— Больше вопросов нет, — сказал де Мария.

Садясь, он сделал странный жест, который показался Ломаксу похожим на жест хирурга, снимающего перчатки после удачной операции. Он только что приговорил Джулию к смерти. Френсис вскочила на ноги, однако судья покачала головой:

— Я объявляю перерыв. Мы и так не уложились в отведенное время. Мистер Фокс, завтра будет перекрестный допрос защиты.

— Но я сегодня уезжаю из города!

Ломакс вспомнил, как в Аризоне миссис Найт сказала ему, что Ричард всегда пытался бежать от семейных проблем — его просто никогда не было дома. Он уезжал и тогда, когда Ломакс встретил его у кондоминиума Вики Фокс. Ричард всегда убегал из города.

— Я сожалею, но суд вынужден просить вас продлить пребывание в Калифорнии. Также предупреждаю вас, что вы не должны ни с кем обсуждать сегодняшнее заседание. Вы также не должны общаться с представителями прессы. В противном случае я буду вынуждена наказать вас за неуважение к суду. Не советовала бы вам пренебрегать этим предупреждением. Объявляется перерыв.

Комната заседаний сразу наполнилась шумом. Все разом заговорили, словно кто-то неожиданно включил свет. Маклин тряс головой и что-то возбужденно вещал, но Ломакс не прислушивался. Журналисты спешили к выходу. Все вокруг обсуждали процесс. Через головы толпы Ломакс заметил, как Курт выводит Джулию из зала. Перед ними шел полицейский. Ломакс понимал, что полицейский всего лишь помогает Джулии пробиться к выходу, но то, что Джулия покорно следовала за человеком в форме, встревожило его. Курт казался мрачным, Джулия была бледна.

Зрители начали расходиться. Мерфи Маклин потерялся в толпе. Ломакс заметил, что Френсис и Марджори остались сидеть за столом. Они просматривали папки, перешептываясь. Несколько журналистов что-то спрашивали у них из-за барьера, который вряд ли мог удержать кого-либо и был препятствием скорее психологическим.

— Будет ли Джулия давать показания? — спрашивал кто-то.

Должно быть, де Мария тоже спрашивал себя об этом. Френсис только улыбнулась в ответ.

Ломакс не сразу заставил себя войти в огороженное пространство. Затем все-таки открыл низкую калитку и вошел.

Френсис и Марджори не заметили его. Он огляделся. Отсюда все смотрелось иначе. Ломакс был одним из зрителей, прокравшимся на опустевшую сцену. Актеры покинули ее, но их присутствие еще ощущалось. Здесь все еще висело напряжение. Ломакса поразил размер огороженного пространства — так близко располагались обвинение и защита, присяжные и свидетели. Впереди, под флагом, возвышался судейский подиум. Он был изготовлен из прочного дерева. Ломакс решил, что из дуба. Старые могучие деревья срубили для того, чтобы построить зал заседаний. Дерево придавало комнате старинный и благородный вид. Оно было отполировано, так же как и медные перила, опоясывающие подиум.

— Ломакс.

Голос Френсис отдавался эхом. Теперь зал практически опустел. Он обернулся и впервые за несколько дней увидел лицо Френсис вблизи.

— Вы выглядите усталой, — произнес он.

Марджори смотрела на них.

— Хотите сказать, ужасно? — спросила Френсис.

Ее туфли зацокали по плитам пола. Однако по сравнению с Мортоном де Марией шаги защитника казались легче.

— Нет. Просто кажетесь чертовски усталой.

— Обычная усталость от процесса. Это нормально.

— Ваша семья…

— Они знают, что такое суд. В такое время дети держатся от меня подальше. Всем заправляет муж. Иногда он просто подолгу держит мои руки в своих.

Ломакс позавидовал такой молчаливой поддержке.

— Могу я увидеть ее, Френсис?

Она вздохнула:

— Возможно.

Ломакс сел в кресло Джулии. С этого места казалось, что судейский подиум вознесся на немыслимую высоту. Свидетельское место располагалось как бы в тени возвышения. Присяжные наблюдали за подзащитной, ерзая, улыбаясь, качая головами, переглядываясь, и наконец на глазах Джулии они должны были вынести свой вердикт. За спиной Джулии перешептывались зрители, ловя момент, когда она обернется. Здесь было негде спрятаться. Некуда скрыться. Подзащитную закрывал только непрочный стол.

