Однако тревога не отпускала Джон-Тома. Обозрев зал, он не заметил и Пога. Это было еще более странно — вкусы мыша были прекрасно известны молодому человеку. Он, конечно, толкался бы сейчас возле танцующих, заигрывая с какой-нибудь легкомысленной сычихой. Но фамулуса нигде не было.

Приятели Джон-Тома были чересчур увлечены приятным времяпрепровождением и не заметили, что юноша исчез из-за стола. Пятнистый долгопят с налитыми кровью глазами указал ему на уходящий в глубины горы тоннель. Джон-Том торопливо направился туда. Шум и музыка затихали позади.

Он уже успел проскочить мимо комнаты, когда услышал знакомый голос — волшебник стонал. Отбросив занавеску, молодой человек зашел внутрь.

Увесистое тело чародея покоилось на тонкой койке, прогибающейся под его тяжестью. Руки и ноги были втянуты в панцирь, наружу выступала одна голова. Она покачивалась и крутилась, словно пародия на прядильщика. Видны были только белки глаз. Чистые сложенные очки аккуратно лежали на стуле.

— Тише! — предупредил его голос. Поглядев наверх, Джон-Том увидел Пога, свисавшего с лампы. Трепетавший над мышом огонек просвечивал сквозь крылья.

— Что это? — спросил Джон-Том, разглядывая стонущего чародея. — Что случилось?

Издалека доносились слабые отзвуки праздника. Музыка более не казалась молодому человеку бодрой. В этой комнате совершалось нечто ужасно важное.

Пог предостерегающе поднял палец.

— Мастер в трансе лежит. Я долько пару раз видел дакое. Его нельзя трогать, он запрещает эдо.

И оба остались присматривать за подрагивающим и стонущим в забытьи чародеем. Время от времени Пог слетал вниз, чтобы утереть влагу, выступавшую на открытых глазах волшебника, тем временем Джон-Том следил на входом — чтобы не помешали.

Это было ужасно — слышать подобные стоны из уст старика, пусть и не человека... Беспомощные слабые звуки, которые мог бы издавать заболевший ребенок. Время от времени угадывались обрывки почти понятных слов. Впрочем, в основном комнату наполняло нечленораздельное бормотание.

Звуки слабели. Клотагорб утих, лежа куском поднявшегося теста. Дрожь и подергивания прекратились.

Пог пару раз хлопнул крыльями и слетел вниз посмотреть, что делается с волшебником.

— Уснул деперь, — сообщил он успевшему устать Джон-Тому. — Утомился.

— Но зачем, — спросил человек, — зачем Клотагорбу понадобилось погружаться в транс?

— Узнаем, когда проснется. Все должно происходить естественно. Деперь остается долько ждать.

Джон-Том задумчиво уставился на оцепеневшее тело.

— А ты уверен, что он очнется?

Пог пожал плечами.

— Дак всегда было. Пусдь попробует не очнуться. За ним должок...

За занавеской послышались вопросительные голоса, и Джон-Тому пришлось объяснить причины их отсутствия. Время шло, музыка вдали утихла, и он уснул.

...Огромный бронированный паук с грохотом топал за ним, размахивая конечностями, с клыков его капало. Он бежал изо всех сил, но не мог оторваться от чудовища. Наконец ноги ему отказали и храбрость тоже. Паук сверху поглядел на недвижное тело. Клыки опустились — но не на грудь. Они кололи пальцы.

— Теперь ты не сумеешь играть, — грохотал голос, — теперь Тй будешь ходить на юридический факультет, и только... Аха-ха-ха!

Его кто-то тряс.

— Друг, Джон-Том! Мастер проснулся.

Джон-Том потянулся. Он уснул на полу, привалившись спиной к стене. Клотагорб сидел на трещавшей под его тяжестью плетеной кровати и потирал нижнюю челюсть. Он водрузил очки на клюв, потом заметил Джон-Тома. Рассеянный взор проследовал дальше — к помощнику, — потом вернулся обратно.

— Теперь я знаю источник того зла, которым грозит нам Броненосный народ, — бодро объявил он. — Я теперь знаю, где искать корни его.

Джон-Том поднялся на ноги, отряхнулся и озабоченно поглядел на чародея.

— Ну и что это такое?

— Я не знаю.

— Но вы только что...

