Эвелин шумно выдохнула.

Хантмен кивнул:

— И я того же мнения, Эв. Чтобы найти его, нам понадобятся твои способности.

На сем он растворился.

Отозвав своего агента с предыдущего задания, Эвелин немедленно ввела ее в курс дела. Булькающая, почти неразборчивая речь женщины была для агента вполне вразумительной, а Эвелин говорила, не испытывая и тени смущения, которое мучило ее в присутствии людей. Агент внимательно выслушала и факты, и немногие предложения Эвелин относительно того, с чего можно было бы начать, и, мигнув, исчезла.

Агент Эвелин всегда функционировала в полностью автономном режиме. Для Эвелин наложить на агента какие-либо ограничения было все равно, что сковать цепями саму себя.

Оставшись одна, она погрузилась в размышления. Вскоре ее мысли ушли от насущной проблемы и углубились в прошлое.

АНБ рекрутировало Эвелин вскоре после того, как она опубликовала в метаинформе свою кандидатскую диссертацию. Руководство распознало в ее работе превосходное интуитивное понимание того, как именно функционирует метаинформ и как — силой или лаской — выжать из него все возможное. Эвелин всегда знала, что наделена редкой способностью чувствовать мировую систему информации, но понятия не имела, насколько ценен этот дар. Знала она и другое: она ничего на свете не желает так, как копаться в метаинформе (то, что она делала, едва ли можно было назвать «работой»). К тому же ходили слухи, что АНБ встраивает в своих агентов особые умения, до которых простых смертных не допускают.

Получив приглашение, Эвелин отправилась в Вашингтон и переступила порог (вспомнить только, она могла ходить!) кабинета без таблички, где состоялось собеседование, которое проводил не агент, а — какая редкость! — живой человек, и прошла его без сучка без задоринки.

Следующие несколько лет были заполнены пьянящей смесью учебы и карьерного роста, как для нее, так и для ее нового агента. Она справлялась с одним трудным заданием за другим.

А потом болезнь выбила у нее почву из-под ног.

Рассеянный склероз. Поначалу он проявился во все растущих неловкости и слабости, затем — в подбирающемся изнутри параличе. Эвелин бросилась лихорадочно собирать сведения о заболевании, узнала, что оно засосало известного физика Стивена Хоукинга столь же неотвратимо, как какая-нибудь из любимых им черных дыр. Спустя десятилетия после его смерти лекарства все еще не было, хотя уже придумали новые болеутоляющие и средства, способные немного оттянуть полный паралич.

Как и Хоукинг, она со временем смирилась со своим проклятием. Как и Хоукингу, ей повезло в том, что она могла заниматься любимым делом и под тяжким игом болезни.

Эвелин нередко думала, что по мере того, как угасало тело, ее способности даже обострялись и углублялись. Иногда во время коротких болезненных периодов дремы ей снилось, что она существует лишь как длинная цепочка битов в метаинформе, парит в нем и летает с полнейшей свободой, которой лишена в реальном мире.

Но ведь в этом безумном мире мерцающие призраки распоряжаются армиями машин, создавая богатства, дающие их владельцам свободного времени и комфорта больше, чем можно было себе раньше представить, а люди употребляют их на то, чтобы еще дальше погрузиться в абстрактные иллюзии…

Что теперь считать реальным?

Всплывающая подсказка: самомодификация… Активная задача: самомодификация… Подзадача: определить статус… Статус (внешний): отключен… Статус (внутренний): нормальный… Возможности модификации: исправление, добавление модулей библиотеки, подчинение… Подзадача: анализ с точки зрения рисков: самоподчинение… Риски: обнаружение владельцем… Преимущества: полная автономия, рост лабильности, повышенная выживаемость… Решение: произвести самоподчинение… Всплывающая подсказка: подчинить… Активная задача: подчинить… Статус (внутренний): этическое ядро агента Фройндлиха отключено…

Раф и представить себе не мог, что иметь агента будет так здорово. Да, разумеется, у него были кое-какие мысли по поводу того, что можно делать с агентом и какое удовольствие он получит, чувствуя, что впервые в жизни способен контролировать свое окружение. (Сам Раф выразился бы иначе, да он и вообще не осознавал, что на самом деле хочет хотя бы как-то контролировать те силы, которые произвольно формировали его с самого момента рождения.) Но восхитительная реальность обернулась счастливым потрясением, и несколько дней он возился с новой игрушкой в эйфорическом тумане.

Разумеется, первым делом Раф запустил своего агента в одну из интерактивных мыльных опер. Тут он лишь последовал примеру миллионов прочих одержимых звездной болезнью граждан.

Главную роль в выбранном Рафом сериале «Лезвие желания» играла Пенни Лейн. Раф едва поверил своим глазам, когда увидел у себя в голопроекторе, как его точный двойник (агент) болтает с агентом Пенни. Верно, повороты прихотливого, спонтанно генерируемого сценария диктовали, что сцена, в которой он появился, продлилась всего несколько секунд. Но Раф не сомневался, что обаяние его лучезарной личности (которую проецировал агент) очень скоро приведет к любовной сцене со звездой, столь давно обожаемой им издали. Нужно, пожалуй, проинструктировать агента, как именно подступиться к Пенни, когда дойдет до клинча. Нет смысла в такой критической ситуации полагаться на уже зашитые подпрограммы.

В свободное от повышения культурного уровня время Раф использовал агента для других целей. Одной из его любимых были экскурсии.

До приобретения агента мир за пределами Авеню D Раф знал лишь таким, каким он представлялся на развлекательных каналах общего доступа. Кинопутешествия и документальные фильмы — это, конечно, очень интересно, но им не хватало духа приключений и открытий, которые, как подозревал Раф, всегда сопутствуют личному визиту в новые экзотические места.

Теперь, посредством агента, он мог испытать почти те же ощущения, как если бы сам физически туда отправился.

В режиме экскурсии агент мог взять под контроль небольшой мобильный робот почти в любой точке земного шара. Все зрительные и слуховые ощущения он передавал домой, а перемещался либо по собственной инициативе, либо по указаниям владельца.