- Что?! - Олия посмотрела на Семёна громадными от удивления глазами, враз позабыв о своих тяжёлых мыслях. Чего Семён и добивался.
- Представь себе, как будто мы только что случайно познакомились, - воодушевился Семён. - Оказались в одном купе, потому что нам по пути, мы…
- В одно и то же заведение ехали, - услужливо подсказал Мар. - На курсы повышения квалификации для воров-рецидивистов. - Семён, услышав реплику, запнулся от неожиданности, но Олия на ту заминку внимания не обратила.
- Меня зовут Олия, - девушка улыбнулась Семёну. - А вас?
- А я Симеон, - подхватил игру Семён. - Мы с вами раньше нигде не встречались, случаем? Очень ваше лицо мне знакомо. Очень-очень.
- Не думаю, что встречались, - Олия лукаво посмотрела на Семёна, взяла бокал, пригубила шипучего вина. - А вы, Симеон, кто будете, если не секрет?
- Я, милая Олия, человек вольный, - Семён тоже взял бокал, но пить не стал. - Путешествую по Мирам, нигде особо не задерживаясь - по ряду причин не задерживаясь… Жизнь кочевая, но интересная! А работаю я…
- Воры мы, - с гордостью за профессию сказал Мар, Семён и брякнул по подсказке: Олия фыркнула в бокал, облилась шампанским и на том романтическое свидание закончилось. Потому что когда Олия вытерла лицо и руки салфеткой, в купе зашёл Хайк.
Семён с досадой посмотрел на друга, не вовремя он всё же вернулся, погулял бы ещё хотя бы полчасика - но досада мгновенно исчезла: вид у Хайка был ошарашенный. Словно он самого себя на прогулке встретил.
- Что случилось? - Семён протянул Хайку свой бокал, тот взял и выпил залпом, - в чём дело?
- Вы в окно глядели? - Хайк поставил бокал на столик. - Посмотрите, не пожалеете! - Семён поднял штору.
За окном был поздний вечер. Поезд ехал по высокой насыпи - внизу темнел густой лес, над лесом висела полная белая луна; на фоне луны высвечивался далёкий косяк ведьм на мётлах, спешащих куда-то по своим ведьминским делам - все в чёрном, с высокими остроконечными шляпами. Ведьмы как ведьмы…
- Сейчас, погодите, - Хайк налил себе ещё шампанского. - Сейчас будет… - почти сразу после его слов поезд вошёл в туннель, странный туннель со светлыми дымчатыми стенами, и через секунду вынырнул совсем в другом месте: здесь было раннее утро, солнце едва поднялось из-за горизонта; поезд шёл по железному мосту - внизу, по реке, плыли крутобокие деревянные корабли с поднятыми парусами. А на высоком берегу раскинулся город с разноцветными крышами низких домов; белокаменная церковь с золотым куполом, стоявшая почти у края берега, выглядела как зажжённая свеча посреди россыпи детских кубиков.
Поезд снова нырнул в дымчатый туннель и на этот раз оказался в солнечной долине: вокруг были сады в цвету, среди деревьев просматривались нарядные домики - возле домиков бегали дети, играли в пятнашки; вдоль железнодорожного пути неспешно рысил единорог с длинной серебряной гривой.
За стеклом опять возникла серая пелена…
Семён отвернулся от окна, у него от частой смены пейзажей и времени суток закружилась голова; Олия словно прилипла к оконному стеклу - ей было настолько интересно, что она напрочь забыла о своих тревогах, и о Семёне с Хайком тоже забыла: поезд мчался на полной скорости через страны и города, нигде не снижая скорости. А, может, и через разные Миры мчался, Семён не знал.
- Я тоже долго смотреть не смог, - понимающе сказал Хайк. - Калейдоскоп какой-то… Прошёлся по вагонам, думал, кого встречу, проводника там или контролёра… за билеты заплатить хотел, не люблю зайцем ездить. И никого не встретил! Понимаешь - никого! Даже пассажиров… Что же это за поезд неправильный, без проводников-то? У него, наверное, и машиниста тоже нету, сам по себе едет… Куда? Зачем?
Семён не нашёлся, что ответить. Зато Мар отреагировал сразу:
- А, легендарный поезд-призрак! Как же, как же, слыхал, было дело. Городская сказка, ха! Урбанистический фольклор, байка для технарей-мистиков… Врака насчёт того, что будто бы есть некий вечный поезд, который ездит сам по себе - без маршрута, без водителя-машиниста, без пассажиров… где хочет, там и ездит. И останавливается где хочет, а кто в него угодил, тот навсегда пропал! Потому что ни воды, ни еды в поезде нету… и останавливается он настолько редко, что от остановки до остановки никто не выживает, без запасов-то. Зато он, поезд, может отвезти пассажира в такой Мир, которого не существует… например, в твой Мир, Семён. Хочешь домой?
