Она смутилась до того, что внутри все залилось жаром, закусила губы и опустила глаза. А вдруг он увидел мои мысли, пришло в голову, и от этого она совсем смешалась.

- Ты мне так и не рассказала, - выговорил он, и Нимве, вздрогнув, вскинула взгляд.

- А? - голос прозвучал еле слышно. - О чем?

- Как ты сумела отыскать принцев на руднике, - Мафхор выглядел абсолютно спокойным. Смотрел на Нимве, и солнце рождало в его черных глазах золотые искры.жети не прочитал мспокойным.цев, - ворил он, и нимве, она совсем смешалась.асстоянии.о избавиться.кнувшись на мафхора.

- Я… Вы не… - облизав губы, пробормотала она. - То-есть, ты…

Смутившись едва ли не до слез, Нимве стиснула ладони. Мафхор не отводил взгляда. Взяв себя в руки, она проговорила:

- Я расскажу, только пообещай, что не будешь смеяться.

- Обещаю.

- Смотрите, вы… ты слово дал. В общем, это случилось во сне. Они мне приснились.

И она рассказала ему все, без утайки: свой сон про полет над холмами, и про то, как воровала на дворе одежду, и как добиралась до карьера…

После того, как она закончила, Мафхор некоторое время молчал. Потом проговорил:

- Я действительно сделал глупость, что тебя не предупредил. Ты могла погибнуть.

- Вы мне верите? - Нимве подняла глаза.

- Конечно. Скажи…

- Да?

- Прежде с тобой подобное происходило? Я имею в виду сны.

- Ну да, происходило. Несколько раз, в юности, когда погиб дедушка, и еще перед тем, как нас захватили на ферме. Но это было так… Всегда было так… неясно. Вот на ферме мне приснились гуси, будто на них напали лисы, а потом появились волки, ну, и…

- Символы.

- Что?

- Ты видишь символы.

- Да, наверное. Но прошлый сон, ну, про дорогу… Все было как в реальности, кроме того, что я летела, конечно.

- Понимаю.

- Хорошо вам, а я вот нет. У нас в семье отродясь не бывало ясновидящих, откуда же это тогда…

- Всегда случается первый раз, - то ли почудилось, то ли по губам Мафхора и вправду мелькнула быстрая улыбка: будто солнечный луч скользнул по лицу. - Этот дар у магов часто открывается внезапно. Ясновидение вообще редкость, а уж сильных ясновидящих единицы. Таких, к примеру, каким был Таэнан.

- И много он предсказал? Ну, Таэнан.

- Много.

- И все сбылось?

- Этого я не знаю.

- Что же, выходит, и это его Пророчество, насчет Сокровища, тоже сбывается?

- Увидим.

Нимве прикусила губу. Тревога, было отступившая, воротилась, неприятно заныло в груди.

- Может, нам лучше пойти в лагерь, - сказала Нимве. - Приглядеть за ними, чтобы они там чего не… Да и вода кончилась, вы сами говорили.

- Ты. Мы с тобой на "ты".

- Ну, да. Я просто сбилась. Вернемся, а? Пожалуйста…

В руинах замка, в полуобрушенной зале-пещере было темно и сыро, будто в погребе. После радостного и теплого солнечного дня глаза долго привыкали к сумраку, но картина, открывшаяся Нимве, радости не принесла. Близнецы были здесь, сидели поодаль друг от друга, и над стоянкой висела туча враждебности.

Нимве принялась уговаривать спутников перенести лагерь наружу. Подвал слишком давил на плечи, да и раненому невозможно было постоянно находиться в темноте и сырости.

Никто не возражал, но, когда начали собирать вещи, принцы кинулись к мечу Таэнана - и завязалась свара. Мафхору и Ларре пришлось их растаскивать. В конце концов Ларра схватил меч, пригрозив, что выкинет или вообще сломает, перешибет топором, как поступил давеча с клинком принца Сэтнара. Близнецы кричали, и Ларра кричал, и вел себя до того жестко и уверенно, что принцы притихли - не от страха, конечно, скорей от удивления.

Новый лагерь разбили неподалеку, на поляне, под огромными дубами. Разложив вещи, Ларра с мечом Таэнана в холщовом мешке за спиной и с топором в руке отправился в лес, Чик мастерил шалаш для барона Грида, а Нимве, улучив минуту, смогла поговорить с Мафхором: как хотя бы на время утихомирить близнецов.

