Почему самки тетрамориумов решили бросить семью, для чего им надо побродяжничать? То ли в муравейниках завелось их слишком много и они не у дел, то ли самки намеревались принять участие в брачных делах и пополнить запас семени, исчерпанный многочисленными яйцекладками. Кстати у этого вида сейчас происходит брачный лет крылатых самок и самцов...

В горах Богуты среди опаленной зноем пустыни и красных голых скал кое-где по дну оврагов бегут чистые ручейки, и влажная земля покрыта густыми зелеными травами. В этих маленьких царствах зелени, влаги и прохлады хозяйничают муравьи тетрамориумы. Вся земля занята их жилищами, другие виды муравьев давно изгнаны и чужим сюда вход недоступен. Особенно много муравьев на небольших прогалинках, свободных от затенения травами. Я уселся возле одной такой прогалинки, поглядываю на муравьев. Через полчаса из муравейника выбралась самка. Сутулая, озабоченная и неторопливая она направилась в заросли трав. Вскоре я потерял ее из вида.

Мое дежурство возле муравьев не напрасно. Вскоре в гнездо забирается самка, но не та, которая из него удалилась, а другая с худеньким брюшком. Потом из этого же гнезда уходит другая самка. И так, оказывается, везде, всюду происходит бегство самок.

Сколько я перевидал колоний этого широко распространенного и многочисленного вида, но такое встречаю впервые. Что стало с царицами многочисленного племени. Будто ими овладела непреодолимая страсть к смене своих обжитых жилищ. Быть может, в этом небольшом оазисе, заселенном муравьями — крошками, обмен родительницами давняя и устоявшаяся традиция. Она, наверное, не случайна и в какой-то мере полезна. Благодаря ей, многие семьи как бы объединились в одно целое многомиллионное государство, между членами этого объединения нет враждебных действий.

Опять заброшенная дорога, но уже в предгорьях Заилийского Алатау. На ее крутом повороте вижу оживленно снующих муравьев-тетрамориумов возле входов в жилища. В одном входе что-то происходит, муравьи не в меру возбуждены, беспокойны, некоторые в горячей спешке выносят наружу комочки земли, крошечные соринки, палочки. Придется набраться терпения, наблюдать. Вскоре у входа появляется толпа жителей муравейника. Она вываливается наружу. В ее центре — самка. Рабочие усиленно тащат ее в сторону. Но она так быстро вырывается и стремглав проскальзывает обратно во вход, что я не успеваю навести на это столпотворение фотоаппарат. Вытащить из жилища грузную царицу маленьким рабочим нелегко. Она же упорно цепляется ногами за шероховатости земли. И, будто понимая сложность задачи, маленькие рабочие усиленно продолжают расширять вход, убирая вокруг него комочки.

За час моего терпеливого наблюдения история с самкой повторяется несколько раз. Однажды упрямицу отнесли от входа почти на десяток сантиметров. Но она, такая ловкая, мгновенно бросилась обратно и молниеносно исчезла под землей.

Время шло, солнце все сильнее и сильнее пригревало землю, истошными голосами закричали разогретые цикады, и муравьи, не в силах переносить жару, скрылись в прохладные подземные галереи.

История с самкой закончилась. Может быть, ее более не станут прогонять из незаконно занятого помещения. Да и кто она такая: бродячая, ищущая пристанища, или своя собственная, оказавшаяся не у дел. Почему ее, бедняжку, выдворили из муравейника? То ли потому что в нем уже было много самок, то ли потому, что ей полагалось переселяться в другой муравейник, выполнив миссию дружелюбного обмена.

Какие разные судьбы у самок этого вида!

Что делает семья муравьев, если погибает единственная самка, а рабочих-заместительниц нет? У кочевых муравьев Ацитон в таких случаях семья, продолжая кочевать, ищет другую семью, и без особенных помех вливается в нее. Но вот удивительнейший случай я наблюдал у муравья Формика субпилоза...

