Но момент, когда Клотагорба осеняет дар мага, непредсказуем — так утверждал Мадж. Значит, домой можно и не попасть. А что, если волшебник завтра умрет? Там, в Линчбени, ночью, возле дома доктора Нилантоса, Джон-Тому казалось, что он уже успел приспособиться. Возможно, Мадж прав, и пора считать новое место обитания постоянным.

Что, если все это экзамен? Можешь не волноваться, если провалишься. Радуйся, коль получил пятьдесят баллов, и блаженствуй, если удалось заслужить сотню. Так придется подойти и к жизни. Пока — прямо сейчас — он на нуле. И чем скорее сумеет привыкнуть, тем спокойнее будет, если Клотагорбу так и не удастся отослать его обратно. Назад, домой, — к ленивым разглагольствованиям в аудиториях, к банальным речам бестолковых приятелей, к повседневной рутине... которых так не хватало именно теперь в силу их недоступности.

Нуль, объявил он себе. Запомни это.

— Проклятая падаль, ах вы, сукины дети! Бочки с дерьмом!

Ругань донеслась с противоположного конца загона. Джон-

Том и Мадж поспешили на голос, продираясь через скученное стадо. Но Талее ничто не угрожало. Она с усталым видом сидела на гладком камне, а вокруг крутились ездовые животные различного обличья и размера.

— Вонючие грязные ублюдки! — грохотала она. Джон-Том открыл было рот, чтобы что-то сказать, но почувствовал прикосновение к руке. Приложив палец к усам, Мадж покачивал головой.

Они подождали, пока пожар угас сам собой. Наконец Талея подняла глаза и увидела их обоих. Встав, она махнула рукой в сторону загона.

— Телегу сперли. Я все обошла — нет ее. И животных тоже. А вы знаете, чего мне стоило украсть эту повозку?

— Должно быть, Моссуловы дружки постарались, быстренько вылезли и угнали, чтобы уменьшить потери. Или нас наказали за нанесенное волчице оскорбление, — задумчиво проговорил Мадж, поглаживая усы.

— Вот я сейчас им всем потроха поджарю! — Талея хотела вернуться к Усадьбе, но Мадж обхватил ее. Она сопротивлялась, пыталась вырваться, однако он был и быстрее, и тяжелее ее. Наконец она застыла на месте, поджаривая выдра яростным взором.

— Ну, будь умницей, милашка. Мы только что выбрались оттуда. Даже резать никого не пришлось. Из твоего гнева лишний клинок не сделаешь. Ну, хорошо: мы сумели спокойно выйти, а как знать, кто виноват? Моссул это или не Моссул... поди угадай.

Яростный взгляд смягчился:

— Ты прав, выдр. Прав, как всегда. — Она опустилась на поросшую мхом землю и привалилась спиной к забору. — Вот тебе и воровская честь.

— Извини. — Джон-Том опустился возле Талей. — Вина моя. И если так можно загладить ее, я охотно заплачу тебе за повозку. — Он многозначительно тряхнул капюшоном.

— Не смеши. Повозку я украла. Нечего отдавать долг, которого нет.

Они обдумали ситуацию.

— Что, если купить экипаж?

Мадж выразил сомнение.

— Воры оценят его дороже денег. Купить можно в городе, но тока не здесь.

— Тогда почему не украсть в свой черед?

— Неплохая идея, парень. Вижу — начинаешь приспосабливаться. Есть тока одно «но». — И выдр поглядел направо.

Сперва Джон-Том ничего не заметил. Потом оказалось, что возле входа в Усадьбу стоит небольшая группа. Над ними вился табачный дымок, иногда кто-нибудь поглядывал в сторону загона.

— Но они же не знают, какие у нас животные и телега, — возразил Джон-Том. — Если действовать с уверенным видом, они не смогут ничего заподозрить.

Мадж слегка улыбнулся.

— Но, с другой стороны, и мы можем взять повозку, которую они знают. А тогда по первому же зову наружу вылетят все обитатели Усадьбы — и все против нас.

— А, чума на них! — буркнула Талея, вскакивая на ноги. — Значит, идем пешком к твоему волшебнику. Он нас пустит к себе на несколько дней. А что... Может, у него будет еще безопаснее, чем в Усадьбе? А мы теперь можем даже заплатить ему. — Девица указала на выигрыш Джон-Тома.

