Выждав минуту, Пирри встал и пошел к дому. Подойдя к двери, он пинком распахнул ее и исчез внутри дома.

И снова Джон невольно восхитился этим человеком. Поразительное хладнокровие! Идти одному в пугающую неизвестность заброшенного дома… Были ли у него вообще нервы?

Лицо Пирри мелькнуло в окне второго этажа и исчезло. Они ждали. Наконец он вышел и неторопливой степенной походкой пошел по тропинке. Парсонс и Риджс пристроились по дороге.

— Ну как? Порядок? — спросил Джон.

— Сносно. Даже трупов нет. Наверно, хозяева убрались раньше, чем пришли грабители.

— А что, похоже, там побывали грабители?

— Да. Непрофессионалы.

— Теперь у нас есть ночлег, — сказал Джон. — Кровати — для детей, а мы устроимся на полу.

Пирри посмотрел вокруг, словно прикидывая что–то:

— Тридцать четыре. А дом–то невелик. Думаю, мы с Джейн рискнем заночевать на свежем воздухе. — Он кивнул, и девушка подошла к нему. Ее глуповатое деревенское личико по–прежнему не выражало ничего, кроме покорности неминуемой судьбе. Пирри взял ее за руку и улыбнулся. — Да, так и сделаем.

— Как хотите, — бросил Джон. — Сегодня можете быть свободны от ночного дежурства.

— Спасибо, — ответил Пирри. — Спасибо, мистер Кастэнс.

На верхнем этаже Джон нашел комнатку с двумя детскими кроватями и позвал Мэри и Дэвида опробовать их. Здесь же была ванная, и он отправил детей мыться. Оставшись один, Джон сел на кровать и взглянул в окно. Отсюда открывался великолепный вид на долину. «Такую землю нельзя не любить, — подумал Джон. — Кто бы ни жил здесь раньше, наверняка был очень привязан к долине. Но это не помешало им бросить родные места».

Его невеселые раздумья прервало появление Анны. Она выглядела усталой.

— Отдохни. — Джон кивнул на кровать напротив. — Я отправил детей почистить перышки.

Словно не слыша, она стояла неподвижно, пристально глядя в окно.

— Женщины замучили меня вопросами, — сказала она. — Какое мясо мы будем есть вечером?.. Можно ли готовить всю картошку, надеясь, что завтра будет еще?.. Варить ее в кожуре или чистить?.. Почему они меня об этом спрашивают?

Джон взглянул на нее:

— А почему нет?

— Потому что если ты теперь что–то вроде хозяина, это не значит, что я хочу быть хозяйкой.

— Ты отправила их?

— Отослала со всеми вопросами к Оливии.

Джон улыбнулся:

— Ну что ж, как и подобает настоящей госпоже, ты поручила заботы об ужине другим.

Она промолчала. Потом воскликнула с неожиданной горячностью:

— Зачем мы объединились со всеми этими людьми? Превратились в целую армию! Неужели в этом была такая необходимость?

Джон покачал головой:

— Нет. Бленнитов брать не стоило, но ведь ты же сама хотела, разве не так?

— Неправда. Просто… это так ужасно — бросать детей на верную гибель. Но ты меня не понял — против них я ничего не имею, но зачем все остальные?

— Только с Бленнитами наши шансы добраться в Слепой Джилл были бы ничтожны. А теперь мы надежно защищены и легко дойдем туда.

— Под предводительством генерала Кастэнса. И его главного убийцы Пирри.

— Ты недооцениваешь Пирри, если считаешь его только убийцей.

— Мне безразлично, хорош он или нет. Он убийца, и я терпеть его не могу.

— Я тоже убийца. — Джон взглянул на нее. — И многие другие — те, что раньше и не подозревали в себе таких способностей.

— Не надо оправдывать его. Пирри — совсем другое дело.

Джон пожал плечами:

— Пока нам без него не обойтись. Вот придем в долину…

— Я больше тебе не верю.

— Но это правда.

— Джон. — Их глаза встретились. — Ты очень изменился, и все это из–за него. Ты превратился в какого–то главаря банды гангстеров. Уже дети начинают бояться тебя.

— Если я и изменился, — мрачно ответил Джон, — то Пирри здесь вовсе ни при чем. Так сложилось. Я вынужден так поступать, чтобы целыми и невредимыми довести вас в безопасное место. И ничто меня не остановит. Ты хоть понимаешь, как нам удалось пройти такой длинный путь? Все, что ты видела сегодня, ерунда по сравнению с тем, что происходит на юге. Нам осталось пройти совсем чуть–чуть. А вот когда доберемся до места…

— И что тогда?