Вечером, собрав спутников у костра, Мафхор заявил принцам, что их ссоры никто терпеть не намерен, и что, раз меч этому причиной, ему стоит вернуться туда, откуда его забрали.

Принцы яростно воспротивились. Обвинили Мафхора в том, что он сам претендует на Сокровище - и вообще, если ему что-то не по нраву, он может уезжать. В спор вступили Нимве и Ларра, поднялся крик…

Остановил это Мафхор. Невозмутимый, как обычно, он ответил, что меч ему не нужен, речь идет только о принцах, об их судьбе. Что никто из спутников не допустит, чтобы близнецы убили друг друга, и что выяснение отношений принцы обязаны отложить до возвращения в столицу.

Принцы стали было возражать, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не барон Грид. Он попытался вмешаться в спор, но упал и потерял сознание.

Именно это, похоже, утихомирили принцев. Не возражая больше, они согласились, чтобы Ларра забрал и спрятал меч раздора, - что Ларра и сделал с помощью Чика, вырыв яму-тайник вдалеке, под дубом, в стороне от лагеря. Еще близнецы пообещали, что не станут пытаться убить друг друга, а отложат разборки до приезда в столицу.

Тем и кончился беспокойный вечер, но не смотря на обещания принцев, у Нимве на душе будто кошки скребли.

На другой день, с утра, опять пришлось идти за травами: вчерашний поход, прервавшийся из-за Ларры и драки принцев, ничего не принес.

Нимве решила отправиться на холмистую гряду, простиравшуюся за замком. Тем более что Чик давеча рассказывал, будто обнаружил там интересные развалины, древние, как и сам замок: судя по всему, поселение алгарвидов из Дома Таэнана.

Долго блуждать не пришлось. На остатки стены Нимве наткнулась почти сразу, обогнув подножие холма. Каменная кладка, почти стертая временем и сменами сезонов, поросла кустами и травой, но, приглядевшись, все еще можно было различить раствор, скреплявший камни, очертания разрушенной стены и основы фундамента. Тут когда-то был дом, и жили люди. Древнее, загадочное племя.

Такие, как Мафхор.

Нимве коснулась веток бузины, разросшейся внутри чьей-то комнаты. Вот здесь, наверное, была дверь. Слабый ветер, налетев, словно донес до слуха смутные голоса. А дом был большой, ишь, сколько камней вокруг. Нимве представила людей, высоких, гордых и красивых, переступавших через этот порог. Может, у кого-то из них тоже была густая копна черных волос… и глубокие глаза, сияющие, как звезды.

Вот глупости, одернула она себя. Что за мысли? Она пошла среди травы и зарослей кустарника, взбиравшихся на пологий склон. Под ногами была ровная дорога, ведущая вдоль холма. Интересно, когда ее проложили, пришло на ум. В книжках написано, что алгарвиды строили огромные дороги, мощеные камнями: вырывали траншею на три метра в глубину, и потом выкладывали камнем, будто это стена. Стена, вбитая в землю. Такая дорога, наверное, тысячи лет продержится…

На склонах, еще сохранивших вид террас, Нимве замечала остатки домов. Когда люди ушли, здесь поселился лес. Деревья перевешивались через стены, выглядывали из чудом сохранившихся оконных проемов. Несколько раз Нимве видела, как среди зарослей, мелькая белоснежными платочками хвостов, удирают испуганные косули.

Ровная дорога вывела к широкой площади, окруженной странным сооружением, напоминающим сводчатый мост. Однако, подойдя поближе, Нимве поняла: никакой это не мост, уж слишком узким он был. Пеший еще бы прошел по нему, но вот верхом… Было бы невесело сверзиться на лошади с такой высоты, подумала Нимве, проводя ладонью по шершавому, теплому от солнца каменному своду. Интересно, зачем они это построили? Но они ведь маги, поди знай, что у них на уме.

Мост, или что бы то ни было, огибал круглую площадь, поросшую травой и кустами. Кое-где под ногами проглядывала брусчатка. Посредине Нимве увидала пруд, обнесенный невысоким, полуразрушенным бордюром из камней. Когда она приблизилась, стайка уток с гортанным кряканьем скрылась в камышах. Наверное, тут был бассейн или фонтан, решила Нимве, медленно двигаясь вдоль кромки воды. Светило солнце, стояла такая тишина, что можно было различить треск стрекозиных крылышек, когда насекомые садились на цветки кувшинок, устилавших зеркало воды.