— Что случилось?

— Пожара нет, никто не ранен. Нам просто надо поговорить.

— О, Господи! Что такое? Скажи мне.

— Лейн ждет нас на кухне.

— С ней все в порядке?

— У нее все хорошо. Это из — за меня. Через несколько минут я все объясню.

Джина села. У нее был встревоженный вид. В глазах были боль и страх. Она прикусила нижнюю губу.

— Все не так уж страшно, — постарался успокоить ее Ларри.

— Ты бросаешь нас?

— Нет, что ты! О, Господи, нет! — Лямочка ночной рубашки Джины соскользнула, обнажив плечо и грудь. Ларри погладил ее грудь и поцеловал в губы.

Откинув назад голову, она смотрела ему в глаза.

— У тебя появилась любовница?

— Нет. Я люблю только тебя, Джина. — Он поднял лямочку на плечо и еще раз поцеловал ее. Она обняла его и крепко прижалась к нему.

— А теперь идем, Лейн нас ждет. — Джина отпустила его.

Ларри встал, подождал, пока она встанет с постели и наденет свой банный халат. Затем он взял ее за руку и вывел из комнаты. Входя на кухню, он почувствовал приятный аромат кофе.

— Через пару минут он будет готов, — сказала Лейн, обменявшись с матерью, несколько кислой улыбкой.

— Ты уже знаешь, в чем дело? — спросила Джина.

— Не совсем.

Они посмотрели на Ларри.

— Проходи и садись, — сказал он. Джина села за стол. Ларри стоял позади своего стула, вцепившись в его спинку. Обратившись к Джине, он сказал:

— Ты помнишь то тело, что мы нашли?

— Ну и что?

Ларри посмотрел на Лейн.

— Когда мы с матерью ездили в пустыню вместе с Питом и Барбарой, в отеле в Полынной Степи мы нашли тело. Полынная Степь — это заброшенный городок примерно в пятидесяти…

— Так это там вы нашли ее?

— Да.

Джина нахмурилась.

— Насколько я помню, мы договорились не рассказывать об этом Лейн…

— Я и не рассказывал ей. — Он почувствовал, что лицо его перекосила гримаса. «Ну давай», — подумал он и набрал в грудь побольше воздуха. — Лейн видела ее. Сегодня ночью. Она на чердаке нашего гаража.

Джина с изумлением смотрела на него. Лицо ее стало совершенно белым. Севшим голосом она сказала:

— Ты шутишь.

— Мы с Питом ездили туда и привезли ее. Пока вы вдвоем были в Лос-Анджелесе.

— Ты шутишь, — повторила Джина.

— Это правда, — сказала Лейн.

Кофе в кофейнике перестал вариться. Ларри открыл крышку.

— Мы пишем об этом книгу. Вернее, я пишу книгу.

— Книгу, — прошептала Джина.

— Книгу о вампирах, — сказал он, доставая три кружки. — Документальную. — И начал наполнять кружки. Рука у него немного дрожала, пролив кофе на стойку.

— Так ты говоришь… что вы с Питом вытащили эту жуть из — под лестницы и притащили сюда, к нам домой, и она в нашем гараже?

— Так все и есть. Я и пишу об этом книгу.

— Книгу о вампирах, — пробормотала Лейн, словно говоря сама с собой.

Ларри принес кружки. Лейн сидела, уставившись в центр стола. Джина не сводила с него глаз, пока он ставил перед ней кружку. — Ты сошел с ума, — сказала она.

— Я знаю, — он сел тоже. — Я знал, что ты расстроишься…

— Расстроюсь? Я? С какой это стати мне расстраиваться? Мой муж притаскивает домой какой-то идиотский труп и прячет его в нашем гараже.

— Ну, папочка…

— Мне очень жаль, что так получилось. Я знаю, что глупо было это делать. Но мы с Питом решили…

— Пит, — глаза Джины сузились. — Бьюсь об заклад, это была его идея.

— Ну да. Но я в этом тоже участвовал. Мы говорили о великой книге. Она могла бы сделать нас богатыми.

— С таким же успехом вы могли бы ограбить банк, — сказала Джина. Она сложила на столе руки. Затем отодвинула стул, встала и подошла к телефону. — Барбара знает обо всем этом?

— Нет. Что ты делаешь? — спросил Ларри.

Она не ответила. А вместо этого нажала на кнопки на телефонной трубке.

— Боже, — прошептала Лейн.

Ларри застонал. Он пожалел, что упомянул Пита. Но идея действительно принадлежала Питу.

