- С чего ему меня кормить? Я к нему не имею отношения…

Брови принца поползли вверх, он поглядел на друга… Нимве поняла, что сболтнула лишнее, и отвела глаза. Через некоторое время Инис проговорил:

- Это уже интересно. То-есть, ты хочешь сказать, вы не вместе?

Помедлив, Нимве покачала головой.

- А вот отсюда давай-ка поподробнее, - велел принц. Нимве не подымала глаз. Инис спросил:

- Тебя тоже послал наш отец?

Она снова покачала головой.

- Тогда кто? Кто тебя послал?

Вернулся Ларра с серебряным кубком в руках, но принц сделал ему знак подождать.

- Разве ты не следила за нами? - спросил принц. Помедлив, Нимве ответила:

- Следила, ваше высочество.

- Кто же тебя послал?

- Ва… ваша мать, ваше высочество… королева, - Нимве низко опустила голову.

Ответом была тишина, и она продолжила:

- Я бы… я бы никогда, но она сказала, что арестует мою маму… если я не послушаюсь… Что нас обеих сошлют на каторгу… на соляные копи… Мы даже сбежать не могли, за нами следили, и… и…

- Но почему она послала именно тебя? - удивился Инис. - Ты кто?

- Я… - Нимве осеклась, а потом с горечью ответила:

- Я - никто. Никто! Просто деревенская знахарка… Я никакой не маг, и я… я ничего не умею, ничего! Я не знаю, почему… - голос сорвался, она закрыла лицо руками. Юноши рядом тихо совещались, но Нимве не прислушивалась. Слезы комком стояли в груди, в горле, душили, и она только старалась, чтобы они не выплеснулись наружу.

- Вот, попей-ка, - сказал низкий голос, рука коснулась плеча. Ларра протягивал кубок. Нимве взяла, и, давясь, стала пить что-то, похожее на разбавленное красное вино. Принц Инис произнес:

- Ты не плачь. Я знаю свою мать, она умеет… хм… убеждать. Странно только, что она не выбрала кого-то более… Ну, да ладно. Теперь ты сможешь вернуться домой, как только поправишься.

Некоторое время они с принцем глядели друг на друга, потом Нимве отвернулась. Инис с удивлением спросил:

- Я что-то не то сказал?

- Я не знаю, ваше высочество, - очень тихо отозвалась Нимве, - не знаю, могу ли вернуться. Ведь ваша мать… Ее величество… Она сказала, что не потерпит неповиновения… А если вернусь, она рассердится. - Нимве с отчаянием глянула на принца. - Да и вообще, я не уверена, что смогу отсюда добраться… В смысле, я не найду дорогу. Я же никогда так далеко не уезжала от дома. Никогда…

Принц некоторое время размышлял.

- Ну, хорошо, - он пожал плечами. - Тогда оставайся с нами. Я просто считал, что тебе вряд ли нравится эта поездка, но раз так… А насчет моей матери… Она действительно упрямая, как, - он вздохнул. - Даже если я ей напишу, она меня не послушает. Ладно. Поезжай с нами. Может, сумеешь помогать Ларре по хозяйству. Конечно, если тебе не трудно, - добавил принц, увидев, что Нимве вскинула голову.

- Мне не трудно, - заверила она. - Конечно, не трудно! Я же не дворянка какая-нибудь… Ну, я хочу сказать, к работе я привычная, так что…

- Отлично. Тогда отдыхай. Ларра, подбери ей, во что переодеться. А ты, - он снова повернулся к Нимве, - ложись поспи. Придешь в себя, и поедем дальше. Идем, Кейтей, - принц качнул головой. - Я хочу рассказать Сэту, что наша мать придумала. Посмотрим, что он на это скажет.

Следующие четверть часа близнецы ругались. Принц Сэтнар считал, что Инис ведет себя глупо: торчать на месте и тратить продукты ради какой-то холопки, которая к тому же врет, будто ее послала королева. Ведь ясно, что мать для такого чересчур умна - да и где бы она раскопала эту крестьянку, спрашивается? Однако Инис стоял на своем. Твердил, что верит Нимве и знает: она говорит правду, а вот насчет матери… Тут, конечно, Сэту виднее, лично он в жизни материных поступков не понимал. В ответ Сэтнар процедил, что такое его ни капли не удивляет: Инис никогда не блистал умом, и последняя эскапада отлично это доказывает. Потом Сэтнар надменно удалился, а Инис надулся, и они перестали разговаривать.