- Отстань, - буркнул Семён, - чего зря болтаешь, - и пересказал легенду Хайку. Черепаховый боец обдумывал услышанное недолго:
- Какой же это призрак, скажешь ещё! Я лично вижу вполне настоящий стол, за которым пора ужинать, и настоящий диван, на котором пора отдохнуть. А поутру видно будет! Там разберёмся, - Семён не мог не согласиться с мудрым решением Хайка:
- Мар, давай-ка нам ужин, - действительно, чего это мы сидим голодные? Конфеты и шампанское не в счёт, разве ж то еда…
- Слушай, Семён, - с тревогой произнёс медальон, - а вдруг вечного поезда и впрямь не существует? А у нас у всех коллективная галлюцинация и на самом деле лежим мы поголовно все контуженные серебряной бомбой… и я тоже контуженный… и умира-а-а-аем… Нафига ж тогда, спрашивается, вам ужинать и продуктовое заклинание понапрасну тратить, если всё одно вокруг одни лишь предсмертные видения?
- С предсмертным бредом мы уж как-нибудь справимся, - заверил Мара Семён, - а вот голодные галлюцинации и впрямь могут заметно усилиться: я, например, могу ненароком принять тебя за ломтик полукопчёной колбасы на верёвочке и съесть. О, уже начинается! От тебя, дружище, мяском вроде бы попахивает… да-да! И чесночком.
- Не надо меня есть! - быстро ответил медальон. - Пошутил я, чего ты, - и на столе в спешном порядке стали возникать разнообразные закуски.
- Вот, другое дело, - одобрил Семён. - Ладно, живи не съеденным! - пододвинул к столу царский стул и, с трудом оторвав Олию от окна, объявил время ужинать.
Пока они ели, за окном то наступала ночь, то вспыхивал день - однажды за стеклом, рядом с поездом, долго летел ворон с человечком-седоком в зелёной одежде из листьев: человечек требовательно стучал в стекло древком маленького копья, делал непонятные знаки, но чего он хотел от путников, они не узнали - поезд вновь ушёл в серый туннель.
После ужина Хайк улёгся на диван, подложил руку под голову и сразу уснул - не было ему никакого дела до бесконечной вереницы чудес за окном: всё одно ничего не понятно, бессмысленная мешанина из нарезок чужой жизни! Пусть себе мельтешит, сну оно не мешает…
Олия, позёвывая, вышла из купе, вскоре вернулась - умытая, гладко причёсанная, - сказала, что в туалетной комнате есть вода, и вполне сносная, ошибается легенда насчёт запасов-то; прилегла на второй диван и тоже уснула.
Семён зашторил окно, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь - спать ему совершенно не хотелось, можно было пока что и в окно поглядеть! А если захочется отдохнуть, то вон сколько диванов свободных, выбирай любой…
Семён долго стоял у окна, держась за поручень и покачиваясь вместе с вагоном; наконец Семёну надоело стоять и он зашёл в одно из купе, где окно было не только не зашторено, но и немного приоткрыто - в купе гулял бодрящий сквознячок, - сел на диван, раззевался. Хотел было прилечь, но тут в приоткрытое окно залетело нечто такое, отчего сонное настроение сразу пропало: Семён нагнулся и, не веря своим глазам, поднял с пола влажную мятую бумажку, обычную голубую обёртку от маленькой шоколадки. Шоколадка называлась «Вальс» и была произведена, судя по белому типографскому тексту, в ОАО «Кондитерское объединение «Россия», в славном городе Самара. На Земле.
У Семёна затряслись руки.
- Что такое? - всполошился Мар. - Тайное послание? Условный шпионский знак? Семён, да не молчи ты! - но Семён не мог ответить: зажав обёртку в кулаке, он зачарованно смотрел в окно.
За стеклом было унылое осеннее небо, низкое и тёмное; невдалеке тянулся смешанный лес, мокрый, дождевой: тускло алели и желтели осенние листья, в жухлой траве чернели проплешины земли. Мимо деревьев, по тропинке, шёл мужик в кепке, армейском плаще и в резиновых сапогах, с оцинкованным ведром и удочкой в руке; следом за мужиком бежала коза, сердито мотая головой.
