Однако Бен продолжал вести себя сдержанно, и она испытывала от этого настоящее разочарование, словно ей что-то пообещали, а потом обманули.

— Расскажите про ваши книги, Бен, — попросила Лиз. — Они посвящены садоводству?

Он коротко отвечал на вопросы, словно разговор о его писательском труде не доставлял ему удовольствия.

— Вы мне обещали показать свои книги, — напомнила ему Джулия. Он кивнул. Когда они прибыли на Камелот-роуд, Бен попросил заскочить к нему домой, чтобы он мог передать книги.

Они ждали в машине, пока он ходил в дом.

— Что-то случилось, Джули? — ехидно осведомилась Лиз.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Понимаешь. Ты и этот Бен — может, он не только один из друзей Кристи, а?

— Ты ошибаешься. — У Джулии не было желания пускаться в дискуссии. Она фыркнула и выпрямила спину, сознавая, что всю дорогу от ресторана была напряжена и сейчас находится на грани срыва.

— А он милый, — заявила Лиз.

— Я знаю.

— Судя по тому, как вы оба скованно держитесь, — проницательно заметила Лиз, — мне пришло в голову, что вы уже целовались.

— Лиз! — ужаснулся Стив.

— Ну, я знаю Джулию почти всю жизнь. Если она целуется с парнем, то в глазах у нее всегда появляется такое выражение, словно совесть ее нечиста.

— Тише. Он уже возвращается, — сказала Джулия, увидев, как открылась дверь дома. Бен появился с пачкой книг в ярких твердых обложках. Рядом с ним рысцой бежал Иван.

— Нам придется устроить еще один разговор по душам, — хихикнула Лиз, явно развеселившись от осенивших ее догадок. — Только подозреваю, что роль психолога придется на этот раз играть мне, детка.

Зная привычки подруги, Джулия после возвращения домой всячески старалась увернуться от Лиз, которая намеревалась провести с ней душеспасительную беседу насчет Бена и поцелуев, а также дать практические советы.

Эго оказалось несложно. Лиз, хоть и временно, была совершенно очарована своим нежным и любящим Стивом, так что легко позабыла о придуманной личной жизни Джулии. Вечером влюбленные голубки рано упорхнули в зеленую гостевую спальню, и Джулия с облегчением вздохнула. Ей и в самом деле не хотелось обсуждать ни Бена, ни тем более свои сокровенные тайны.

На следующий день Стив и Лиз намеревались уезжать, чтобы навестить своих родственников в Рочестере под Нью-Йорком. А затем они отправятся за океан, назад в Афины, посетив по дороге романтические места Италии.

— Хотим продлить медовый месяц, — объяснила Лиз, прихлебывая утром кофе в залитой солнцем кухне Джулии. У обеих женщин выдалось несколько минут для разговора, пока Стив наверху принимал душ. — Джулия, я обещаю, что предприму что-нибудь, чтобы научиться говорить по-гречески, когда мы вернемся в Афины.

— Замечательно. — Джулия поставила коробки с замороженной кашей на стол. — Боюсь, тебе придется что-нибудь сделать с этой дрянью, если не хочешь приготовить что-нибудь еще. Мне некогда, я бегу на работу.

— Нас устроит любой завтрак. Ты и так много для нас сделала, Джулия. Я навек в долгу перед тобой.

Джулия не поднимала глаз от своей чашки кофе.

— Рада была помочь, если это мне удалось. Но ведь я ничего не сделала.

— Ты как следует отругала меня. — Лиз одарила подругу ослепительной улыбкой. — И наконец-то я прислушалась — ко всем этим словам насчет компромиссов в семейной жизни. Ты мудрая леди, и я ценю твои советы, поскольку у тебя был такой счастливый брак.

— Спасибо. Надеюсь, что ты отнесешься серьезно к моему совету, — сказала Джулия. — Вы со Стивом будете жить счастливо, если ты избавишься от своих фокусов и повзрослеешь.

— Ну а ты? — Лиз наклонилась вперед и впилась глазами в Джулию. — Когда ты закончишь с трауром?

— Для некоторых вещей нужно время, Лиз.

— Разве не пора сбросить черные траурные одежды…

— Я их не ношу!

— Символически носишь, радость моя. Когда ты поймешь, что у тебя на пороге появилось нечто совсем особенное?

Джулия отвернулась.

— Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.

