Русалки По реке, в час ночной, по долине Мальчик с кладью тяжелою шел. Уходя с каждым шагом все дальше, В темный бор наконец он пришел. И, усевшись под деревом, тихо, Перед быстрой широкой рекой, Он сомкнул свои сонные глазки, Освещенный прекрасной луной. Он заснул. В это время из речки, Вереницей, одна за другой, Выплывали на берег русалки, Освещенные полной луной. Собралися они в хороводы И запели про чудный дворец, И про синие, быстрые волны. Про чудесный волшебный ларец. Мальчик спал и не видел русалок, Только слышал таинственный хор… А на небе луна улыбалась, И шумел, и стонал темный бор. И кружились и пели русалки, Звезды сыпали им небеса. Вдруг заметили мальчика. Злобой Засверкали их злые глаза. «Ты проснися, проснися, малютка, Опустись к нам скорее на дно. Там ты встретишь приветы и ласки. Поджидают тебя там давно…» И проснулся, проснулся, бедняжка, И, наслушавшись ласковых слов, Он готов прыгнуть в бурную воду, Он на дно опуститься готов. «На земле тебе плохо живется, Посмотри — набегающий вал Тебя к счастью умчит»… И малютка, Опьяненный надеждой, упал. * * * О печаль! Ты опять навестила меня И тебя я узнала опять! Ты от мирного сна пробудила меня И уселась ко мне на кровать. Наклонилась ко мне, говоришь и поешь Все печальные песни одни. Но зачем же, печаль, ты тревожишь меня В мои ясные, детские дни? О, вы, светлые Феи веселья и грёз, Прогоните отсюда печаль. И умчите меня вы от горя и слёз В голубую прекрасную даль. И умчалась я с Феями весело в даль, Где играет мерцание дня… Уж ко мне не приходит Печаль. И Мечта От нее охраняет меня. 11 декабря 1917. (Вторник. — И.Н.)
Ох, ох, ох. Нас (в гимназии), кажется, распускают 20-го, когда некоторых — 9-го, а остальных — 10-го! Ужас! Ох, ох, ох. 12 декабря 1917. (Среда. — И.Н.) Писать весь день Мне очень лень. Нас распускают 15-го. О-о-о-чень хорошо. Я себе отморозила ноги! Ух, как это противно. Я, Т<аня> и Л<еля>[29] писали стихотворение на Р<ождество> Х<ристово>. У всех вышло плохо. Я написала, но переправлю и подарю Мамочке или Папе-Коле! Подарки у меня еще не готовы. Беда! Рождество Христово Была чудная ночь. Все заснуло кругом. В той пещере, где спали овечьи стада, У Марии родился младенец Христос. И зажглася святая звезда. Пастухи увидали звезду, и лучом Поманила она их куда-то вперед. Удивились тогда пастухи: для чего В эту ночь та звезда их зовет? И явился к ним Ангел с великих небес, Тихо пел и прекрасную арфу он нес. Он сказал пастухам: «В эту тихую ночь В Иудее родился Христос. Поклонитесь ему. И звезда приведет Вас к Тому, Кто родился в спокойную дрёму». Удивились тому пастухи и пошли Поклониться младенцу святому. 20 декабря 1917. (Четверг. — И.Н.) Какая Леля Хворостанская ябеда. Какая Леля Хворостанская сплетница и врунья. Сегодня я и Таня Г<ливенко> убирали у нее стол и нашли письмо, которое Леля написала Тане еще летом, когда мы жили вместе с Х<воростанской> на даче. Таня дала мне его прочесть, но просила никому не показывать. Вот что там было написано Лелиным почерком: «Милая Таня! Ирина такая противная девчонка, собрала штук 5 мальчишек, таких же дураков, как и она! Наконец-то я прочла ее дневник, он написан на листочках такой формы <><><><> 1. Мое имя Андерлида (правда, писала). 2. Я царица неведомой Бурлании (писала). 3. Мой друг Володя Шварц (это один мальчик с нашей улицы)». Конечно, я этого не писала! Потом написала, будто я написала В<олоде> Ш<варцу> письмо, где признавалась, что я его люблю и т. д. И попросила в письме Таню его разорвать! Ну, это ли не гадость!?!?!?!? — у, гадость. И как же ее ненавижу! И не только я, но и Таня Г<ливенко>, и Тося Д<убнер>, и Тина. Не только за вранье, а и за сплетни! Дрянь! У Сарры Моисеевны висит карточка одного латыша, который ее любит. Я написала про него стихотворение: Латыш. Он оперся рукою О бритую свою под первый номер tête [30]. Он так задумался страдальчески, бедняжка, И верно, Саррочке готовит он привет. А, может быть, грустит, от Сары уезжая? Ее уж не увидит долго-долго он. И кажется ему, что видит он в тумане Любимой Саррочки глаза, как небосклон. Желанное письмо в редакцию Милостивый Государь, г. Редактор! Покорнейше просим Вас принять в Ваш журнал стихи от двух одиннадцатилетних гимназисток. Пишем мы под псевдонимами «Ундина» и «Русалка».[31] Очень, очень просим принять эти стихи. Ундина. Русалка.
Наш адрес: Харьков, Чайковская ул<ица>, д<ом> 16, кв<артира> 7. Ирине Николаевне Кнорринг. Если хотите, пришлем других стихов. У<ндина>. Р<усалка>. Рыцарь Давно, в былые времена, Была волшебная страна, Где было много гор. И правил ею мудрый князь, Имел одну он дочь, Ядась. И жил там рыцарь Тор. Он много делал на войне И много помогал стране — За это мудрый князь «Что хочешь» — сделать обещал! И горы золота давал, Но тот просил Ядась. В стране была гора Юдок. Никто туда войти не мог: Вошел — и в камень он Вмиг превращался в тех горах (Испытывая страшный страх) Волшебницей Нарон. Ядась была горда и зла И выйти замуж не могла За рыцаря того. И вот, когда взошла луна, За ночь придумала она Злу пытку для него. Вот Тор приходит к ней. Она Его встречает чуть бледна: «Ах, милый мой цветок! Я выйду замуж за тебя, Коль ты достанешь для меня Из речки башмачок». Тогда мой Тор коня седлает, Его кнутом всё погоняет, И скрылся уж вдали… Женитьбы хочет он добиться И для Ядась к реке он мчится В кой тонут корабли… Но вот проходит год. Невесте Никто о нем не скажет вести, И весела Ядась. «А жаль его, он не вернется, А замуж выйти все ж придется!» Промолвил старый князь. Но он вернулся к ней. Она стоит бледнее полотна: «Достал мой башмачок!?»… «В горах большой цветок растет, Он много счастья принесет — Достань мне тот цветок». И снова Тор коня сед лает, Опять в галоп его пускает И мчится в горы он. Но только к ним он подъезжает, Как из ущелья выползает Волшебница Нарон. Жезлом коня остановила И в камень Тора обратила. И серым камнем Тор стоит Среди ущелий, среди гор. Очами мертвыми глядит… Так ты погиб, несчастный Тор! 23 дек<абря> 1917 вернуться Речь идет о Татьяне Гливенко и Леле Хворостанской. вернуться Ундина — героиня одноименной повести Фридриха де ла Мотт Фуке (в России известна благодаря стихотворному переложению В. А. Жуковского), Русалка — героиня одноименной поэмы А. С. Пушкина. И. Кнорринг («Ундина») и Т. Гливенко («Русалка»), присвоив себе псевдонимы, ввели их в свою игру (встречаются в тексте Дневников как имена персонажей). |