Френсис снова углубилась в бумаги. Марджори все еще смотрела на Ломакса. Он произнес:

— Френсис, я восхищен тем, как вы держитесь.

Притихшая, печальная Френсис — Ломакс еще никогда не видел ее такой — подняла глаза. На вытянувшемся лице промелькнула улыбка.

— Спасибо, Ломакс. Спасибо. Но этого может оказаться недостаточно.

— Вы знали, о чем будет говорить Ричард?

— Да.

— Я предупреждала. Я не стала говорить вам — вы бы расстроились, — сказала Марджори.

Ломакс кивнул.

— По правде говоря, — призналась Френсис, — все еще хуже, чем я думала. Гораздо хуже. Дело в том, что она не все говорит нам, Ломакс.

— Простите, — произнес мягкий голос. Судебный пристав, чернокожий служащий, всегда уважительно и умело регулирующий движение в зале, стоял над ними. — Вы еще задержитесь здесь, миссис Бауэр?

— Мы уже уходим.

Ломакс помог Френсис собрать бумаги. Он не позволил ей нести тяжелые стопки. Они с Марджори разделили бумаги между собой. Ломаксу досталась основная тяжесть. Марджори, не спрашивая, повезла их в «Сэш Смит».

— То, что сказал Ричард, никак не объясняет убийства Льюиса, — внезапно произнес Ломакс в тишине. — Вы ведь и сами это понимаете.

— Говорите. Все, что сочтете нужным. — В голосе Френсис слышалась покорность.

— Допустим, она заплатила Гейл, чтобы спасти свой брак. Но зачем убивать Льюиса?

— Разумеется, я постараюсь втолковать это присяжным. Но некоторые из них, возможно, уже склоняются к тому, чтобы признать Джулию виновной. Заявление Хегарти о том, что Льюис отдал ему на хранение оружие. Уверенность Хомера Крэга в том, что он видел ее в утро убийства. Обвинения Ричарда в шантаже. Ее угрозы Гейл. Все к одному.

— Держу пари, Мортон будет утверждать, что смерть Льюиса произошла по ошибке. Что Джулия не собиралась убивать его, — заметила Марджори.

Френсис обернулась к Ломаксу. Он сидел сзади, погребенный под стопками бумаг.

— Вы ведь хотите помочь Джулии. Прошу вас, Ломакс, поговорите с ней. Мы должны знать правду. Процесс выходит из-под контроля. Я не привыкла объезжать диких лошадей.

— Хорошо, — согласился Ломакс, польщенный доверием Френсис. Видимо, она считала, что только он один способен убедить Джулию. — Я поговорю с ней.

Джулия находилась в кабинете Френсис вместе с Куртом. Она стояла у окна. Курт перегнулся через стол Френсис и тихо, но настойчиво что-то говорил ей. Джулия не повернулась, когда Ломакс и женщины вошли в кабинет.

Курт сделал вид, что не замечает Ломакса. Он посмотрел на Френсис и беспомощно развел руками:

— Я не знаю, что с ней делать.

— Просто иди к черту, Курт! — пробормотал Ломакс.

Он положил бумаги на стол и обнял Джулию. Та с готовностью прижалась к Ломаксу, спрятав лицо на его груди.

— Мило, — произнес Курт.

Марджори с любопытством разглядывала их. Ломакс гладил Джулию по волосам.

— Позовете нас, — сказала Френсис, выводя всех из кабинета.

Ломакс начал целовать Джулию. Сначала мокрые глаза, затем — губы. Он успел забыть, какие мягкие у нее губы. Сперва он целовал ее нежно, затем, захваченный мягкостью и податливостью губ, Ломакс проник языком в рот Джулии, и поцелуй стал страстным. Никогда он не любил ее так, как в это мгновение. Потом они стояли, тесно прижавшись друг к другу в гаснущем свете дня, проникавшем сквозь окно. Ломакс снова стал гладить ее по волосам.

— Это правда? То, что сказал Ричард?

— Во многом. Что же мне делать? — прошептала она.

— Расскажи все, как есть.

— Не могу.

— Почему?

— Просто не могу.

— Тогда расскажи хоть что-нибудь.

— Может быть, кое-что. Это так больно.

— Я буду с тобой.

— Я знаю.

— Я помогу тебе.

— Я знаю.

— Иначе Френсис просто утонет.

— Сегодняшний день был ужасен.