— А теперь посмотрите наш спортивный зал, — предлагает Григорьев и ведет гостей по специальному переходу, торопливо взбегает по лестнице, открывает двери: вот он — спортивный зал. Точно такой и в институте физкультуры. Павлов сказал об этом, и Григорьев подтвердил: по той же схеме строился — волейбольная и баскетбольная площадки; зимой в этом зале тренируются и совхозные футболисты, правда, играют лишь в одни ворота. Но есть и дополнение — пристроено помещение для борцов.

Несгибаемый спросил о стоимости этого сооружения.

— Спортивный зал стоит восемьдесят восемь тысяч рублей, — просто ответил Григорьев.

— Почти миллион по-старому, — констатировал Несгибаемый.

— Так мы ж по-новому два миллиона прибыли получили, — сообщает Григорьев.

Они ходили по заснеженным улицам поселка. Их, этих улиц, уже до десятка, все обсажены деревьями. А вот и автобусная стоянка. Павлову вспомнилось, как Григорьев просил его заставить автотрест обеспечить регулярные рейсы автобусов из совхоза в город, чтобы люди могли и на рынок съездить, и в театр, и вообще поддерживать нормальную связь с городом. Спросил, как обслуживают.

— Три раза в день ходят, теперь все в порядке, — ответил Григорьев. И вдруг к Несгибаемому: — А нам еще три микроавтобуса нужно…

— Зачем же еще три? — спрашивает Несгибаемый. — Четыре раньше выделяли.

— Для животноводов! — воскликнул Григорьев. — Две смены у нас, а выпасные участки нынче будут удалены — на сеяных травах… Так дадите нам три автобуса? — наступает он на Несгибаемого.

— Дадим! — улыбнулся Несгибаемый.

— Спасибо! — воскликнул Григорьев. — Я сегодня на собрании об этом подарке расскажу!

Павлов готов воскликнуть: так держать! Именно так надо выполнять решения партийного съезда о сближении культуры и быта села с городом. Вот же готовый пример!

Вечером Дом культуры совхоза был переполнен: человек шестьсот вместилось в зал — в креслах и в проходах, а несколько сотен — в фойе: оно было радиофицировано.

Вручение знамени прошло торжественно, люди в зале возбуждены. Павлов видел радостно-взволнованные лица. А затем внимательно слушал ответное слово передовиков совхоза. Они называли новые обязательства на юбилейный год, выражали благодарность за внимание к труду коллектива. Выступал и знакомый Павлову механизатор Николай Воротилов — бывший горожанин, приехавший на освоение целины и закрепившийся здесь. Теперь он руководит бригадой, обслуживающей законченный севооборот. Весомо новое обязательство, голос Воротилова уверенный, будущее для Воротилова и его товарищей ясно. Эту уверенность Павлов видел и на лицах людей, сидящих и стоящих в зале. А ведь кое-кто поговаривал о напрасных вложениях на освоение целинных земель. Пример Березовского совхоза — самое сильное возражение скептикам.

Началось вручение Почетных грамот передовикам. Затем зачитывается список премированных — их почти триста человек — за счет присужденной совхозу денежной премии. А в заключение Григорьев сам зачитал список механизаторов, которым начислены денежные надбавки за стаж работы — это в соответствии с решением ЦК и Совмина. Надбавки выплачиваются по окончании года. Григорьев называет суммы — они довольно внушительны: некоторые получают по триста и даже по четыреста рублей! Николаю Воротилову начислено двести семьдесят.

— И премии, и деньги за стаж работы можно получить сразу после собрания, — объявляет Григорьев и рассказывает, в каких комнатах кому получать.

Зал бурно аплодирует. От всей души аплодирует и Павлов. Он остался на концерт художественной самодеятельности, а во время перерыва, когда Григорьев привел его в бильярдную комнату, увидел… Шувалова. Того самого Шувалова, который еще при Павлове — секретаре райкома — начинал работать в Дронкинском районе, в колхозе, где Григорьев был председателем. Потом Шувалова выдвинули главным агрономом района, а после всех перестроек он оказался главным агрономом в Пановском районе. А теперь?

— А теперь, Андрей Михайлович, я главный агроном Березовского совхоза, — весело ответил Шувалов. — Три недели уже…

— Почему же оставили Пановский район?

— Нечего стало делать агроному производственного управления… Попросился на производство, а с Григорьевым мы хорошо когда-то поработали.

Для Павлова эта встреча — лишнее доказательство правильности взятой им линии в вопросе о районных производственных управлениях.

Журнал опубликовал статью Павлова. А последующие события развивались так: редакция решила провести «круглый стол» по проблемам, выдвинутым в статье.

Перед отъездом в Москву Павлов решил побывать в Дронкинском районе, чтобы запастись свежими материалами, встретиться с интересными людьми.

А в дороге раздумывал о делах сегодняшних…

Павлов давно уже приметил: после урожайного года хлопот прибавляется. Вот и нынче: колхозы и совхозы в своих планах на 1967 год почти вдвое против прошлого года увеличили объем строительства. Особенно большие вложения намечены на культурно-бытовое строительство. Но промышленность-то не может за один год удвоить производство строительных материалов, их и на обычный план всегда не хватало. Поэтому принимались чрезвычайные меры: планировали «выжать» все, что можно, на своих предприятиях, создали несколько новых лесозаготовительных пунктов в северных районах области, разослали «толкачей» во все концы добывать строительные материалы.

А с рабочей силой на стройки? Тут еще сложнее. Колхозы и совхозы командировали своих гонцов в Западные области Украины и Белоруссии, даже в Армению, чтобы вербовать бригады так называемых шабашников. Такие бригады в последние годы зачастили в Сибирь, работали они аккордно по договорам с колхозами и совхозами и строили, как правило, добротно.

На бюро обкома долго обсуждалось предложение Павлова: из строительных организаций городов области направить в села такое количество отрядов и колонн, которое безусловно обеспечит намеченное колхозами и совхозами строительство. Представители городов и промышленных предприятий возражали: имеющихся строителей недостаточно для обеспечения увеличенной на юбилейный год программы. Но бюро нашло, что в городах все же легче искать рабочую силу, и приняло решение: сельским стройкам — первая очередь!

И вот теперь ответственные работники области на местах помогали правильно разместить строительные колонны и отряды по колхозам и совхозам, утрясали возникающие недоразумения, — а их было порядочно.

После Дронкино Павлов заскочил в колхоз «Сибиряк». Но Соколов умчал в областной центр — добывать материалы для завершения колхозного дома отдыха.

Павлов беседовал с секретарем партийной организации. Тот рассказал о планах, о новых стройках. Павлов ходил по деревне, видел дома, возникшие на месте старых избенок, обнаружил поселочек новых стандартных домов, которых в прошлую зиму здесь не было. Оказалось, сборно-щитовые дома возведены для новоселов: двадцать две семьи переселились сюда из Брестской области, зачав новую широкую улицу Добринки.

Павлов вспомнил Савелия Петровича Шишина, его семья — один из «барометров». Да и приятно встретиться с умным стариком!

Савелий Петрович оказался дома — сметал снег с крыльца.

— Вот это да! — воскликнул он, распрямляясь. — Вот это гость, скажу я вам! — Бросив в снег метлу вместе с рукавичкой, протянул руку Павлову. — Здравствуй, Андрей Михайлович…

Павлов внимательно рассматривал старика.

— Аль не узнал? — удивился Савелий. — Поди, состарился я совсем, да ведь уж и пора, на восьмой десяток никак уж два года…

— Вас-то, Савелий Петрович, я узнал, а вот дом изменился, помолодел.

— Давненько не был, вот и не узнал, — хрипловато рассмеялся Савелий. — По нонешнему времени, скажу я вам, и за год-то перемен много.

Павлов только раз ночевал в этом доме, когда еще работал в Дронкино. Самого Савелия после того встречал и на току, и в конторе, и в райцентре, а последний раз года три назад — на свиноводческой ферме… Совершенно точно: в летнем лагере. Тогда еще Савелий Петрович обрушился на одно из увлечений тех лет — на шумиху вокруг откорма свиней: все внимание уделялось только тем, кто подсвинков подкармливает, а кто самым главным делом занимается — поросят маленьких выращивает, тому ноль внимания. Именно после этой беседы с Савелием Петровичем было решительно изменено отношение к работницам, выращивающим поросят. Герой тех дней — свинарка Маша Сибирякова, которую называли «маяк Смирнова», теперь в институте, учится на зоотехника.