Сейчас обе женушки спустят на них всех собак.

Хотя, с другой стороны, неплохо иметь рядом Пита для моральной поддержки.

— Это Джина. — Голос ее был спокоен. — Я бы хотела поговорить с Барбарой… Нет, не шучу… Да, действительно «ого»… Привет, Барбара, это Джина. Кое — что произошло. Я бы хотела, чтобы вы с Питом подошли к нам сейчас… Сказать нашим мужьям пару ласковых слов. Прихвати с собой что — нибудь острое. Может, нам захочется прирезать их.

«По крайней мере она не потеряла чувство юмора», — подумал Ларри.

Джина повесила трубку.

— Сейчас они будут здесь, — сказала она.

— Прекрасно.

Она села, глотнула кофе, поставила кружку, бросила на Ларри хмурый взгляд и сказала:

— И что же ты там делал сегодня ночью?

Сердце у Ларри учащенно забилось. Его бросило в жар.

— Ничего.

— Как это «ничего»? Ведь ты был там с этой штукой. — Она повернулась к Лейн. — Так ведь?

— Он шел туда во сне, — сказала Лейн. — Он не соображал, что делает.

— А что он делал?

Лейн взглянула на него и сжала губы.

— Рассказывай, — сказал он. — Тогда мы оба узнаем.

— Папа разговаривал с… с телом. По — видимому, ему что-то снилось, и они вели разговор. — Она повернулась к Ларри. — Я думаю, она пыталась уговорить тебя вытащить кол.

— О, мой Бог, — прошептала Джина.

Лейн обернулась к матери.

— Он не сделал этого, — быстро сказала она. — Я не знала, что этот труп, возможно, вампир, но… Я разбудила его прежде, чем он успел вытащить кол.

— А вы, молодая особа, что там делали?

— Я беспокоилась. Я подумала, что папе ни к чему проводить всю ночь на диване лишь только потому, что он выпил пару лишних рюмок. — Она сердито посмотрела на Джину. — Поэтому, приняв ванну, я решила разбудить его, чтобы отправить в постель, но его в гостиной не оказалось. Он шел к гаражу. Поэтому я и пошла за ним; Я боялась чтобы с ним ничего не случилось. С ним что-то было не то. Он двигался во сне. Он совершенно не соображал, что делал.

— Итак, ты проследовала за отцом на чердак и увидела, что он разговаривает с трупом — посмотрела на Ларри. — Ты теперь, наверно, гордишься собой.

— Я ничего не мог поделать. Я спал.

— Он действительно спал, мама. Ты бы слышала, как он завопил, когда я разбудила его.

Раздался звонок в дверь. Джина, не говоря ни слова, встала из — за стола. Подошла к Лейн. Покачав головой, легонько провела рукой по волосам дочери и быстро вышла из кухни.

— Мне, действительно очень жаль, что все так получилось, — сказал Ларри.

— Да ничего. Но мама, по — моему, вне себя.

— Боюсь, что так оно и есть. Это большой удар для вас обеих.

— Я рада, что ты не успел вытащить этот кол.

— Я тоже. А я собирался это сделать, да?

— Да. Ты уже взялся за него, когда я разбудила тебя.

— Господи Иисусе.

— Ты действительно думаешь, что она бы… — Лейн покачала головой.

— Ожила бы? Не знаю. Вероятно, нет. Но все равно я рад, что ты остановила меня. — Он вымученно улыбнулся. — И я тебе очень благодарен, что ты так заступаешься за меня.

— Не за что, папа.

— Ты — хорошая девочка, что бы о тебе ни говорили.

Она тихонько рассмеялась и вдруг вздрогнула. Глаза ее расширились, словно от внезапной боли. Она побледнела.

— Что случилось?

Она странно посмотрела на него. Ларри показалось, что она хочет рассказать ему что-то ужасное. Но она сказала:

— Ничего. Просто я чувствую себя не совсем хорошо. Колики.

— Ты уверена, что дело только в этом?

— А тебе этого недостаточно?

— Ты можешь лечь спать. Тебе вовсе не обязательно наблюдать этот фейерверк.

— Такое я пропустить не могу.

Первым на кухню вошел Пит. На нем был синий махровый халат поверх белой пижамы, а на ногах мокасины. Нос был забинтован. Он был похож на четвероклассника, которого застукали, когда он вставлял гвоздь в стул учителю. Встретившись глазами с Ларри, одними губами он беззвучно прошептал: