— Господи Боже, что я говорю? Они ведь и мои друзья. И плевать мне, что они лесбиянки. Я вообще раньше об этом не задумывалась! Клянусь! Это не я!

Турмен сделал шаг к Шенде. Переложив костыль в правую руку, он взял левую Шенды в свою. Не попытался воспользоваться ее смятением, а просто сказал:

— Не убивайся так, Шенда. У тебя и без того полно забот…

Шенда испытала бесконечную благодарность за сочувствие. Ту же тактическую паузу, которую она применяла, чтобы не судить предвзято о других, она использовала сейчас, чтобы простить себя.

— Верно, верно! На самом деле… — Она посмотрела на часы. — Нужно начинать собрание, уже и так поздно!

— Тогда пойдем.

Люди выжидающе собирались вокруг сцены, становились тише, внимательнее. Толпа расступилась, пропуская Шенду, и она обнаружила, что Турмену как-то удалось не отстать, хотя даже от такого незначительного усилия он побелел как мел.

— О Господи, прости, пожалуйста, что я тебя так за собой таскаю!

— Я… я ни за что бы от этого не отказался.

— Слушай… Ты же не можешь все время стоять. А кроме как со мной на сцене, сесть негде. Ты не против?

— Н-нет, — задыхаясь, выдавил Турмен.

Поднявшись на три ступеньки, они оказались среди оборудования и инструментов рок-группы. Турмен рухнул на табурет барабанщика Гепарда Бадди. Шенда проверила микрофон. Включен. Оглянувшись посмотреть, всели в порядке с Турменом, она сразу взяла деловой тон:

— Собрание акционеров «Каруна, Инк.» объявляю официально открытым. Можно мне протокол прошлого? Эллен ДревоРоза, ты здесь?

Занялись делами. На сцену выходили те, кого вызывала Шенда. Должностные лица выступали с отчетами. Потом поднимались на голосовании руки. Подсчитывали «да» и «нет». Кого-то хвалили, кого-то отчитывали. Обсуждались и исправлялись планы. Споры гасли в компромиссах. Достигались соглашения. Ничья кровь не лилась.

Наконец Шенда произнесла одну из своих любимых фраз:

— Если больше вопросов нет, собрание закрыто…

Из человеческой массы громко крикнула шеф-повар Мона:

— Шенда, у меня сегодня не хватает помощников и места под гриль! Что готовить сначала? Вегетарианские гамбургеры или мясо?

Толпа разразилась воплями:

— Мясо, мясо!

— Нет, сперва фалафели!

И тут кто-то крикнул:

— Пусть голосуют собаки!

Собравшиеся подхватили как нелепый рефрен:

— Пусть голосуют собаки! Пусть голосуют собаки!

Дети с криками побежали собирать четвероногих сорванцов к столам и, как безумные загонщики, маневрами согнали поближе к снеди.

Шенда знала их всех. Спаниели, таксы, терьеры и фоксы, овчарки, гончие, пекинесы, доги, волкодавы, колли и множество полукровок. Большие собаки и комнатные, охотничьи и сторожевые. Десять тысяч лет вдохновленной селекции. Тут были Картошка-фри, Слинки, Пастя-Пух, Часто-Лай, Э-Колли, Ягодка, Прохвост, Никсон, ПухГонг, Громит, Джи, Гром, Ром, Бездельник, Чих-Чих и десятки других.

И, разумеется, выделяющийся даже на их фоне, как яркий прыгучий пляжный мяч, Кенарь во всей своей красе.

Детишкам удалось собрать собак вокруг Моны. В каждой руке у нее было по пирожку: один с мясом, другой со шпинатом. Воцарилась огромная, словно арктическая ночь, тишина.

Странно, но и собаки тоже вдруг притихли и словно бы сосредоточились. Как будто сознавали, какая на них возложена ответственность.

Нагнувшись, Мона протянула им пирожки.

Ни одна собака ни шагу не сделала за пределы кольца. Казалось, они совещались приглушенным рыком и особыми движениями ушей.

Потом из стаи выступил один, словно остальные назначили его своим представителем, и с бесконечным достоинством прошел разыграть собачьего Париса.

Кенарь.

И без малейшей заминки выбрал фалафель.

