Бонни выглядела грандиозно. Она стояла прямо, руки по швам, приподняв головку и улыбаясь прямо в камеру. Лицо было не крупным планом, как на снимке выпускного класса, но зато эта фотография показывала ее с головы до ног. На ней была надета белая блузка с короткими рукавами, прямая юбка, доходящая до колен, белые носки и белые спортивные тапочки.

Ларри поднял книгу к глазам, наблюдая, как Бонни вырастает, по мере приближения страницы. Он изучал ее лицо. Несмотря на то, что фотография была сделана с расстояния, она была хорошего качества. Все черты были хорошо различимы. Ворот ее блузки был расстегнут. Ларри посмотрел на ее шею и увидел ямочку на горле, легкий изгиб ключиц. Ниже, подъем ее груди лишь слегка намечался. Ларри скользил глазами вниз по ее рукам до кистей. Пальцы рук были чуть — чуть согнуты, слегка касаясь ткани юбки. Его взгляд задержался на плавном изгибе ее обнаженных ног.

Один из ее белых носков был слегка ниже другого. Если бы она знала об этом, то, наверняка, подтянула бы их. Ларри почти явственно видел, как она наклоняется и подтягивает носок. Ему даже стало немного больно, как будто он пропустил что-то очень важное из — за того, что его там не было.

Ларри опустил книгу и прочитал короткое описание деятельности клуба искусств. Бонни, оказывается, была секретарем.

Должно быть, была сообразительной. Только толкового и ответственного человека могут назначить секретарем.

«Вероятно, была хорошей ученицей, — подумал он. — Из тех людей, которым дано все от природы — красота, индивидуальность, ум».

Ларри сверился опять с содержанием и узнал, что следующая фотография на странице 126. Он вернулся к клубу искусств, перевернул страницу и сразу же узнал Бонни на верхней фотографии. Она была членом законодательного собрания школы. Краткая подпись внизу гласила, что эта группа отвечала за «принятие законов школы и проведение их в жизнь».

Бонни сидела в первом ряду, ноги на полу, коленки вместе, руки на коленях. Она была одета так же, как и на снимке клуба искусств. Здесь носки у нее были на одном уровне. Ларри улыбнулся. Было озадаченное выражение лица. Челка немного сбилась, открыв приподнятые брови.

Ларри поднес книгу поближе к лицу. Ее голова была немного повернута в сторону, волосы заправлены за ухо. Казалось, она чуть — чуть подалась вперед. Блузка была аккуратно заправлена, и груди вырисовывались слабой горизонтальной тенью на белой ткани.

Ларри собрался было вернуться к содержанию, как вдруг заметил Бонни на противоположной странице. Она была на верхней фотографии, в первом ряду, третья справа. Член комитета по социальной деятельности.

— Ага! — прошептал Ларри.

Значит, она все — таки украшала спортзал для танцев.

— Я так и знал.

На этом снимке на ней был свитер с закрытым горлом и большой буквой Б на груди.

Подает сигнал к овациям?

«Танцор, — подумал он. — Я должен был сразу догадаться».

Бонни была немного другой. Ларри уставился на снимок. Здесь она не улыбалась, из ее глаз исчезло сияние, а губы были сжаты в мягкую прямую линию.

Очевидно, что-то ее расстроило.

Может быть, в этот день неважно себя чувствовала. Может, плохо написала контрольную. Может, поссорилась с приятелем.

Что-то случилось. Что-то, во всяком случае на какой-то момент, лишило ее счастья.

Это казалось несправедливым. Жизнь Бонни должна быть безоблачной, ведь ей так мало осталось жить.

Ларри почувствовал, как в горле запершило.

Он быстро вернулся к содержанию, затем нашел страницу 133.

Бонни стояла в ряду с шестью другими девочками. «Солистки», а не организаторы аплодисментов. На них были светлые свитера с огромной буквой Б впереди и темные плиссированные юбки. Они стояли с маракасами в поднятой левой руке, подбоченясь правой рукой, правая нога высоко выброшена вперед.

Бонни выглядела так, словно впереди у нее еще целая жизнь. Она откинула голову назад и смеялась. Нога ее была выброшена вперед выше, чем у других девочек. Не прямо в камеру, а немного в сторону. Носок ее белой туфельки был почти на одном уровне с ее левой подмышкой. С поднятой ноги свисал подол ее юбки. Носков на ней не было. Ларри смотрел на ее тонкую лодыжку, изгиб икр и линию бедра. Он заметил полумесяц ее нижнего белья, чуть светлее, чем юбка.

