– Слушаю и повинуюсь! – отчётливо звучит в наушниках.

На этот раз догнало во сне. Прилив был страшен. Клим Гордин, едва сдерживая рвоту, скатился с кровати и на четвереньках, не рискуя подняться на ноги, двинулся к туалету. Не успел. Стошнило перед дверью, когда, чтобы нащупать ручку, ему пришлось немного приподнять голову.

«На ковёр, – обречённо подумал Клим. – Фиолетовый ворс. Ручная работа. Тайка убьёт».

Потом стало не до Тайки. Звон в ушах прошёл все стадии: от бубенчиков конской упряжи до большого церковного колокола, и в ритме сильных, пронизывающих тело ударов Клима начало выгибать затылком к пояснице. Больно. Ладони потяжелели. Будто пятаки в кулаках. Или рыболовные грузила. Вот только весом с полцентнера. Давят, подлые, будто гвозди сквозь кожу, раздирая мышцы, раскалывая кость…

Укола он не почувствовал. Таисия ввела релаксант решительно и умело. Ещё бы – медсестра с десятилетним стажем. Потом он сидел в ванне, давясь и харкаясь едкой желчью и кровью, неудержимо льющейся из носа. Алые ниточки змеились в потоке воды и исчезали в тёмном отверстии слива. Таисия отхаживала его холодным душем, и Гордину становилось легче. Но окончательно он пришёл в себя уже на кухне, горбясь под пледом над чашкой горячего чая, а она ползала с тряпкой в коридоре, убирая следы его приступа.

– Ну как? – спросила она, заметив, что он чуть выпрямился и поставил чашку на стол.

– Брось, – просипел Клим. – Я сам уберу.

– Всё в порядке, – заверила Таисия. – Ничего не останется…

«Я останусь, – подумал Клим. – И моё уродство со мной».

Он осторожно потрогал нос, покачал головой и вновь взял чашку с чаем. Таисия хлопнула дверью туалета. Было слышно, как она ополаскивает тряпку, моет руки. Потом загудела сушилка.

– Ты только не бери в голову, – сказала Таис, проходя на кухню. Она сделала свой любимый кофе с молоком и добавила: – Ешь малину, тебе нужно больше глюкозы.

«Чёрта с два! – спокойно подумал Клим, разглядывая блюдце с розовым в жёлтых точечках семян вареньем. – Никто не знает, чего мне нужно».

– Ещё есть время поспать, – сказал он. – Утром на работу.

– На работу? – фыркнула она. – У тебя пенсия выше, чем оклад у нашего главврача, а ты горшки за больными выносишь!

– Мужчине должно при деле быть, – пожал плечами Клим и охнул: острая боль прострелила мышцы шеи.

– Это скоро пройдёт, – утешила Таисия, вставая. Она уверенными движениями несколько минут растирала ему затылок. Потом дала ему тонизирующие пилюли и вернулась на своё место. – В следующий раз сразу буди…

«Я вылечусь, – пообещал он себе, глотая таблетки. – Я вылечусь и вернусь к звёздам».

– Знаешь, Тайка, – сказал он. – Ты иди. В самом деле. Я разбужу тебя за полчаса до дежурства…

– За час… – Она капризно надула губы. – Или за полтора? Как думаешь, нам часа хватит? А может… зачем откладывать?

Он встал из-за стола, поправил на плечах плед и подал ей руку, помогая подняться со стула. Таисия охотно прижалась к нему, но поцеловать в губы не позволила, отвернулась, подставила щеку. Клим отстранился, по-хозяйски похлопал жену по упругим приподнятым ягодицам, едва прикрытым прозрачными трусиками, и отправил её спать.

Уборка много времени не заняла, и вскоре он сидел за включённым ноутом, расположившись тут же, на кухне. Первым делом занёс в дневник сегодняшнюю дату и время приступа. Потом запустил диспетчер графиков и минуты полторы разглядывал диаграмму, на которой уже год отмечал яркими оранжевыми точками дни своих приступов. Четырнадцать точек… ну и что? Жить можно!

Наконец вошёл в Сеть. Монитор в соответствии с приоритетом на первой странице развернул карту гравитационных аномалий скопления Эридана недельной давности. Он подтвердил своё имя паролем и отправил сообщение: «Оракул – пользователям. Гравиразлом Эридана. На дату сообщения три часа ночи». В том, что ошибки нет, он не сомневался.

Сообщение о катаклизме из системы Эридана доберётся до Земли не раньше, чем за неделю. Его опережение официальных сообщений может кому-то спасти жизнь.