— Нет, понимаю. Я видела взгляды, которые бросает на тебя Бен, — и кстати, почему ты не признаешься мне, что у вас уже что-то было с этим милейшим садовником?

— Потому что ничего не было.

— Джулия, я должна извиниться за свое легкомыслие, но ведь я и понятия не имела, что у вас роман.

— Нет никакого романа! Роман у Кристи с Джереми, вот и все. У меня сейчас только и забот об их предстоящей свадьбе.

— Не пытайся ввести меня в заблуждение. — Лиз налила себе еще чашку дымящегося кофе. — Я знаю тебя как облупленную.

Джулия выглянула на улицу; теперь, когда ее двор начинал преображаться, она делала это все чаще. Солнечные часы сверкали на солнце, клумбы чернели приготовленной для посадок землей. Работа находилась в полном разгаре — прокладывались дорожки, ремонтировались обрушившиеся участки стены.

— Просто из любопытства хочу спросить, — не унималась Лиз. — Вчера вечером вы танцевали с ним в первый раз?

— Да.

— Вы были похожи на сладкую парочку. Конечно, он совсем другой, чем Джей, но может, это и к лучшему.

— Нет, Лиз. Я не готова к таким вещам.

— Но ведь он уже поцеловал тебя, разве не так? В таких вещах я не ошибаюсь.

Джулия не ответила. Она надела жакет цвета морской волны и взяла сумку.

— Мне будет без тебя скучно, Лиз, но я надеюсь, что вы приятно проведете время в Рочестере. Передай от меня привет сестре Стива.

— Джулия. — Лиз положила руку на плечо подруги. — Не отмахивайся от моих слов. Порой бывает, что человеку выпадает фантастическое везение и не стоит противиться ему.

— Какие мудрые слова, — заметила Джулия, вытаскивая помаду, чтобы подкрасить губы. — Ты дважды разводилась, Лиз, но вдовой не была ни разу.

— Но это вовсе не означает, что я не в состоянии тебя понять…

— Вот именно не в состоянии. — Джулия взялась за ручку двери. — А теперь извини, Лиз, мне пора на работу.

— Но мы даже как следует не попрощались! Ведь мы уедем вскоре после твоего ухода. — Слезы навернулись на глаза Лиз. — Ах, Джулия, еще раз спасибо, правда… и все же постарайся приехать поскорей в Грецию.

— Как только смогу, — пообещала Джулия. — Как только я продам дом, у меня появятся деньги на поездку.

— Мы будем ждать, дорогая. И может, к тому времени ты будешь путешествовать вместе с Беном Вилсоном, кто знает?

— Ты с ума сошла! — Джулия ощутила прилив неоправданного раздражения. Ведь поддразнивать таким образом просто неумно и несмешно со стороны Лиз. — Я поеду с Селеной, и ты это знаешь. И если ты не прекратишь меня раздражать, я проеду в Афинах мимо твоего дома и даже не остановлюсь.

— Не делай этого. — Лиз нежно поцеловала подругу в щеку. — Ступай на работу, а то я тебя замучаю. — Лиз подняла одну бровь кверху и придала лицу заговорщическое выражение. — Но ведь ты должна признать — этот мужчина напоминает настоящую атомную станцию.

— Лиз!

— Неужели тебя не интересуют ни любовь, ни секс, ни легкий флирт? Дорогая, ты не должна убегать от своей сексуальности.

— Пока. Я ухожу. Будьте здоровы.

— Пока, Джулия. Не забывай про то, что я сказала, потому что над моими словами стоит подумать…

— О чем ты?

— Он атомная станция.

Джулия с грохотом захлопнула за собой дверь, однако прошло несколько часов, прежде чем она сумела выбросить из головы слова Лиз.

Могила Джея Максвелла, расположенная высоко на холме католического кладбища Святого Иоанна, была местом, куда Джулия любила приходить. Она бывала бы тут каждый день — да поначалу так и делала, — только вот психологи этого не советовали. «Старайтесь сократить посещения до одного раза в неделю, а потом приходите раз в месяц», — таков был их совет. Джулия, всегда искавшая возможность уменьшить боль, подчинилась.

Однако в этот день она отправилась туда после работы. И оказалась единственной посетительницей в этом печальном месте. Северный ветер раскачивал деревья, еще не покрывшиеся листвой, отчего кладбище приобретало странную живость. В этот день молчание не висело над длинными рядами могил; рев ветра прогнал его.