Благослови тебя Бог за то, что ты пригласила меня. — Он поцеловал ее руку, потом перевел взгляд на Дэйзи. — Сегодня вы обе выглядите сногсшибательно. Кто бы мог подумать, что вы не спали всю ночь. — После посещения казино вся компания отправилась танцевать, кроме Марго, которая настояла, чтобы ее отвезли обратно на виллу, что оказалось очень кстати, потому что в дискотеке они случайно встретили Теда со своей Гиги. Тед очень смутился и вскоре после их прихода исчез.

Появился один из членов команды и спросил, не хотят ли женщины чего-нибудь выпить. Попросив принести им чаю со льдом, Катринка и Дэйзи спустились вниз, где в салоне увидели Марка, занятого изучением морских карт. Катринка подошла к нему.

— Что это вы так задержались? — спросил он.

— Это из-за меня, пояснила Дэйзи. — Я попросила подать завтрак.

— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросила Катринка, заглядывая через плечо мужа в карту.

— Да, капитан тоже знает. — Он нежно похлопал ее по животу. — Ни о чем не беспокойся. Все под контролем.

— Есть, сэр, — Катринка с радостью предоставила Марку возможность самому планировать день.

«Белла Рена» вышла из порта и направилась вдоль Лазурного берега к Сан-Ремо.

Катринка лениво растянулась в шезлонге и смотрела на проплывающий мимо пейзаж: известняковые утесы южных Альп, маленькие бухточки, поросший соснами полуостров Кап-Ферра, башенные краны Монако.

— Это не вилла Халида? — спросила Дэйзи, когда они обогнули мыс Мартин.

Катринка взглянула на большой белый дом с круглой башней и утвердительно кивнула. До развода Халида с Натали они часто и с удовольствием коротали там время.

— Натали процветает, — крикнул Рик. — Магазин в Палм Бич имеет колоссальный успех!

— Я видела ее там, — пояснила Катринка Дэйзи.

— И как она выглядит?

— Ужасно, — упоминание о Натали заставило ее вспомнить Жан-Клода. — Жан-Клод на следующей неделе едет со мной в Прагу, — добавила она.

— По делу или развлечься? — спросил Рик.

— Не забывай, что у этой женщины есть муж! — вставил Марк с притворной строгостью.

— Ты тоже едешь с Катринкой?

— Нет, — вздохнул он. — Я не могу.

— Жаль, там будет очень интересно, — сказала Катринка. Помимо всех коммерческих дел, она хотела присмотреть себе в Праге дом или квартирку, поскольку надеялась, что в будущем они с Марком смогут проводить там больше времени.

— Если удастся закончить свои дела вовремя, я поеду с тобой, — пообещал Марк.

— А если тебе понадобиться сопровождающий, — предложил Рик, — ты всегда можешь рассчитывать на меня!

Со своего шезлонга на носу яхты Кристиан услышал смех, поднял голову, посмотрел на веселящуюся компанию и нахмурился.

— Не представляю, как Катринка может выносить этого типа, — пробурчал он.

— Ты о Рике? Но он ее старый друг. Он всем нам нравится…

— А ты заметила, как он смотрит на меня?

Пиа удивилась.

— Ты хочешь сказать, он находит тебя привлекательным?

— Да, если можно так выразиться, — сказал Кристиан.

Пиа улыбнулась, вытянула руку и погладила его по мускулистой спине.

— Ну, так и что же? Ты и впрямь очень красив.

— Прекрати! — резко оборвал ее Кристиан.

— Извини…

— О Боже, — простонал Кристиан. — Я ненавижу, когда ты так говоришь.

— Как? — спросила Пиа тихо и обиженно.

— Как страдалица…

Пиа отвернулась и постаралась сдержать слезы. Кристиан опять был в плохом настроении, и теперь ей придется несладко.

Во время поездки в Бонн в один из уик-эндов Пиа познакомилась с его приемными родителями, Куртом и Луизой. Курт Хеллер ушел в отставку с дипломатической службы, но продолжал выполнять специальные поручения немецкого правительства в различных беспокойных точках мира. Под очаровательными манерами Хеллеров девушка уловила едва прикрытую неприязнь и к ней и к их сыну. Кристиан, впрочем, тоже вел себя с ними отвратительно, изо всех сил стараясь доставлять им побольше неприятных минут.