— Я уже говорил тебе, — терпеливо ответил Джон. — Мы снова научимся жить нормальной жизнью. Разве ты не веришь, что я этого хочу?

— Не знаю. — Она отвернулась к окну. — А где Роджер?

— Роджер? Понятия не имею.

— Им с Оливией пришлось нести Стива по очереди, с тех пор как ты с головой ушел в командование своей армией. Поэтому они отстали, и теперь под ночлег им досталась только буфетная.

— Почему Роджер не пришел ко мне?

— Не хотел тебя беспокоить. Когда ты позвал Дэви наверх, Тихоня остался внизу. Он и не помышлял о том, чтобы подняться вместе с друзьями, а Дэви не осмеливался попросить тебя об этом. Они боятся тебя.

Не отвечая, Джон вышел из комнаты и крикнул:

— Родж! Поднимись сюда, старина! И Оливия с детьми, конечно.

— Теперь ты снизошел, — сказала Анна, когда он вернулся. — Вряд ли это поможет.

Джон подошел к жене и ласково обнял ее.

— Завтра вечером все будет позади. Я передам все дела Дэйву и буду брать у него уроки картофелеводства. Ты увидишь, как я превращусь в скучного, вечно зевающего старичка с вымазанными землей пальцами.

— Если бы я могла поверить тебе…

Он поцеловал ее:

— Так и будет.

Вошел Роджер, из–за его спины выглядывали Стив и Тихоня.

— Оливия поднимается, Джонни, — сказал Роджер.

— Какого черта ты обосновался в буфетной? — спросил Джон. — Здесь полно места! Можно сдвинуть кровати и положить на них всех детей. А для нас и пол сгодится, тем более что в спальнях великолепные ковры — наши хозяева, наверно, жили в роскоши. А вон в том шкафу есть одеяла.

Джон вдруг сам почувствовал, насколько фальшив его тон. Он говорил с чрезмерной, насквозь лживой сердечностью, но уже не мог остановиться. Что–то изменилось в его отношениях с Роджером, и не в их власти было вернуть близость и теплоту прежней дружбы.

— Это очень кстати, Джонни, — сказал Роджер. — В буфетной в общем–то очень мило, если не считать тараканов. Эй вы, двое. — Он повернулся к мальчикам. — Выкатывайтесь отсюда и поищите ванную, смотреть на вас тошно.

— Они идут, — сказала Анна, глядя в окно.

— Они? Кто? — спросил Джон.

— Пирри и Джейн. Прогуливаются перед обедом.

В комнату вошла Оливия. Она хотела что–то сказать, но, взглянув на Джона, осеклась.

— Пирри — воздыхатель, — усмехнулся Роджер. — Забавно: в его–то годы.

— У тебя все ножи, — сказала Анна, глядя на Оливию. — Проследи, чтобы за ужином Джейн получила нож поострее, и как бы между прочим заметь ей, что можно не спешить возвращать его.

— Нет! — крикнул Джон. Это вырвалось непроизвольно, он тут же взял себя в руки. — Пирри нам нужен. Девчонке повезло, что она его заполучила. Если уж на то пошло, ей вообще повезло, что жива осталась.

— Может, наконец объяснимся? — сказала Анна. — Я так надеялась, что завтра вечером все кончится. Ты действительно думаешь, что Пирри так необходим для нашей безопасности, или ты просто сам от него без ума?

— Я ведь уже говорил тебе, Анна, — устало ответил Джон. — Я не хочу полагаться на случай. Может, завтра Пирри нам и не понадобится, но это вовсе не значит, что я с радостью соглашусь дать девчонке нож, чтобы она ночью перерезала ему горло.

— Если подвернется подходящий случай, — заметил Роджер, — она может попытаться и без нашей подсказки.

— И как ты поступишь с ней? Будешь судить за измену?

— Нет. Просто выгоню.

Анна внимательно посмотрела на него:

— Да, наверно, ты можешь.

— Он убил Миллисент! — не выдержала Оливия.

— И мы не выгнали его, да? Ты это хочешь сказать? — с раздражением произнес Джон. — Разве вы не понимаете, что справедливость и прочие красивые слова сейчас всего лишь пустой звук?! От Пирри пользы больше, чем от всех нас вместе взятых. Джейн, так же как и Бленниты, только пассажир, тормоз. Она сможет остаться, пока не решит, куда идти, но не дольше. Я предупредил.