Ларри поборол в себе желание поднести книгу поближе к глазам.

Он оторвался от снимка. Взял свою кружку и отхлебнул пива.

Посмотрел снова.

«Да нет, это не трусики, — сказал он себе. — Это часть ее костюма».

Но все — таки…

Он обратил внимание на вторую фотографию на этой же странице. Те же самые девочки. Те же костюмы. Здесь они все смотрели в объектив и подпрыгивали, маракасы в обеих руках взлетели над головой, спины изогнуты, ноги отброшены назад. Свитерок Бонни немного выбился из юбки и виднелась тонкая полоска тела. Ларри заметил ее плоский живот и маленькую точку ее пупка.

Он тряхнул головой. Отхлебнул еще пива, но проглотил с трудом. Затем снова вернулся к содержанию.

Рядом с фамилией Бонни непросмотренной оставалась всего одна страница. Он начал листать до страницы 147.

И у него перехватило дыхание.

Фотография Бонни крупным планом занимала полстраницы. — Господи Иисусе, — прошептал он.

Ларри посмотрел на подпись. «Бонни Саксон, Королева красоты 1968 года». Здесь же были фотографии еще четырех девушек — принцесс, — ее королевский двор.

Он отложил изучение этой фотографии. Она была последней. Ларри хотел продлить удовольствие.

На противоположной странице была фотография падающего на землю футболиста. Под ней была подпись — «Кульминационные моменты осеннего сезона». Ларри бегло пробежал описание праздников, которые, по видимому, были подпорчены поражением бафордской команды. Затем он перешел к интересующей его части. «Шерри Кейн, Сэнди О Конор, Джулия Кларк, Бетси Джонсон и Бонни Саксон в перерыве между таймами были представлены как принцессы вечера выпускников. В этот же день Бонни Саксон была выбрана „Королевой красоты“. Несмотря на поражение школьной команды, настроение у всех было прекрасным». О Бонни больше ничего не говорилось.

«Фантастика», — подумал Ларри.

Королева на вечере выпускников.

— Молодец, Бон, — прошептал он.

Затем он опять обратился к фотографии.

И вздрогнул, так как кто-то постучал в дверь.

— Пора обедать, — позвала Лейн.

— Хорошо. Сейчас приду.

Ларри взглянул на королеву красоты и захлопнул книгу.

В эту ночь он лежал в постели неподвижно, уставившись в потолок. Прислушавшись к дыханию Джины и убедившись, что она уснула, Ларри тихонько выбрался из постели. Было прохладно. Он дрожал от холода и нервного возбуждения. В стенном шкафу снял с вешалки свой халат и, выйдя в холл, надел его. Теплый велюр согрел его обнаженное тело.

В гостиной Ларри нашел рюкзак Лейн, стоявший у стены возле входной двери. Он открыл рюкзак, пошарил в нем одной рукой, нащупал ежегодник и вынул книгу.

Он отнес его в свой кабинет, плотно закрыл дверь, включил свет и устроился поудобнее на стуле.

Его трясло, несмотря на теплый халат. Сердце стучало, будто изнутри колотили кулаком.

«Должно быть, я сошел с ума, — подумал он. — Что, если проснется Джина? Или Лейн? Что будет, если они застанут меня за этим?

Они не проснутся. Успокойся».

Положив книгу на колени, он нашел королеву красоты.

«Боже, она великолепна».

На ней был темный топ, оставлявший ее плечи открытыми.

Он сможет налюбоваться ею позже.

Ларри достал из ящика стола нож, прижал открытую книгу и провел острым, как бритва, лезвием вниз по ежегоднику, чуть не оторвав страницу там, где она соединялась с корешком.

Он вырезал все фотографии, где была снята Бонни.

Закончив, он спрятал их в свой шкаф, сунув в одну из пятидесяти папок с копиями рассказов, написанных им за многие годы.

Здесь фотографии будут в полной безопасности.

Ларри снова сел и перелистал книгу. Несколько страниц вот — вот могли выпасть. Он смазал их края клеем и вставил на место.