После знакомства Пиа стала лучше понимать внезапные перемены настроения Кристиана, приступы гнева, меланхолию, сменяющуюся эйфорией. Тем не менее это беспокоило девушку. Чем больше она старалась утешить его, тем хуже у нее получалось. Только когда она уходила в себя, в свою раковину, Кристиан смягчался и умолял ее простить его.

Лежа рядом с Пиа, Кристиан размышлял о том, что ему с ней делать. Он добился своего: девушка была серьезно влюблена, но вместо радости он ощущал усталость. Она хотела от него намного больше того, что он желал бы ей дать, и много больше того, что он был в состоянии ей дать. Обожание, светившееся в ее глазах, немое страдание, молчаливые упреки вызывали в нем раздражение и скуку.

Раньше, когда отношения Кристиана с девушками достигали этой стадии, он разрывал их, но с Пиа ему не хотелось расставаться. Когда они были врозь, он чувствовал необходимость точно знать, что он не потерял ее, что она остается ему верна, что она обожает его, даже если он этого и не заслуживал.

Открыв глаза, он увидел, что Пиа отвернулась и опять готова уйти в себя.

— Пиа, — мягко позвал он, и когда она не ответила, сел, склонился над ней и снова позвал: Пиа! Она перевернулась на спину и посмотрела на небо. — Ты не сердишься на меня?

— Нет, — честно ответила она. Она не рассердилась, она испугалась.

— Прости…

— Это не имеет значения.

— Имеет. Этот ненормальный гомосексуалист расстроил меня, а я сорвал свое зло на тебе.

— Не стоит расстраиваться из-за Рика. Он хороший. Он никогда не сделает тебе ничего дурного. Катринке тоже…

— Ну, слава Богу! — воскликнул он. — Моей дорогой мамочке ничего не угрожает! Как мы все стараемся сделать ее счастливой!..

Иногда, когда Кристиан говорил о Катринке, в его голосе было нечто близкое к восхищению; в другие моменты в нем звучало раздражение, причину которого Пиа не могла понять. Это была не та холодность, с которой он отзывался о Хеллерах, но все же что-то неприятное.

Кристиан нагнулся и поцеловал ее, забравшись рукой под ее узкую полоску бикини.

— У тебя такое красивое тело, — сказал он, поднимая голову. — Я не понимаю, зачем ты это надеваешь. Все давно уже загорают без лифчиков.

— Но не Дэйзи и не твоя мать.

— Они бы тоже ходили, если бы выглядели как ты, — сказал он и снова нагнулся, чтобы поцеловать ее.

Капитан запросил разрешения на стоянку в Сан-Ремо, и когда «Белла Рена» благополучно пришвартовалась, пассажиры сошли на берег, пообедали в одном из портовых ресторанов, съездили купить сыра, который шеф-повар Катринки собирался добавить в подливку, и снова вышли в море. Через час по просьбе Марка «Белла Рена» резко остановилась. Бросили якорь, и Марк, как бы желая продемонстрировать, что в его жилах действительно течет кровь викингов, приказал спустить на воду «Зодиак» и пятнадцатифутовый бостонский вельбот. Он сам, Рикардо, Рик, Пиа и Кристиан облачились в специальные костюмы и некоторое время катались на водных лыжах. Рикардо не очень любил воду и вскоре прекратил это занятие. Его примеру последовали Пиа, Рик, а затем и сам Марк, который знал, что если он не остановится, то Кристиан и подавно. Когда и Кристиан взобрался на борт яхты, Катринка взяла со стойки полотенце, велела ему повернуться к ней спиной и вытерла его насухо. Не часто ей выпадала возможность дотронуться до него, и она не могла устоять.

— Такой же холодной была вода в бассейне в гимназии в Свитове, когда я была девочкой. Я очень много плавала. И как же это я ненавидела! — сказала она, счастливо улыбаясь.

Кристиан повернулся, взял из рук матери полотенце, поблагодарил и поцеловал в щеку.

Обычно Кристиан не был щедр на такие проявления любви.

— Milacku, — пробормотала Катринка, касаясь его мокрых волос. — Ты очень хорошо катаешься на водных лыжах.

— Не так хорошо, как Марк, — согласился он нехотя.

— Благодарю за комплимент, — сказал Марк, сделав вид, что не заметил в нем зависти. — Ты осчастливил старика.