Литмир - Электронная Библиотека

— Я налила ее для вас, босс, — прошамкала она. — Теперь у вас полно керосина. Двенадцать шиллингов.

Им удалось продать за смехотворную сумму кое–что из личного имущества. Эндрю отсчитал старухе деньги. Он не сомневался, что она запрашивает по крайней мере вдвое больше нормальной цены, но спорить не хотел. Ему не терпелось выставить ее вон и взглянуть в лицо новой действительности. Однако у старухи были иные намерения.

— Что за славный дом! — кудахтала она. — Отличное соседство! Рядом живет мой двоюродный брат со своим семейством. Когда вам что–нибудь понадобится, достаточно постучаться. Они за вами присмотрят.

— Да… — промямлил Эндрю. — Спасибо.

— Они даже могут одолжить радио, а то вам будет скучно на пару. Всего–то пять шиллингов в неделю. Или шесть. Хотите, я спрошу?

— Это нам не по карману, — покачал головой Эндрю.

— Или четыре. Даже три. Они только на прошлой неделе вставили новую батарейку.

Предложение было заманчивым: по крайней мере появлялся шанс прекратить доносящийся из–за стены грохот, который, судя по всему, вряд ли утихнет до конца передачи. Однако соседи скорее всего используют вырученные деньги, чтобы купить новое радио, возможно, еще более горластое.

— Мы вообще не можем себе позволить радио, — объяснил Эндрю.

На жирном черном лице расцвела улыбка.

— А–а, вы просто будете слушать их радио, правда, босс? Что ж, тогда вы сможете помочь, когда им потребуется новая батарейка. Ладно, договаривайтесь сами.

Впервые с тех пор, как они зашли в эту развалюху, Мадлен решилась подать голос.

— А где брать воду?

— Из крана в конце улицы, дитя мое, — всего–то ярдов пятьдесят, от силы семьдесят пять.

— Понятно, — кивнула она.

— Славный домик! — повторила старуха. — Подойдите–ка сюда.

Они подошли к столу, заменявшему собой кухню. Негритянка нагнулась и вытащила из пола доску.

— Вам не придется даже выносить помои, — провозгласила она. — Иногда это бывает очень кстати.

Эндрю присмотрелся. Несмотря на темень, он сумел разглядеть открытую сточную канаву, проходившую как раз под их комнатой. Ему показалось, что среди отбросов мелькнул крысиный хвост. Отвратительное зловоние проникло ему в горло и в нос, и его едва не стошнило. Он выхватил у старухи доску и закрыл дыру. Она наблюдала за его действиями с благожелательной улыбкой.

— Теперь вы поняли, о чем я говорю? Никаких хлопот! Мадлен ушла в противоположный угол комнаты и стояла там, всматриваясь в темное окошко.

— Хорошо, — проговорил Эндрю. — Спасибо вам за то, что вы все нам показали. Теперь мы управимся сами.

— Леди захочется узнать про магазины. Некоторые здешние лавочники — отпетые жулики, но мой племянник…

— В другой раз! — не выдержал Эндрю. — Не сейчас! Она усмехнулась:

— О’кей, босс. Тогда давайте «деш», и я оставлю вас в покое.

— «Деш»? Это за что же?

— За уборку, босс. Всего–то один фунт или шиллингов двадцать пять, если у вас доброе сердце, — и я исчезаю.

— За это вам платит владелец. Вы присматриваете за его собственностью.

— Видит Бог, босс…

В конце концов пришлось сунуть ей пять шиллингов, иначе они никогда бы не обрели покоя. Прежде чем удалиться, старуха успела напугать Мадлен обещанием свести ее со своим племянником. Из–за перегородки неутомимо громыхал джаз, беспрерывно раздавались голоса — там то ссорились, то пели, — и все–таки Мадлен с Эндрю наконец остались вдвоем. Эндрю подошел к Мадлен и прикоснулся губами к ее шее.

— Мы выкарабкаемся отсюда, — заверил он. — Сможешь немного потерпеть?

Мадлен повернулась и посмотрела на него.

— Ты — мое утешение, Энди, — прошептала она.

