— Ты нашел еще ссылки на Оли? — спросила Меган, хотя уже знала ответ, потому что просмотрела свою копию блокнота полдюжины раз. Было много рисунков предметов, связанных с космосом, и только один рисунок Оли, а рядом с ним примечание, которое разрывало ей сердце, когда она думала об Оли Свэйне, предавшем Джоша. Дети дразнят Оли, но это подло. Потому что он не может ничего исправить в своем внешнем виде.

— Нет.

— И я перечитывала эти заявления, пока мозг не пошел вразнос, но все еще не вижу ничего, что мы могли бы представить окружному прокурору. Только подозрения и догадки, а иногда совершенно гадкая подлость. Некоторым соседям Оли не мешало бы преподать уроки милосердия.

Они могли бы вытащить один или два факта из записей Джоша. Но что-то там не складывалось, был какой-то парадокс, горькая ирония, чтобы просто принять их к сведению.

— Что-то мне не нравится здесь, — сказал Митч, бродя по комнате с засунутыми в карманы руками. Он наклонил голову и сосредоточенно думал, наморщив лоб. — Если похититель украл блокнот Джоша два месяца назад и распланировал все детально, как очень умный руководитель… Это просто не похоже на Оли. Здесь чувствуется… жестокость. Оли вызывает чувство жалости, но он не жестокий человек.

— Значит, его сообщник жестокий, — предположила Меган.

— А это другая вещь, которая также не вписывается в его образ. Оли — одиночка. И всегда был таким. Откуда так внезапно у него появился партнер? — Митч недоверчиво покачал головой.

— Он — осужденный педофил. У него была возможность, и у него есть фургон, в котором обнаружили пятна крови на коврике, — не сдавалась Меган. — Если у тебя есть подозреваемый лучше, чем он, я хотела бы услышать об этом.

— Нет, — признался Митч. — Я не утверждаю, что он невиновен. Я говорю, что здесь не все гладко.

— А что в этом деле гладко? Здесь везде воняет, как на скотобойне в сильную жару. Его дом полон компьютерного оборудования…

— Но принтера-то нет.

— У меня есть несколько парней, которые проверяли типографию и магазин гравюр. Так вот, там можно пользоваться их лазерным принтером, и все, что ты должен сделать, это принести свою дискету.

— О, Господи! Неужели ты думаешь, что он зашел к графическим дизайнерам в «Инсти принтс» и сделал там кучу этих записок сумасшедшего?

Меган пожала плечами.

— Это — общие рассуждения, но я воспользуюсь любым шансом, который мне представится. — Митч ничего не ответил. Он снова стоял перед камином, уставившись на огонь, проворачивая в уме вопросы, факты и теории. Меган наблюдала за ним. Его сомнения уже раздражали ее. — Ты против причастности Оли вообще или потому, что я обнаружила это?

Он выстрелил в нее презрительным взглядом через плечо.

— Не будь сукой. Я уже поздравил вас, агент О’Мэлли. Я просто чувствовал бы себя лучше, если бы мы смогли получить некоторые неопровержимые доказательства… или, еще лучше, если бы он отдал нам Джоша.

— Ладно, — согласилась Меган, глубоко вздохнув. — Мы оба делаем одно дело.

Телефон зазвонил снова — и снова включился автоответчик. Митч впился в него взглядом с другого конца комнаты.

— Это делают пятнадцать тысяч человек, и четырнадцать тысяч девятьсот девяносто восемь из них позвонили сюда сегодня вечером.

Утомленный до предела, он направился к дивану и остановился лицом к лицу с Меган. Она смотрела на него тем скептическим взглядом, который, вероятно, заставил бы отступить более агрессивного самца, чем он. Что не встревожило Митча. Это была часть игры, как и грубая речь, как одежда девчонки с мальчишескими ухватками. Он был не прочь поиграть.

— Что ты скажешь, если сегодня вечером мы избавимся от всего этого? — предложил он. — Не знаю, как ты, но мой мозг чувствует себя как жареный баклажан. Давай побудем просто людьми хоть некоторое время.

Меган отвернулась и задержала дыхание. Затем она засунула руки в задние карманы джинсов и выдохнула.

— Да, конечно, прекрасно.

Конечно, это в значительной степени убило бы их беседу, поскольку ей ничего не приходило на ум, кроме работы.

