- Мафхор делал, что ему велели. Будь я на его месте - что ж, я бы тоже приказ исполнила. Может, вам этого не понять, ваши высочества, но жизнь такова. Нас, холопов, для того и держат. Я знаю свое место, не беспокойтесь, ваше высочество. Простите, что накричала. - Опустив глаза, Нимве уселась у костра и обнаружила, что улитки превратились в угли, с сердцем смахнула их в траву и вытерла дрожащие руки о подол…

- Эх… - прохрипел вдруг Ларра, приподымаясь на локте. - Будет уже вам грызться-то, ваши милости, постыдились бы. А еще принцы… Чего вы на нее напали? Чего она вам плохого сделала? Мог бы встать - клянусь Творцом, накостылял бы обоим!

Сэтнар вскинул подбородок, но промолчал.

- Он прав, Сэт, - сказал Инис. - Мы ведем себя как последние…

Присев возле Нимве, Инис произнес:

- Извини. Мы все просто… еще не пришли в себя. Мы должны тебя благодарить, а вместо этого…

- За что меня благодарить? - Нимве пожала плечом. - Я делаю, чего умею.

- Ты настоящий маг, - сказал Инис. - Верно, Сэт? А говорила, что просто знахарка.

- А я знахарка и есть, - Нимве с удивлением подняла глаза, - вы о чем толкуете, ваша милость, не пойму, какой я маг?

- Только маг мог устроить такое, - ответил Инис. - Ну, с водой, и со зверями. Когда ты полила кандалы водой…

- Так вот оно что, - озарило Нимве, - так вы решили, будто я… Вы все неверно поняли! Я просто…

- Я такого никогда не видел, - не слушая, продолжал Инис. - Раз - и железо в труху. Потрясающе! А эти звери, до сих пор мороз по коже!

- Нет, ваше высочество, это не…

- Надеюсь, что тот медведь сожрал его светлость герцога Окдейна, - бросил Сэтнар. - Жалко медведя, не отравился бы.

- Да уж, - ухмыльнулся Инис, - фрукт ему попался еще тот.

- Погодите, ваша милость… - пыталась вклиниться Нимве, но принцы не унимались.

- Обеспечено несварение желудка, - сказал Сэтнар. - Бедный зверь.

- Нет, заворот кишок, - фыркнул Инис. - Сразу же, на месте!

- Или застрянет… ну, ясно, где, - Сэтнар тоже ухмыльнулся.

- Но это уже нас не касается, - поддержал брат, - это целиком проблемы медведя.

- Да погодите вы! - потеряв терпение, воскликнула Нимве - и добавила тоном ниже:

- Вы все неправильно поняли. Я, может, и полила кандалы водой, но освободила вас не я. Все это сделала не я. Маг - не я, вы же знаете. Маг - это он, - она указала на Мафхора.

Некоторое время принцы молчали.

- Ты хочешь сказать, - медленно проговорил Сэтнар, - что это он нас…

- Ну, да, - с облегчением отозвалась Нимве. - Я-то думала, вы еще тогда все поняли! Я же не знала, что вы решили, будто…

- Так это он… - близнецы переглянулись, и у них на лицах Нимве увидала разочарование.

- Ладно, - сказал Инис. - Раз это он… Кстати, что у нас сегодня на обед? Вон те лягушки выглядят неплохо.

Мафхор начал приходить в себя на следующий день. Чик поймал в силки трех кроликов, и Нимве удалось, хоть и с трудом, накормить мага. Принцы перестали ворчать из-за него, они теперь его просто игнорировали, будто никакого Мафхора тут и было. Это удивляло и сердило Нимве, однако, поразмыслив, она решила, что такое при любом раскладе лучше, чем открытая ненависть.

Ларре помогли травы, жар постепенно спадал, но двигаться Нимве ему не разрешала, да он и сам не рвался. Чик и Шиа смастерили для раненых лежанки, наломали лапника и папоротников, чтобы было, чем укрываться. Нимве ухитрилась выстирать вещи обоих своих подопечных и собственные, но для других стирать отказалась наотрез, и без того забот хватало.

С едой стало совсем плохо. Беглецы разорили все гнезда в округе и переловили всё, что прыгало, ползало и летало. Звери, кажется, начали обходить это место стороной, а рыбы в ручье и в помине не было. Прошло дней пять, и стало ясно, что придется уходить, иначе они умрут с голоду. Ларра к тому времени уже вставал, но вот сидеть по-прежнему не мог.