«Не нужно быть гением, чтобы видеть эту связь, – подумал Клим. – По графику этих разломов и живу. От припадка к припадку, от аномалии к аномалии. Сами события происходят чёрт знает где, а я их воспринимаю мгновенно! И ни спрятаться, ни защититься…»

Он подключился к базе данных Госпиталя, нашёл сводку блока В-62 и вывел на экран состояние больных восемнадцатой палаты за последние сутки. Шесть из семи! «Норма, норма, остаточные явления отсутствуют… – читал результаты тестов Клим. – Норма… эдак они завтра-послезавтра на выписку попадут!»

– Так. Теперь лечащий врач…

Пальцы привычно легли на клавиатуру. На самом деле почти вся информация хранилась под грифом «Для служебного пользования», реже «Секретно». С более высокими уровнями Клим ещё ни разу не сталкивался, а для первых двух имелись коды доступа, которые, к слову сказать, ежемесячно «съедали» у него треть пенсии.

– Глухов Олег Константинович, – прочитал Клим вслух сообщение экрана. – Приятно познакомиться…

– Ты что-то сказал, милый? – крикнула из спальни Таисия.

– Это я так, – ответил Клим. – Сам с собой…

С экрана монитора на него смотрел приветливый, уже немолодой человек, с пышными усами и гладким лысым черепом. У Глухова были тёмно-коричневые, почти чёрные глаза, которые, казалось, заглядывали в самую душу.

– Гипнотизёр чёртов, – пробормотал Клим.

Он просмотрел содержимое учётной карточки: стаж работы, послужной список, оклад, режим дня. Столовался Олег Константинович, как правило, в «Рыбнице», постоянных сотрапезников не имел, отдавал предпочтение речной рыбе, картофелю и капусте. Из алкоголя – только вино, пил мало, только белое сухое…

– Ну-ну…

Уже в базе данных ресторана Клим уточнил, за каким столом Глухов будет обедать сегодня, и занёс в карту посетителей себя на тот же стол и время. Он уже набрал директиву компьютеру ресторана, чтобы к ним никого не подсаживали, когда почувствовал нежное дыхание у себя на шее. Тёплые руки обхватили его плечи.

– Милый, что-то не спится. Ты бы не мог мне помочь… Климчик! – Тайка рассмотрела содержимое экрана. – Ты заказал нам стол в ресторане? А что мы будем праздновать?

– Разумеется, – Клим невозмутимо добавил к списку обедающих её имя. – Годовщина всё-таки…

– Точно! – Она была поражена. – Мы уже год здесь! Ну пойдём, милый, – она потянула его в спальню. – Твоей Тайке пора растаять в твоих объятиях. Уверена, на ближайший час ты забудешь обо всём на свете…

И она не ошиблась. Как всегда…

– Нет, в самом деле, мы раньше не встречались?

– Не думаю, – скучающим голосом ответил Клим. Таисия хихикнула и заговорщицки толкнула его под столом ногой.

Сборы жены, как обычно, привели к опозданию на десять минут. Но раздражения Гордин не чувствовал: он был готов заплатить несравнимо больше за удовольствие видеть Таисию рядом. Клим для разминки заказал салат и бутылку какого-то вина древнего разлива с непроизносимым названием, зато по незабываемой цене. Свет был приглушён, до ближайшего столика метров пять, полупустой зал, уютно, спокойно. На круглом подиуме в такт тихой музыке танцевало несколько пар…

– Хотя ничего удивительного – на Асклине почти две тысячи человек… Ну а вас, дорогая, я точно видел, – Глухов, не отрываясь от супа, умудрился галантно кивнуть Таисии.

– Ещё бы, – усмехнулась она. – Как мимо пятой процедурной по утрам проноситесь, так и здороваемся.

– Точно, – он даже ложку отложил; было видно, как ему неловко. – Извините ради бога. Суета… только что я вам говорю? Вы ведь наши беды и так знаете… изнутри. Олег, – представился Глухов.

– Таисия.

– Клим.

– Клим? – переспросил Глухов. – Клим Гордин? Герой космолётчик?

– Герой? – подзадорила его Таисия.

– Разумеется, дорогая моя, – удивился Глухов. – Вы не знаете? Двадцать часов на гравитационной волне в обычном космосе! В одном скафандре! Гордин по расстоянию один пролетел больше, чем налетало всё человечество вместе взятое с первых шагов в космосе до наших дней! Вы – Гордин?! С ума сойти!