Из-за холма показываются массивные ворота. Всадники обгоняют повозку, вырываются вперед. Привстав, люди в телеге начинают взволнованно переглядываться. Похоже, мы добрались до места.
Вот мы уже у ворот. Тут полно охраны, огромные волкодавы хрипят, натягивая цепи. Звенит железо. Крики, ругань, ржание лошадей… Сэт смотрит на меня и говорит:
- Без глупостей, Инис. Ты слышишь? Без глупостей!
Появляется охранник, хватает Сэта за плечо и сдергивает с телеги. Кто-то кричит пронзительно, с надрывом, слышно остервенелое, захлебывающееся рычание собаки. Я перелезаю через борт, и тут же сильная рука хватает меня за шиворот, швыряет, будто куклу, в толпу оборванных людей…
(Мы одни и никто нам не поможет никто не поможет мы одни одни…)
Нимве, вскрикнув, села на постели. Дико озираясь, дрожа всем телом, долго не могла понять, где она, и что происходит. Взгляд наткнулся на отдернутый прикроватный полог… На стол у высокого двустворчатого окна… Я в замке, пришла мысль. Это замок графа Атлана.
Нимве провела ладонью по мокрому лбу. Перед внутренним взором стояло лицо принца Сэтнара, его расширенные глаза и то, как он говорит: "Без глупостей, Инис!" Эта дорога… Похожа на ту, по которой мы ехали вчера. Если бы увидеть поотчетливей… Ох, Мать-Земля, им так страшно… И они совсем одни там… Совсем, совсем одни!
Нимве опустила ноги на пол. Плиты приятно охладили босые ступни. В комнате было светло, в саду за окном птицы подняли обычную утреннюю перебранку. Нимве подошла к столу и долго пила воду из большой фарфоровой кружки. Сон выбил ее из колеи, неприятное чувство, будто она выпала из реальности, или живет одновременно в обоих мирах, не пропадало. Вспоминалась давешняя поездка и ссора с Мафхором. Зачем я с ним так… Ведь он же не виноват, что… Он вытащил нас из тюрьмы, и вообще вечно нас спасает. Но одновременно снова поднялось раздражение: как можно быть таким каменным истуканом. Таким чурбаком! Он ведь был на этом карьере, видел тамошних рабов! Подумать только, принцы уже почти две недели там, в этом аду… Там и простой человек не выдюжит, а они все-таки аристократы, может, они уже…
Нимве со стуком опустила кружку на скатерть и ожесточенно потерла глаза. Нет. Они сильные. Они очень сильные! Они уже это доказали! И этот сон - он мне не просто так приснился. Вот бы еще подробнее разглядеть дорогу… Если бы еще раз…
После завтрака в комнату прибежала Леле, и Нимве, переодевшись, отправилась гулять с девочкой по замку в надежде, что сон хоть немного сотрется в памяти.
Леле повела ее в западное, почти нежилое крыло. Анфилады пустых и темных комнат, пропахших плесенью, отслаивающаяся штукатурка на стенах и бархатно-серая пыль, толстым слоем покрывавшая остатки мебели, произвели на Нимве гнетущее впечатление и даже сгладили воспоминания о ночном кошмаре. Шаги гулко отдавались в тишине пустых коридоров, а голосок Леле разносился так далеко, что, казалось, эхо колокольчиком звенит в самых потаенных катакомбах.
- А вот тут, говорят, жила наша прабабушка, - весело трещала девочка, подымая лампу, ничуть не заботясь о том, что коричневый от времени портрет в углу залы взирает на нее, и его глаза - единственное, что можно было разобрать на картине, - страшно и дико белеют в темноте, в желтых бликах света, отбрасываемого лампой.
- Мы тут в детстве часто играли с Вьятом, - беззаботно продолжала Леле. - Он вечно меня пугал. Смотрите, вон ее портрет!
- Да, я видела, - Нимве опасливо покосилась через плечо, но, встретив сумрачный взгляд мертвых белых глаз, поспешно отвернулась.
- Жуткая картинка, правда? - похоже, Леле во всем находила источник для радости. - Правильно папа решил ее отсюда не забирать. Но это что… Я вам сейчас такое покажу… - голос девочки понизился до шепота, а глаза весело сверкнули. Нимве зябко передернула плечами, однако не ответила, а просто последовала за Леле вглубь залы, к приотворенной двери с облезающей краской.
