Привожу здесь два письма из тех, что были тогда написаны.

"…После того как я узнал о Вашем поражении при Ланьхэ, я никаких известий больше от Вас не получал, и это меня очень беспокоит. Тревога не покидает меня ни днем, ни ночью. Вчера получил докладную записку от посланного мною в Далянь министра иностранных дел Се Цзеши, из которой узнал, что Вы находитесь в Люйшуне, а также о том, что Вы договорились с бывшим русским генералом Семеновым бороться против красных до полной победы. Это сообщение меня очень обрадовало. Победа и поражение на войне обычные явления. Прежде чем Вы начнете новые бои, нужно хорошо к ним подготовиться, нельзя действовать опрометчиво.

Поддерживая друг друга, Вы с Семеновым непременно добьетесь успехов. В настоящее время Вы находитесь в трудном положении, Вам необходима поддержка. Каждый раз, вспоминая об этом, я не могу ни спать, ни есть спокойно. Надеюсь, что Вы будете беречь себя для блага нашей страны!.. Я возлагаю на Вас самые большие надежды!"

"Ваше императорское величество, примите почтительный поклон от Цзунчана. В прошлом месяце, будучи в Токио, я встретил Лю Сяне, и он вручил мне письмо императора. Я был очень тронут и немедленно написал ответное письмо. Прошел уже год, как я расстался с императором. Дни и ночи думаю я о бедствии моего народа, о смутах в нашей стране. Наш император так печется о судьбах страны, так любит народ, что я, конечно, должен все тщательно спланировать, не допуская ни малейшей небрежности. Однако когда делаешь большое дело, испытывая при этом финансовые затруднения, трудно добиться цели. Любое дело нелегко осуществить силами одного человека, но с любым делом можно справиться, если взяться за него всем вместе. Император, конечно, хорошо понимает это. Осенью прошлого года была заказана партия оружия стоимостью 2 миллиона 100 тысяч юаней. Из этой суммы вначале полагалось выплатить половину. Неожиданно цена японской иены повысилась, и на китайские деньги это составляет теперь 3 миллиона юаней.

В настоящее время проведена полная военная подготовка. Вопрос стоит так: или не начинать боевых действий, или же, начав их, непременно добиться успеха. Все упирается только в оружие, для покупки которого требуется весьма крупная сумма денег. Я испробовал все способы, но помощь, обещанная в дальнейшем, не удовлетворит насущную потребность. После длительных размышлений я пришел к выводу, что единственный способ — это прибегнуть к Вашему императорскому величеству и просить Вас сначала выделить один миллион юаней.

Если полностью получить данную сумму сейчас невозможно, то для начала нужны хотя бы 300 — 500 тысяч юаней для того, чтобы успешно вести дела. Мы будем благодарны императору за бесконечную доброту. Посылаем бывшего начальника уезда Дэчжоу Ван Цзисина, чтобы он лично изложил императору суть дела. Это весьма надежный человек, к тому же мой близкий родственник. Если император согласен, он может привезти деньги. Как только деньги окажутся у нас в руках, мы сразу же начнем действовать. Эти деньги через два месяца после моего возвращения на родину я с почтением возвращу Вашему императорскому величеству.

Жду и надеюсь, что все закончится успешно. Глубокой ночью заканчиваю это письмо. Ожидаю Ваших указаний относительно всех этих вопросов.

Желаю Вашему императорскому величеству здоровья!"

Все знали, что смерть Чжан Цзолиня была делом рук японцев. Позднее я слышал, что они расправились с ним потому, что он все меньше им повиновался; его неповиновение было вызвано влиянием молодого маршала Чжан Сюэляна, намеревавшегося порвать отношения с японцами и установить новый союз с американцами. Именно поэтому японцы называли его неблагодарным и считали, что он поступил не по-дружески. Тем не менее тогда я был напуган убийством Чжан Цзолиня. Некоторые ветераны пытались предостеречь меня, но все было безуспешно, так как я относил себя к совершенно иному классу людей. В конце концов, Чжан Цзолинь был всего лишь военным командиром, и таких людей можно было найти еще. Я же был император. Второго такого среди китайцев японцы выбрать не могли.

В то время люди, окружавшие меня, рассуждали так: "Народ на Северо-Востоке всей душой ненавидит японцев, а японцы пытаются помешать объединению сил Чжан Сюэляна с Гоминьданом. Японцы достаточно сильны, чтобы захватить Северо-Восток силой, но даже если они и смогут это сделать, им вряд ли удастся управлять самим; без вашего величества на троне им будет весьма трудно достигнуть своей цели". Я был глубоко уверен в том, что и сами японцы понимают это. "Если я хочу опереться на силу Японии, я прежде всего должен завоевать сердца населения Северо-Востока". Для меня подобная политика была совершенно очевидной, поэтому я разыскал бывших военачальников Чжан Цзолиня, которых мог бы использовать в деле реставрации монархии. Человека, выступавшего от моего имени среди военачальников фэнтяньской клики, звали Шан Яньин. Цинский ветеран, он происходил из маньчжурской семьи, жившей в провинции Гуандун. В прошлом он был членом академии Ханьлинь, а теперь являлся членом Общества красной свастики на Северо-Востоке. Поскольку Чжан Сюэлян дал ясно понять, что намерен сотрудничать с Чан Кайши, Шан Яньину приходилось работать в большой тайне. Короче говоря, его попытки ни к чему не привели. У меня сохранился черновик письма, которое в ту пору я ему написал.

"Несколько дней подряд чувствую себя нездоровым — температура, по вечерам головная боль, головокружение, страшная усталость, поэтому не могу принять Вас. Ваша поездка в Фэнтянь внешне выглядит как деловая поездка по денежным расчетам за землю, но главная ее цель связана с одним важным вопросом. Вы понимаете, что я имею в виду.

…Если у Вас в дальнейшем возникнут какие-либо вопросы, связанные с финансовыми делами, можете немедленно связаться с канцелярией. Когда будете писать о важном для нас деле, не забудьте сохранять все это в тайне".

Ниже идет доклад Шан Яньина:

"Ваше императорское величество, Вы плохо себя чувствуете, Вам нужно спокойно отдыхать и лечиться.

Очевидно, изменения в обстановке произойдут не позднее чем через три месяца. Сейчас Ваше императорское величество испытывает трудности, но, может быть, это предвестие будущего счастья?

Надеюсь, что Вы не будете слишком расстраиваться и переутомляться. Нужно ждать благоприятного момента. Относительно всего, что Вы мне написали, я непременно буду придерживаться Ваших указаний.

Шлю Вам, Ваше императорское величество, свои наилучшие пожелания".

На этот доклад я наложил резолюцию:

"Ваша поездка весьма необходима, но нужно придумать такой предлог, который не вызовет подозрений у Чжан Сюэляна. Ваша преданность и энергия служат большим утешением в наших надеждах. В это смутное время легко навлечь на себя подозрение, поэтому строго храните тайну. Берегите свое здоровье!"

Семенов и "маленький Чжугэ Лян" [52]

Сейчас уже и не помню, сколько денег и драгоценностей я тогда истратил, пытаясь подкупить и привлечь на свою сторону военных. Помню только, что больше всего денег получил от меня белоэмигрант Семенов.

Семенов был царским генералом, которого Красная армия разгромила на Дальнем Востоке. С остатками войск он бежал в пограничные районы Китая и Внутренней Монголии, где грабил, жег, насиловал, убивал местное население. Его бандитские отряды пытались проникнуть в Монгольскую Народную Республику, но были разбиты. После этого они было обосновались на китайско-монгольской границе, но оттуда их изгнали местные китайские войска. К 1927 году от всех отрядов осталась лишь шайка бандитов. Сам Семенов к этому времени побывал в Пекине, Тяньцзине, Шанхае, Люйшуне, а также в Гонконге, посетил Японию, пытаясь найти хозяина среди китайских милитаристов и иностранных политиканов. Увидев в конце концов, что его "товар" никому не нужен, он превратился в типичного интригана и мошенника. После Второй мировой войны он был взят в плен советскими войсками и повешен. В течение своего семилетнего пребывания в Тяньцзине я был непрерывно связан с этим палачом, обагрившим свои руки кровью народов Китая, Советского Союза и Монголии. Я тратил на Семенова массу денег и очень на него надеялся.