Голос был сухим и напряженным, и ему показалось сперва, что она смеется над ним: ведь это благодаря ему они оказались в клоаке. Однако ее лицо было мокрым не только от пота, выступающего от зловонной жары, но и от слез. Для нее наступил тот момент отчаяния, который Эндрю пережил раньше, на пляже. Он поцеловал Мадлен и почувствовал, что она едва держится на ногах. Обхватил ее за талию, подвел к матрасу и расстелил на нем одеяло. Она могла бы запротестовать, ужаснувшись окружающему убожеству, но все–таки послушно легла и уставилась в потолок. Это был покоробившийся, изъеденный ржавчиной лист железа, опирающийся на прогнувшиеся балки. Ближе к углу в крыше зияла дыра, через которую виднелось синее раскаленное небо.

Сжимая узенькую ладошку Мадлен, Эндрю сказал:

— Я напишу Кэрол. Бывают моменты, когда приходится забыть о гордости.

Она помолчала, потом прошептала:

— Да, бывают.

— Вдруг она сможет чем–нибудь нам помочь — или попросить о помощи сэра Адекему.

— Так и будет.

— В конце концов, разве не в этом состоит ее долг? Деньги за дом, весь банковский счет…

— Прекрати! — неожиданно крикнула Мадлен. — Зачем ты оправдываешься? Мы будем просто умолять ее, если возникнет такая необходимость. Разве ты не понимаешь? Несколько недель тут — и я поползу к Бейтсу на коленях, чтобы он пристроил меня в бар за лагуной!

Они примолкли, изнемогая от грохота соседского радио. С улицы раздался заливистый женский смех. Бинг Кросби и Фрэнк Синатра запели знаменитый дуэт из «Высшего общества». Где–то неподалеку заунывно выла собака. Нагретый воздух был переполнен зловонием.

Мадлен перевела взгляд на ближнюю стену. Эндрю посмотрел туда же. Ее внимание привлек старый швейцарский календарь. На картинке цвели великолепные альпийские цветы, за ними на фоне шелкового голубого воздуха тянулись вверх заснеженные склоны.

— Мы там бывали… — прошептала она.

Его рука застыла. Но Мадлен повернулась к нему и посмотрела в глаза. Почти касаясь губами его лица, она прошептала:

— Я рада, что у меня есть ты, Энди. Как я рада!

Он поцеловал ее, и она с готовностью ответила на поцелуй.

— Дверь, — спохватилась она. — Там есть замок или задвижка?

Эндрю встал и подошел к двери. В замке не было ключа. Задвижка держалась на одном гвозде и не устояла бы даже перед ребенком. Однако он запер дверь и вернулся к Мадлен. Она лежала на драном сером одеяле, в помятом платье, с растрепанными волосами и с залитым потом лицом, но Эндрю был счастлив, ибо это была его любовь.

3

Когда через неделю по крыше забарабанили первые капли дождя, Мадлен и Эндрю застыли на матрасе, боясь спугнуть нежданное счастье. Однако оно оказалось мимолетным. Очень скоро выяснилось, что крыша во многих местах протекает, на полу образовалась лужа, грозившая подмыть матрас. Пришлось встать, зажечь лампу и подставить под самые зловредные струи таз и кувшин. Уснуть было уже немыслимо.

Дождь хлестал всю ночь и большую часть следующего дня. Когда он прекратился, в комнате залило весь пол. Мадлен ушла в больницу, и Эндрю принялся ползать по полу с тряпкой, воспользовавшись стихийным бедствием, чтобы убраться в их убогом жилище. Они занялись этим уже на второй день после вселения, однако чистотой пока и не пахло. К счастью, Эндрю ухитрился спасти от намокания матрас и одеяла, водрузив их на стол. Ко времени возвращения Мадлен ему удалось навести относительный порядок. Кроме того, он успел приготовить ужин: хлопья, фрукты, жиденький кофе, хлеб и сыр из козьего молока.

Мадлен падала с ног от усталости, как всегда под конец рабочего дня. Она предпочитала не распространяться о своих обязанностях, однако Эндрю и сам видел, что работа вытягивает из нее последние силы. Войдя, она обреченно сбросила туфли, облепленные грязью; грязными оказались и ее лодыжки.

— На улице настоящая трясина, — пожаловалась Мадлен. — Как долго продолжается здесь сезон дождей?

— Месяца три, кажется. Присядь, я вымою тебе ноги, полегчает.

Она показала Эндрю пакет:

— Кое–что с кухни.

В пакете оказался рис в пластмассовой коробочке. Эндрю положил его к остальным запасам провизии, висевшим в сетке под потолком. Мадлен со вздохом села.

— Так и не стало прохладнее? Я–то надеялась, что дождь принесет прохладу, но куда там!

61
{"b":"199339","o":1}