надежного способа найти Михаила, то что мог господин Трюбон под­сказать дельное русским, как им быстрее и лучше в услови­ях России найти похищенного бандитами Михаила. Да ни­чего!

Так уж получилось, что со временем Жиган стал посто­янным напарником Владимира Ивановича. Работая в фир­ме «Стимул» на своем тягаче «Ивеко», они исколесили вдоль

и поперек всю Западную Европу. Вот и сейчас они только что возвратились в свой гараж из поездки в Австрию.

Жигану не терпелось как можно скорее сбежать с ра­боты, чтобы с кучей подарков явиться пред очи дорогой сер­дцу жены Любаши, сына Юрия и дочки Светланы.

Работая дальнобойщиком на международных линиях, Жиган получал зарплату по несколько миллионов рублей в месяц, не считая того приработка, который он получал в виде командировочных и за экономию топлива, а также от покупки дешевых западных товаров, которые потом его Любаша с выгодой для себя продавала на базаре. Теперь ее действия считались не спекуляцией, а солидным бизнесом. Но он был не основным источником существования, а не­которым дополнением к семейному бюджету. Зарплата мужа позволяла теперь Любаше не работать на производст­ве, а заниматься домашним хозяйством, воспитанием де­тей. То, что когда-то в детстве Жиган не смог получить от своих родителей, он решил сполна предоставить своим де­тям. Он не желал, чтобы они к своему будущему счастью шли его дорогой, которая была слишком болотистой. Его дети могли ее не преодолеть и погибнуть, а он не мог рис­ковать их судьбами.

«Если у меня есть возможность обезопасить и устроить судьбу своих детей без риска для их жизни, то почему я не должен именно так поступить?» — резонно думал он в ми­нуты отдыха.

Освободившись из ИТК, носившей ласковое имя Гандзя, Жиган был как одинокий волк, надеющийся только на себя и свои силы. Но его встреча с Юрием Андреевичем, а затем с женой Любашей в корне изменили его психологию и взгляды на жизнь. Он понял, что вокруг него есть не толь­ко плохие люди — шакалы и волки, которые готовы съесть друг друга, но и люди добрые, честные, отзывчивые, кото­рые могут поделиться с окружающими своим теплом, по­мощью, вниманием. Покончив с преступной деятельностью и занявшись общественно полезным трудом, он в своем но­вом окружении нашел и подружился со многими хороши­ми людьми, чему был рад и даже гордился, что ему в жизни повезло с ними встретиться.