— Помедли-ка, любка. — На лице Маджа появилось беспокойство. — Если мы так быстро вернемся, мне придется признать, что с его воспитанием дело идет не гладко.

— Не гладко! — Джон-Том расхохотался. — Ты уже умудрился вовлечь меня в кабацкую драку, а ты, — он поглядел на Талею, — вынудила к разбойному нападению и грабежу... двум к тому же. Наверное, еще следует учесть и кражу телеги.

— Учитывай что хочешь, Джон-Том. — Она махнула на запад. — В город нам соваться незачем, в Усадьбу тоже. А брести лесом на край света — в Опушки или Тимов Хохот — у меня нет желания, да и тамошние легавые наверняка пересвистываются с линчбенийскими.

— Пусть будет так. — Мадж сложил лапы на груди. — Тока к Клотагорбу я не пойду. По мне, старый хрен слишком уж взбалмошен.

— Ну, как хочешь. — Девица поглядела на Джон-Тома. — Наверно, ты знаешь дорогу. Или тоже Клотагорба боишься?

— Нет, — отвечал юноша. — Едва ли он мстителен, а больше нам действительно некуда деться.

Талея махнула рукой.

— Ступай первым, Джон-Том.

Он повернулся и направился к выходу из загона — на юг, в надежде, что ночная езда не запутала его. Мадж медлил, пока они почти не исчезли из виду, а потом, отправив подальше с помощью трех-четырех слов безразличных ящериц, бросился вдогон-кузалюдьми...

Усадьба Жулья лежала к юго-востоку от Линчбени-града. Дороги они пересекали осторожно — по словам Талей, на них всегда можно нарваться на полицейский патруль, разыскивающий бандитов. Приходилось охотиться или добывать другую пищу.

Через три дня усердной ходьбы они подошли к местам, где лес был уже знаком Маджу. Они стояли возле узкой и грязной дороги, когда Джон-Том заметил большой мешок между двумя булыжниками. В лучах солнца блеснул металл.

— Ну и глаза у тебя, Джон-Том, — восхитилась Талея, и, как три шакала на полуобглоданный труп зебры, они набросились на мешок.

В нем оказалось полно всякого добра. Стеклянные бусины, полудрагоценные камни, должно быть, гранаты или турмалины... Свитки. Обыскивая мешок, Талея с негодованием отбросила их за ненадобностью. Глубже оказались еще свитки, одежда, какие-то музыкальные инструменты. Джон-Том подобрал волынку с торчащим из нее набором дудок, на пробу подул в них.

— Дьявольщина. — Талея привалилась спиной к скале. Подняла опустевший мешок и перебросила его через плечо. — Двойная дьявольщина. Вроде бы повезло, а поглядели — тьфу!

Мадж разглядывал камешки.

— Ну, за них-то пару-тройку золотых у барыги получить можно.

— Восхитительно, — саркастически проговорила Талея. — Сейчас подойдет барыга, и мы ему все сплавим... Только свистни. — Тут выдр испустил долгий переливчатый свист, которого не повторить человеку, и пожал плечами.

— Заранее-то не скажешь, что у тебя выйдет, лучше попробовать. ___И Мадж принялся набивать камешками висевший на

поясе кошелек. Заметив взгляд Талей, он надулся. — Если не доверяешь мне, тогда давай делить.

— Да нет, хорошей драки это не стоит. — Она потерла левую голень. — Нога болит.

Положив на землю волынку, Джон-Том взял самый большой из трех инструментов. У него было шесть струн, перегибающихся над похожим на сердечко резонатором, в коробке которого было проделано три треугольных отверстия. Вверху расположены были колки для настройки. Возле широкого основания сердечка располагалось еще шесть металлических струн поменьше. Итого струн было двенадцать.

Джон-Том в задумчивости созерцал инструмент. Посмотрим... Меньшие струны — у них и звук будет нежнее. Большой секстет, наверно, в аккорде. За исключением дополнительных маленьких струн, инструмент напоминал пластмассовую гитару, проведшую определенное время в печи.

Талея подобрала одну из флейт. Попыталась высвистать мелодию, но, ограничившись лишь несколькими нотами, отбросила в сторону. Вторая пришлась ей более по вкусу. Опробовав, девушка заткнула флейту за пояс и направилась к лесу. Мадж сразу последовал за нею, но погруженный в изучение странной гитары Джон-Том замешкался.