Половина толпы зааплодировала, половина заулюлюкала, а после обе распались и неорганизованной волной хлынули к столам.

На сцене Шенда повернулась к Турмену, в лице которого застыло изумление.

— Вот как мы делаем дела в нашей «Каруне»!

В огромной, заставленной статуями спальне Мармадьюк Твигг, собираясь официально начать деловой день, решил подкрепиться перед конфиденциальной встречей с Силокрафтом Дурхфройде. Кормчий и черный светоч «Изотерма» приподнял шелковую пижамную куртку, открывая небольшой титановый порт, имплантированный ему в бок, точно сосок у робота. Он подсоединил к разъему прозрачную трубочку, ведущую к висящему на стойке мешку внутривенного питания. Включившись при соединении, загудел вживленный насос. Синяя жидкость потекла Твиггу прямо в вену.

Нет времени пропускать «Цинго» таким медленным путем, как пищевод. Дурхфройде будет здесь с минуты на минуту.

Встречи Твигг страшился. Из головы не шла жуткая картина: Дурхфройде выстреливает гвоздем в голову Стейнса. И какое у твари при этом было лицо! При прошлой инициации все было иначе, а теперь: из бесстрастных глаз Темного Посредника смотрели смертоносная отстраненность, шизоидная утрата реальности.

Твигг подозревал, что нестабильное сознание Дурхфройде начало наконец дробиться. Так, когда ледник сползает в море, его куски отламываются, получают или силятся получить независимость. Зубчатые фрагменты головоломки, составлявшей сознание Дурхфройде, подергиваясь собственной жизнью, выскакивают из общей картинки.

Разумеется, от этого орудие ЛФГ становилось исключительно ненадежным, даже опасным, и потому требовало немедленного списания.

Тем не менее Твигг надеялся, что хотя бы одно поручение ему еще по силам. Простое, конечно, но необходимое.

Когда под звуки соответствующего механического сосания в грудной клетке Твигга мешок внутривенного питания скукожился, эта возвышенная личность испытала укол сожаления о распаде и неминуемом уничтожении Дурхфройде. Разумеется, сама тварь ни в чем не виновата. Ба, Твигг ведь даже помнит время, когда Силокрафт Дурхфройде был сверхкомпетентным главой «Скользких секретов», легендой в мире заключения самых ожесточенных сделок. И даже после провалившейся хирургической операции он все равно вел полезную жизнь, с eclat[37] и brio[38] выполняя самые грязные поручения, какие только могли придумать члены ЛФГ. Ха, всего шесть или семь лет назад, когда Твигг послал Темного Посредника в Персидский залив, монстр был еще в отличной форме. Только посмотрите, как ловко он вытащил из огня каштаны для «Изотерма», уничтожив все доказательства того, что компания продавала Ираку химическое и биологическое оружие. Даже хваленое ЦРУ не сумело помешать Дурхфройде добраться до соответствующих файлов в своих архивах, которые с тех пор так удобно исчезли…

Но теперь… Теперь совсем другое дело.

Как только будет выполнена эта работенка, Твигг представит свои подозрения и доказательства крестникам и крестницам Финеаса Гейджа. Разумеется, они все уже, наверное, заметили неполадки в работе Дурхфройде и дефекты его поведения и согласятся на летальный исход, какие бы временные неудобства это ни повлекло.

На взгляд Твигга, была только одна причина, о которой не говорили вслух, но которая пока всех сдерживала.

Где найти наследника, который обладал бы утонченным вкусом и сноровкой Дурхфройде в похищении жертв для ежемесячных ритуалов?

Дверь спальни открылась, когда Твигг отсоединял искусственный пищевод.

Трепещущий Отченаш ввел лысого скелетоподобного Силокрафта Дурхфройде и поспешно попятился, точно хотел убраться подальше от кобры.

Опустив полы пижамной куртки, Твигг обратил беспокойство в любезность.

— Крафт, дружище! Входите. Надеюсь, вас внизу хорошо покормили?

Голос твари был бесформенным, как червяк:

— Я ел.

— Замечательно! Никогда не ведите переговоров на пустой желудок — таково мое правило. Иначе очень хочется их поскорей закончить! Разумеется, к тому, что нам предстоит, термин «переговоры» неприменим.