К вечеру, как только спала жара, в тугае реки Или легли тени, утих ветер и воздух стал немного влажнее, из небольшого отверстия, ведущего в подземный муравейник берегового муравья, высыпала ватага рабочих и помчалась по делам на разведку за пищей. Вскоре показалась небольшая кучка добытчиков. Они кого-то волокли, оживленно размахивая усиками и ногами. Нет не волокли, а вежливо подталкивали к своему жилищу большую грузную самку рыжего степного муравья Формика пратензис. Видимо, она недавно вылетела из родительской семьи, после брачного полета сбросила крылья и сейчас искала укрытия, собираясь обосновать собственную семью. Рыжие степные муравьи хотя и относятся к тому же роду, что береговые, но самка для захвативших ее охотников совсем чужая, и непонятно, зачем ее тащили в гнездо.

Муравьи убивают вокруг своего жилища бродячих самок других видов, во-первых, как отличную добычу, во-вторых, ради того, чтобы на их территории не обосновался новый муравейник, с которым не оберешься хлопот, как с конкурентами или даже врагами. Если в семье достаточно своих самок, то истребляются или прогоняются бродячие самки даже собственного вида.

Я хорошо знаю, как относятся к самке, когда ее собираются или убить, или прогнать, или, наоборот, привести желанной гостьей к себе в семью. Самку-добычу всегда грубо растягивают за ноги, усики, травят кислотой. Самку — желанную гостью вежливо удерживают за ноги, никогда не хватают за усики и осторожно тянут в муравейник. Часто ей предлагают питательную отрыжку. С самкой рыжего степного муравья так и обращались.

Обескураженная ласковой встречей, она не защищалась, а покорно позволила себя вести в чужие хоромы. Через несколько минут, обманув бдительность своих хозяев, она выскочила наверх, намереваясь покинуть муравейник, но ее вновь задержали и увели в подземелье.

Вскоре оживленные и возбужденные муравьи скрылись в темных ходах вслед за новой жительницей общества.

Случай на тугайной полянке был непонятен. Какова судьба чужой самки, зачем ее затащили к себе? Если для того, чтобы возвести ее на трон родительницы, то зачем воспитывать чужих детей, которых она, конечно, вскоре же наплодит.

Запоминая этот случай, я думаю о том, возможен ли в муравьином обществе обман: самку могли ввести в заблуждение ласковым обращением, заманить к себе для того, чтобы ее уничтожить, съесть. Неужели дьявол лжи укорениться в поведении и инстинктах муравьев. Ведь она, ложь, обоюдостороння и может быть использована не только на благо, но и во вред общества насекомых.

Прошло немало времени, пока я разыскал гнездо красногрудого древоточца Кампонотуе геркулеанус. Муравьи, бредущие с добычей, за которыми я следил, неожиданно исчезали в подземных тоннелях, ведущих в их обитель. Муравейник же оказался в лежащем на земле бревне среди пологого наноса камней, когда-то снесенных селем из небольшого ущелья на полянке, на открытом месте среди зарослей жимолости и стройных тянь-шаньских елей.

Уселся рядом с бревном и присмотрелся. Снаружи никаких признаков жизни, ни одного муравья! Маскировка жилища была отличнейшая. И только кучки свежих опилок, лежащие вдоль бревна, свидетельствовали о том, что здесь в древесине протекала жизнь большого общества. Но как они среди гальки и валунов провели свои подъемные тоннели?

Пока раздумывал над сложной архитектурой жилища древоточцев, присматривался, где выходят на поверхность их под земные коммуникации, на каменистой полянке появилась крупная и темная точка, а впереди нее — более мелкая. Похоже, будто большой муравей тащил перед собой маленького, но не как полагается в челюстях, а в небольшом от себя отдалении. Я подобрался ближе и то, что увидал, привело меня в величайшее изумление. Еще бы! Маленький тщедушный черный муравей Формика фуска, наверное, один из умелых разведчиков, вежливо, но настойчиво вел за собой за усик большую грузную бескрылую самку красноголового муравья Формика трункорум.

Древоточцы были сразу забыты. Сейчас в лесу много бродячих самок красноголового муравья, вылет их из муравейников и оплодотворение произошли недавно. Теперь они бродили всюду в поисках пристанища. Я знал, что многих таких самок охотно принимают к себе старые муравейники этого же вида. Другие самки ухитряются найти укромное местечко, самостоятельно воспитать первых дочерей-помощниц и положить начало новому муравейнику. Но сейчас зачем самке отдаваться во власть чужака, следовать за ним в неизвестность. Да и черный разведчик, к чему он вел к себе самку чужого вида?