— Затмению?

— Вы слышали, что затеял Диксон?

— Да.

— Ему понадобились средства и специалисты по солнцу, чтобы устроить шумиху. Он сэкономил деньги, отстранив нас от работы на целое лето.

— Господи!.. — промолвил Ломакс.

— Я так понял, что ученые будут наблюдать за затмением с самолета вместе с кинозвездами и телевизионными камерами. Я считаю, что все это превращает обсерваторию в своего рода парк аттракционов. Под угрозой наша репутация как серьезного научного учреждения. — На мгновение голос Берлинза стал юным и резким.

— Они пригласили меня на заседание, — сказал Ломакс, снимая с пальца пропитавшееся кровью приглашение.

— Правда? — спросил Берлинз.

— Как вы считаете, они позовут нас назад в сентябре, после затмения?

— Боюсь, — заметил Берлинз, — что обсерватория становится не тем местом, куда нам с вами захотелось бы вернуться.

— А кто состоит в этом так называемом комитете по этике?

— Диксон. Кто-то еще, не припомню. И Добермен.

— Добермен!

— К сожалению, да.

— Но, профессор, если вы не вернетесь, Добермен от этого выиграет! Он же займет ваше место! Как он может входить в этот чертов комитет?

— Потому что все это чистое притворство, — отвечал Берлинз, смеясь над яростью Ломакса.

Они заговорили о телескопе, который мастерил Берлинз.

— Я вступил в клуб. Да, в городе есть один такой — там собираются энтузиасты, которые строят свои маленькие телескопы. Я познакомился там с весьма интересными людьми, — сказал Берлинз.

Мысль о том, что выдающийся ученый вроде Берлинза вступил в клуб астрономов-любителей, была непереносима для Ломакса.

— Нет, они вовсе не астрономы. Просто им нравится мастерить телескопы. Не уверен, что с их помощью они смогут что-нибудь увидеть. От некоторых членов клуба я узнал пару-тройку полезных вещей о шлифовке зеркал — особенно от одного весьма сообразительного малого лет двенадцати.

Ломакс ощутил укол необъяснимой зависти к этому двенадцатилетнему. Понимал ли нахальный подросток, кто шлифует зеркала вместе с ним?

Ломакс рассказал Берлинзу о своих попытках помочь Джулии.

— Боже мой, Боже мой, — промолвил Берлинз. — Видимо, вы надеетесь доказать ее невиновность, найдя истинного убийцу?

В этом был весь Берлинз. Его замечания казались совершенно очевидными, но каким-то образом выделяли самую суть проблемы. Ломакс осознал, что, пока он пытался найти истинного Льюиса, как теперь пытается отыскать истинную Гейл, мысль о том, что прежде всего ему следовало бы искать настоящего убийцу, даже не приходила ему в голову.

Профессор сказал, что на несколько недель уезжает в Миссури, и обещал позвонить по возвращении. Ломакс снова направился к навесу. Отойдя от дома, он бессознательно запрокинул голову. Сегодня условия для наблюдения не особенно хороши. Луна светит слишком ярко.

Сквозь хор сверчков Ломаксу показалось, что в кустах что-то зашумело.

— Депьюти! — позвал он, внезапно исполнившись надежды.

Ответом был только стрекот сверчков. Ломакс скучал по собаке. Он понимал, что чем дольше отсутствует пес, тем меньше шансов на его возвращение.

На следующее утро Ломакс, как советовала миссис Кливер, позвонил Ричарду в Сиэтл.

— Его нет, — ответил вежливый голос, впрочем, сразу же ставший прохладным, когда Ломакс сказал, что он из «Сэш Смит».

Затем Ломакс представился вымышленным именем и постарался, чтобы голос звучал как у сотрудника налогового управления. Он вроде как слегка подвывал. Ломакс бессознательно копировал знакомый голос, но не мог вспомнить чей.

— Можете считать это дружеским предупреждением, — начал он, — так как никто не заставлял меня звонить вам — федеральный закон к этому не обязывает. Однако я вынужден заметить, что мистер Фокс не ответил на мое письмо, отправленное… постойте, вот оно, три месяца назад, так что он вполне может лишиться денег. Не могу сообщить вам, о какой сумме идет речь, но она довольно значительна. Это все, что я могу сказать. Я хотел бы удостовериться, что мистер Фокс получил мое письмо.

— Да что вы! — воскликнула секретарша. Казалось, она смутилась. — Его действительно нет на месте.

— О-хо-хо, — простонал Ломакс, — очень плохо.

По его тону можно было понять, что грядет настоящая трагедия.

Секретарша расстроилась.

— Он поехал к матери. Может быть, вы оставите свой номер, и он перезвонит вам, мистер?..

Ричард в Калифорнии!

— Э-э… Драхман, Артур Драхман.

Однако теперь, когда Ломакс получил нужную информацию, ему стало трудно изображать Артура. Он дал вымышленный номер и быстро повесил трубку. Оделся и, даже не побрившись, поехал прямо к кондоминиуму Вики Фокс. Он представлял себе, что позвонит миссис Фокс и случайно натолкнется на Ричарда.

Ломаксу пришлось звонить дважды. Вместо скрежета переговорного устройства дверь неожиданно открылась, и из нее вышел Ричард с дорожной сумкой и дипломатом. Он выглядел почти так же, как на свадебной фотографии, только лицо похудело. В углах рта залегли глубокие морщинки.

— Слушаю, — сказал он, сверля Ломакса тяжелым взглядом.

— Э-э… я хочу видеть миссис Фокс.

— Она плавает в бассейне. Вам следует подождать. Или позовите кого-нибудь, чтобы впустили вас. Я спешу.

Ричард пытался закрыть дверь, не выпуская из рук багажа.

— Помочь? — любезно поинтересовался Ломакс.

— Не стоит.

— Э-э… а вы, случайно, не Ричард Фокс?

— Кто вы?

— Я из «Сэш Смит».

На мгновение Ричард повернулся к Ломаксу. В знакомых голубых глазах застыло ледяное выражение. Вылитый Льюис. На Ричарде были галстук, пиджак и светлые брюки. Он пах чем-то косметическим — лосьоном после бритья или шампунем.

— И что с того? — спросил он, направляясь к машине.

Ломакс следовал за ним.

— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов… — начал он, но Ричард замотал головой:

— Хватит вопросов. Я сообщил вашим коллегам все, что знал. Меня достало все это дерьмо. Адвокаты, журналисты, всякие психи. Оставьте меня в покое, вам ясно?

Ломакс беспомощно смотрел, как Ричард ставит сумку в багажник и залезает в машину. Завизжали шины, и автомобиль умчался. Кондоминиум снова погрузился в тишину.

Ломакс бродил рядом с дверью в надежде, что кто-нибудь появится. Никого. В конце концов он отыскал вывеску «Персонал». Голос по внутренней связи велел ему подождать, затем устройство отключилось. Горы приглушали звуки, здесь даже шум шоссе почти не ощущался. Под ногами шуршали сухие листья. Тропинку пересекла ящерица.

Высокие деревянные ворота в стене со скрипом отворились.

— Обычно мы не открываем эти ворота, — извинился мужчина.

Ломакса повели к бассейну. Миссис Фокс покачивалась на плавательном матраце. Ее тело напоминало луковицу. Глаза закрывали солнцезащитные очки.

— Моя водная терапия, — объяснила она Ломаксу.

— Умеете плавать? — спросил мужчина.

— Умею.

— Не возражаете, если я оставлю вас приглядеть за ней? Кто-то должен следить…

— Разумеется, — ответил Ломакс.

Мужчина обрадовался. Ломакс присел на корточки и посмотрел на миссис Фокс. Поверхность воды почти не прогибалась под ее тяжестью. Вики безжизненно била ногами по воде. Матрац медленно кружился. Вряд ли Ломаксу придется спасать ей жизнь.

Они находились в самом сердце кондоминиума, окруженные окнами на трех этажах. Ломакс ждал. Внезапно он уловил движение. Ломакс поднял глаза, но ничего не увидел. Снова движение, возможно, множество отдельных мелких движений. Он снова огляделся и через несколько минут осознал, что движения производят сидящие на балконах второго этажа, развалившиеся во дворике внизу или глазеющие из окон третьего этажа местные жители. Куда бы он ни посмотрел, везде встречал ответный взгляд. Стоя рядом с домом Гейл в Аризоне, риелтор говорил Ломаксу, что пустыня только кажется безжизненной — на самом деле она просто кишит жизнью.

Вики Фокс, вероятно, наскучила водная терапия. Она перестала бить ногами по воде. Возможно, заснула.