— Да-да, я знаю — и вместе с тем не понимаю. — Голос чародея казался очень усталым. — Это разум. Удивительно мудрый. Я еще не встречал подобных. Глубин и пределов познаний его я не могу даже измерить. Он вмещает такие тайны, которые я не смею понять... Но разум этот могуч и опасен.

— Достаточно ясно, — проговорил Джон-Том. — А кому он принадлежит? В какой голове находится?

— Вот этого я и не знаю. — В голосе Клотагорба слышались беспокойство и изумление. — Я не встречал подобного разума. Но могу сказать одно. — Чародей поглядел на высокого человека. — Он мертв.

Пог помедлил и спросил:

— Но если эдод ум мертв, как он может помогать броненосным?

— Знаю, знаю, — угрюмо проворчал Клотагорб. — Это бессмысленно. Или вы думаете, что я за мгновение способен познать все тайны Вселенной?

— Извините, — сказал Джон-Том. — Мы с Погом просто надеялись, что...

— Забудь об этом, мой мальчик. — Прислонившись к стене, волшебник устало махнул рукой. — Я познал не более, чем надеялся. Там, где знаний недостаточно, остается надежда... — И он скорбно качнул головой.

— Ум такой мощи и силы и тем не менее мертвый, как камень. В этом я убежден. И все же Эйякрат, чародей броненосных, сумел овладеть этой мощью.

— Зомби, — пробормотал Джон-Том.

— Термин этот мне неизвестен, — заметил Клотагорб, — но я его принимаю. Я приму все, что поможет объяснить это жуткое противоречие. Иногда, мальчик мой, большое знание смущает куда сильней, чем невежество. Конечно, Вселенная объемлет многое, но в ней нет ничего более опасного и противоречивого, чем этот изобретательный и холодный разум.

Маг явно принял решение.

— Теперь, настроившись на этот разум, я, конечно же, обнаружу его обладателя. Придется найти его и уничтожить, он это или она — я не имею представления о половой принадлежности этого существа.

— Но мы не можем эдого сделать, Мастер, — объявил Пог. — Вы же говорите, чдо эдод ум находится под властью великого чародея Эйякрата, а он-до обитает в Куглухе.

— В столице Броненосного народа, — напомнил Клотагорб Джон-Тому.

— Дак дочно. Вод и получается — не сможем... — Пог внезапно умолк, и глаза его сделались такими же большими, как у лемура. — Нед, Мастер! — с ужасом пробормотал он. — Нед! Не надо!

— Напротив, фамулус, сможем. Сперва, конечно, придется все обсудить с нашими спутниками.

— Что обсудить? — Джон-Том опасался, что уже знает ответ.

— Наше путешествие в Куглух — чтобы найти это зло и уничтожить его. Что еще остается цивилизованному созданию, мой мальчик?

— Действительно — что?

Джон-Том внутренне решился. Хуже, чем в Горле Земном, в Куглухе не будет. Мыш явно думает иначе, но Пог-то и собственной тени боится.

Силы вернулись к Клотагорбу. Он слез с кровати и направился к двери.

— Следует переговорить и с другими участниками нашего похода.

— Возможно, не все сейчас в состоянии вести серьезную беседу, — предупредил Джон-Том. — Наши хозяева проявили истинную щедрость.

— Ночь, отданная безвредным удовольствиям, не в состоянии повредить душе, мой мальчик. Однако никогда не следует опускаться до бессознательности. Я рад, что ты сумел сохранить контроль над собой.

— Это пока, — лихорадочно пробормотал Джон-Том. — Пожалуй, после вашего предложения я могу и передумать.

— Очень плохо не будет. — Чародей обнял его за плечо, как только, отодвинув в сторону занавеску, они оказались в тоннеле. — Конечно, нас ждет опасность, но мы ведь не раз переживали разные беды.

— Да, но это не прививка, — сказал Джон-Том. — Здесь иммунитета не приобретешь. Мы рискуем, а значит, когда-нибудь можем и ошибиться.

— Мой мальчик, мы сделаем все, чтобы это случилось как можно позже.

Пог отстал, он спокойно висел на масляной лампе в опустевшей комнате. Он решил отстать навсегда. Жители Железной Тучи укроют, решил он.

Но тогда трансформация не состоится. И впустую пропадут все муки, все унижения, перенесенные им от рук чародея и языка его. Кроме того, будучи единственным крылатым участником похода, Пог знал, насколько нужен он как разведчик, да и для других дел тоже.