Мафхор, худой и бледный, даже через свою природную смуглость, заросший короткой черной бородой, выглядел как призрак самое себя, но не жаловался и стал совсем как прежде: всех сторонился, глядел бесстрастно и равнодушно, будто ничего не произошло. С Нимве, однако, он все же изменился, помощь принимал, и сам старался помогать, хоть почти не разговаривал. Он ни разу не спросил, что произошло в лесной усадьбе, куда подевались двое их спутников, и Нимве не могла понять, то ли это его не интересует, то ли он молчит из-за высокомерия… Так или иначе, он опять начинал ее бесить.

Уходить решили на шестой день поутру, и двигаться пешком, потому что для Ларры не могло быть и речи, чтобы сесть в седло. Еды с собой не запасли, просто было нечего, последние два дня они голодали, живности в округе совсем не осталось.

Они медленно двигались по лесу. Ларра ковылял у лошади принца Иниса, вцепившись в седло. Через несколько часов пришлось остановиться, и остаться на месте до утра: Ларра больше не мог идти. Воды поблизости не оказалось, хоть Нимве с Чиком облазили всю округу. Натаскав хворосту, развели костер, зажарили нескольких жаб и улиток - все, что удалось поймать, - и улеглись спать голодные и измотанные.

На следующий день снялись с места. Ларра убеждал, что он в порядке и может идти, но остальные видели, как ему трудно. Однако ничего не оставалось, приходилось двигаться вперед.

Никто из беглецов не знал, где они находятся. Лес стоял огромный и густой, будто в сказках, вдалеке громоздились синие горные хребты.

Назавтра опять не удалось найти воду. Нимве начала волноваться, хоть виду не подавала, как, впрочем, и другие.

На очередном привале, ближе к вечеру, парни, как обычно, отправились на поиски еды, а Нимве подсела к груде хвороста и поднесла ладони к сухим веткам. Закрыла глаза, сосредоточилась… Через несколько секунд вспыхнуло маленькое пламя, захрустело, разгораясь, и под деревьями посветлело. Ларра лежал в стороне и молча следил за Нимве. Мафхора не было. Заявив, что абсолютно здоров, он исчез, не объяснив, куда и зачем. Ну, и пусть идет, решила Нимве. Он злил и утомлял ее своим постоянным угрюмым молчанием, за которым чудилось пренебрежение ко всему на свете.

Пока Нимве возилась со спиной Ларры, появился Чик.

- Во, глядите, - он показал им пригоршню птичьих яиц в подоле рубахи. Без лишних разговоров они принялись за еду.

Принцам многого раздобыть не удалось, лишь несколько лягушек. Хотелось пить, но никто не жаловался, даже не упоминал воду.

Постепенно все улеглись. Мафхор не появлялся. Нимве сидела у костра, скорчившись, пытаясь согреться, поминутно задремывая и отчаянно стараясь не заснуть. Не случилось ли чего, размышляла Нимве. Может, ему стало плохо? Упал где-нибудь, и лежит там. Сломал ногу - или еще чего похуже? Спутники давно спали, и нечего было думать, чтобы кого-то разбудить - ей и самой ни за что бы не подняться…

Она проснулась от холода, на рассвете. Костер догорел, угли не давали тепла. Стуча зубами, Нимве зябко съежилась под тонким, промокшим от росы плащом. Поблизости кто-то отчаянно храпел, лошадь хрустела травой и топала копытом. Нимве со вздохом села, огляделась, и сон мгновенно пропал: Мафхора на поляне не было.

- Вот черт, - в полголоса выругалась она. - Черт проклятый! Говорила же ему! Так нет, баран упрямый, все себе на уме…

Она не представляла, куда бежать, и где его искать. Нужно было поднимать остальных, Нимве знала, что в одиночку Мафхора не найти, нечего и пытаться.

После того как она их растолкала, парни недовольно забурчали, а уж когда узнали, зачем Нимве их разбудила, и вовсе разозлились.

- Опять Мафхор, - сквозь зубы процедил Сэтнар, запустив пятерню во встрепанную шевелюру. - Вечно этот Мафхор! Сколько можно с ним возиться? Кто он вообще такой?