Они спустились по широкой темной лестнице, долго шли по узкому, почти неосвещенному, похожему на туннель коридору. Леле вдруг остановилась и принялась ощупывать каменную стену. На грубых кирпичах старинной кладки, не обезображенных штукатуркой, кое-где шевелилась паутина.
- Вот она, смотрите, - Леле обернулась. Нимве пригляделась и увидела, что ладонь девочки лежит на едва заметном выступе стены.
- Теперь надо повернуть… Вот так… направо… - девочка нажала, раздался щелчок, шорох… Часть стены двинулась, поползла в сторону, и через несколько секунд перед ними разверзся черный провал, из которого потянуло запахом погреба и сырости.
- Нам сюда, - радостно объявила Леле, подымая лампу. - Не бойтесь, пауков там почти нет!
*******
Темнота в узком проходе была плотная, осязаемая, а стены давили на плечи. Нимве казалось, что она ощущает всю огромную, вековую, каменную мощь замка. Под ногами хрустело и шуршало, Нимве старалась двигаться так, чтобы не касаться стен руками. Темный силуэт Леле колыхался впереди, и мутное световое пятно плясало, на миг выхватывая из черноты то грубые, блестевшие влагой стены, то затянутый паутиной потолок.
Потом они попали на лестницу и долго поднимались по высоким и крутым ступенькам. И когда Нимве стало казаться, что темноте не будет конца, и что они вовсе никуда не идут, а просто топчутся на месте, полоска нестерпимо яркого дневного света резанула по глазам.
- Вот и дверь, - сказала Леле. Раздался тихий скрип - и даже сквозь зажмуренные веки Нимве ощутила, что они выбрались наконец из темноты.
Они очутились на пороге маленькой комнатушки, заставленной всяким хламом: ветхими стульями с продранной обивкой, столиками без ножек, древним клавесином, завалившимся набок… Его желтые клавиши походили на выбитые зубы.
Когда глаза привыкли к свету, Нимве поняла, что комната, в которую они попали, маленькая, полутемная, с единственным подслеповатым от грязи окошком. Леле, стоя у противоположной стены, поманила подругу к себе.
- Вот, глядите, - молвила девочка. Протянув руку, отодвинула угол истертого гобелена. За ним скрывалось маленькое оконце.
- Да вы поближе подойдите, - пригласила Леле, заметив непонимающий взгляд Нимве, - и посмотрите внутрь.
Первое, что увидала Нимве - корешки книг рядом, почти перед глазами. Чуть погодя, присмотревшись, поняла: там, внутри, еще одна комната. Вернее, кабинет. А она смотрит туда через полки, заставленные книгами.
- Это книжный шкаф, - сказала Леле, - специально так поставили, чтобы из кабинета не было заметно. Вот, погодите-ка…
Что-то заскрипело, и пыльное окошко поехало в сторону. Отпрянув, Нимве наблюдала, как, вращаясь на невидимой оси, отодвигается стена.
- Идемте, - позвала Леле.
Войдя, они очутились в просторном кабинете. Окна до потолка скрывались за длинными портьерами, повсюду были книги, а в глубине стоял большой письменный стол. Нимве невольно вспомнила, как в почти таком же месте она впервые повстречала герцога Окдейна. Окдейн… Нимве огляделась. Наверняка внутри, в столе, полно бумаг. Если граф действительно связан с Окдейном, могут быть и письма. Вот если бы тут порыться…
- Здорово, правда? - вклинился в эти мысли голосок Леле. - Это папин кабинет. А комнату сделали давно, папа оттуда никогда сюда не заходит, там противно, темно… Он вон в ту дверь ходит, глядите.
Проследив за рукой девочки, Нимве увидала массивную дверь в стене напротив окна.
- Мы в детстве ту комнату звали подслушивательной, - Леле улыбнулась. - Папа все грозится ее заделать, но пока не заделывает. Смотрите, сколько книг! Я иногда отсюда беру кое-что почитать. Вы любите читать?
Нимве рассеянно кивнула. Мысли вертелись вокруг герцога. А Леле подошла к стеллажам и принялась вслух читать названия на корешках.
В кабинете они пробыли недолго, нужно было возвращаться, чтобы успеть переодеться к обеду. И к тому времени, что воротилась к себе, Нимве решила: она обязана попасть в кабинет графа еще раз, и на этот раз - одна.