Вот сейчас ты представишь в выгодном свете, выставишь напоказ, похвастаешься своими удивительными навыками общения, О’Мэлли. Ты — такая всесторонне развитая личность.

Митч наблюдал, как она опустила плечи и принялась внимательно рассматривать свои шерстяные носки. Насколько она была уверена в себе как в полицейском, настолько же не уверена в себе как в женщине. Все мужское в Митче хотело помочь ей уверовать в свою женственность. Этот порыв принес приятный прилив энергии, и он позволил желанию завладеть собою.

— Иди сюда! — Он повлек ее вокруг журнального столика к дивану и, опустившись на подушки, притянул ее к себе. — Нам просто необходимо заняться чем-нибудь бессмысленным.

Меган изо всех сил попыталась встать на ноги, но ее усилия не увенчались успехом, она была не в состоянии разорвать кольцо его рук у себя на талии.

— Сон — бессмысленное дело, — сказала она. — Поэтому мне следует пойти домой и немного поспать.

Митч проигнорировал ее доводы и, уткнувшись носом в ее косичку, поцеловал в шею.

— Давай притворимся, — шепнул он низким и вкрадчивым голосом, — как будто мы в средней школе. Будто ты вернулась домой со свидания после баскетбольной игры, и твои родные уже спят, а ты пробралась к дивану и надеешься, что никто тебя не выследил.

Меган немного напряглась.

— Я не ходила на свидания в средней школе.

Не ходила на свидания вообще — так было больше похоже на правду.

Меган была болезненно застенчива с мальчиками. Она слишком хорошо понимала, что у нее не та грудь, чтобы говорить о ней. Она была хорошо осведомлена о крови, которая бежала в ее венах. Она не хотела быть дочерью своей матери, не хотела давать отцу больше поводов не любить ее, чем он уже имел. Был один мальчик в ее классе, прилежный и серьезный, какой была и она сама. Миловидный за своими очками с толстыми стеклами. Они обменялись несколькими поцелуями, даже ощупали друг друга. Но когда он вставил контактные линзы, то неожиданно стал весьма популярен у девочек, и Меган была забыта.

Митч снова поцеловал ее в шею, легонько укусил мочку уха и нежно провел языком по чувствительным точкам внутри ушной раковины.

— Ах так! Ну тогда позволь мне научить тебя. Учись у мастера артистического притворства. — Откинувшись назад и не давая ей уйти, он выключил лампу на журнальном столике. Теперь комната освещалась только светом камина и телевизора. Он повернул Меган лицом к себе и чуть коснулся ее губ в легком поцелуе. — Послушай, у меня идея, — прошептал он между поцелуями. — Чтобы все выглядело натурально, ты не должна позволять мне делать что-либо, даже то, что мы оба действительно хотим, — раздеться и до умопомрачения заняться любовью.

Меган тихо рассмеялась и ловко увернулась, когда он попытался коснуться рукой ее груди.

— Ну и тебе когда-нибудь удавалось достичь результата таким образом?

— Я никому не рассказываю о личной жизни в деталях. Но, возможно, мне повезет сегодня вечером…

— Я так не думаю. — Она бросила на него дразнящий взгляд из-под ресниц и стремительно пересела на противоположный конец дивана. — Ты разрушишь мою репутацию.

Меган не хотела думать, насколько ее заявление близко к истине. Им обоим было просто необходимо провести время вместе вдали от тягот дела. Время, чтобы быть людьми, а не полицейскими. Время, чтобы почувствовать что-то хорошее, что-то жизнеутверждающее.

Митч последовал за нею, сбросив подушки с колен. Озорная усмешка изогнула его рот.

— Да ладно, Меган, — шепнул он, проводя кончиком пальца вниз по аккуратному носу к идеально очерченному рту. — Просто поцелуй, и ничего больше. Я обещаю.

Меган улыбнулась, удивленная тем, как ее тело реагировало на игру. Сердце забилось немного быстрее. Ее кожа разгорячилась, и появилось легкое покалывание в предвкушении неизвестного. Впрочем, глупо. Они уже спали вместе, и между ними оставалось не так много физических тайн. Тем не менее Меган чувствовала себя взволнованной в ожидании немного грубоватых ласк.