Когда близнецы закончили кричать, Нимве уснула. Проснулась она то ли ранним утром, то ли в сумерки. Открыв глаза, некоторое время лежала, пытаясь сообразить, где находится. Потом, внезапно вспомнив, с трудом приподнялась и огляделась. Нет, поняла она, все-таки сумерки. Действительно, синеватый свет казался таким, какой обычно бывает перед наступлением темноты, а на берегу уже горели три костра, один - совсем неподалеку. У огня сидел лохматый парень. Нимве долго глядела на него, но узнала только, когда он повернул голову. Это был Ларра.

- Оклемалась? - вместо приветствия осведомился он. - Пить хочешь?

Кивнув, Нимве села и собрала длинные волосы, которые сделались как спутанная грива. Как же я теперь их расчешу, подумала она, озираясь в поисках котомки.

- Ищешь чего? - осведомился Ларра.

- Да котомку свою…

Он отошел, нагнулся, и, выудив из груды вещей котомку, принес Нимве.

- Спасибо, - она раскрыла сумку и с удивлением обнаружила одежду, в которой давеча упала в реку, сухую и аккуратно сложенную. Закутавшись в покрывало, Нимве поднялась. Ее качнуло при первом же шаге, но она поняла, что чувствует себя довольно сносно.

Отойдя подальше, спрятавшись за кустами, Нимве переоделась. Потом вернулась к костру, и, устроившись в сторонке, отыскала гребень и принялась расчесывать спутанные пряди. Волосы, противные и грязные, так перепутались, что она то и дело шипела от боли.

Ларра сидел, колол топориком щепки и изредка бросал на Нимве косые взгляды. Быстро темнело, в тишине, у второго костра, горевшего в отдалении, переговаривались мужские голоса: там была стоянка принца Сэтнара. Мафхора Нимве не видела, но огонек его костра иногда взблескивал из-под длинных ветвей огромной ивы, у кромки воды.

От берега раздались громкие голоса, и разговор около соседнего костра затих. Захрустел песок, послышались шаги… У огня возникли три фигуры. Нимве узнала принца Иниса, виконта Кейтея и слугу виконта, долговязого вихрастого паренька.

- К чертям этих пескарей! - раздраженно сказал Инис. - Я их жрать не собираюсь!

Со стоянки Сэтнара раздался громкий и язвительный смешок. Инис, кажется, хотел вспылить, однако сдержался, а вместо этого сердито произнес:

- Ларра, возьми у Чика пескарей, не знаю, можно ли из них чего сделать!

- Да я же, сударь, не королевский повар, разносолы варганить, - пробурчал камердинер, но все же забрал у слуги виконта, которого принц назвал Чиком, небольшой мешок. Недолго думая, вытряхнул содержимое на траву. Вид у Ларры сделался совсем угрюмый, он что-то тихо проворчал под нос. Инис тем временем огляделся - и заметил Нимве. Улыбнулся открытой мальчишеской улыбкой.

- Наконец-то очнулась, - сказал он. - Как ты себя чувствуешь?

- Благодарю, хорошо, ваше высочество…

- Еще бы не хорошо, - буркнул Ларра. - Полтора суток спать.

- Как?! - изумилась Нимве. - Я что, спала полтора дня?

- Ну, а то, - начал Ларра, но принц перебил:

- Да ничего. Неважно. Главное, чтобы ты поправилась. Ты уже ела?

Нимве покрутила головой.

- Ларра, дай ей чего-нибудь, - велел Инис, на что Ларра отозвался ворчанием, будто сердитый пес:

- "Ларра, дай", да "Ларра, поди"… У меня ж не десять рук-то, сударь! А тут еще пескари эти ваши… Не знаю, право слово, чем вы их наловили…

- Чем же это мы могли их наловить, по-твоему? - не без иронии осведомился виконт, а принц ухмыльнулся. Ларра только покосился, но не ответил, вместо этого сердито велел второму слуге, Чику, мальчишке лет семнадцати, худому, темноволосому, с живыми темными глазами:

- Ну, давай, давай, неча рассиживать, марш за хворостом. Ишь, расселся, барин…

Чик не возразил. Поднялся и зашагал к темному лесу, рубаха болталась на худом теле, и ветер раздувал ее, будто парус. Принц Инис и виконт тоже встали, отошли к кустам поодаль, где стоял маленький шалаш. Ларра остался сидеть, угрюмо и сокрушенно разглядывая что-то у себя под ногами: видно, рыбешек, пойманных его господином.