Поборов соблазн помыться, Нимве со вздохом поднялась. Отнести воду спутникам было не в чем, и с мыслями, как же перетащить сюда Ларру и Мафхора, она начала взбираться вверх, по скользкому склону.

Принцы не стали спорить, не настаивали на том, чтобы ехать дальше: видно, тоже вымотались, да и состояние Ларры не могло не волновать. Нимве и Чик кое-как подняли бесчувственного Мафхора в седло. На этот раз с ним ехал Чик, а Нимве вела лошадь под уздцы, предоставив принцам заниматься Ларрой.

Добрались быстро, беглецы сразу бросились к воде, и люди, и животные, и долго пили. Нимве отыскала упавшее дерево, оторвала кусок коры, и, превратив в плошку, напоила Мафхора. Маг был точно в тумане. На радость Нимве, он наконец открыл глаза, но, похоже, не понимал, где он, кто с ним рядом, и что происходит.

У всех беглецов на запястьях темнели кровавые раны, натертые кандалами, Сэтнар, в черных синяках, с губами, распухшими от побоев, был неузнаваем. Да и остальные выглядели не лучше: искусанные насекомыми, грязные, лохматые и растерзанные, они без сил лежали около ручья. Чудесно, подумала Нимве, опустив руки в холодную воду, чтобы немного унять боль, мы похожи на шайку беглых каторжников. Взгляд упал на Мафхора, заросшего, тощего, со страшными провалами глаз. А он - за предводителя. Нимве подавила нервный смешок. Чик присел рядом, и она сказала:

- Надо еду искать. Тут лягушки должны быть и улитки.

- Думаешь, они будут лягушек есть? - Чик кивнул на аристократов. - Может, я лучше силки поставлю.

- А ты умеешь?

- Шутишь? Я в лесу вырос. Щас пойду, у лошадей из хвостов волос надергаю, и вперед. Хочешь, и тебя научу. - Чик встал.

- Давай позже, - отозвалась Нимве, - мне бы трав поискать. Идем вместе.

В лесу Чик уткнулся в землю и принялся что-то высматривать. Объяснил Нимве, что ищет тропы, где бегают кролики. Потом со сдавленным возгласом нырнул в заросли, и только его и видели. У Нимве не было времени, чтобы за ним наблюдать. Посмотрев, как за спиной юноши колышутся ветки, она в одиночестве отправилась по своим делам.

Нимве ходила долго, увлеклась, даже сняла рубашку, чтобы нести "улов", оставшись только в нательной сорочке без рукавов, изрядно подранной, да в юбке.

Когда она вернулась, в лагере были только Ларра и Мафхор. Нимве быстро вытряхнула травы и оделась. Мафхор спал. Ларра лежал у поваленного дерева, неподалеку от ручья, с задранной на голову рубахой. Спина страшно распухла, раны загноились. Нимве присела рядом и стала осторожно снимать с парня рубаху, пропитанную кровью, гноем и потом. Ларра, очнувшись, застонал.

- Сейчас, - сказала она, - потерпи еще немного… Вот так. Теперь давай штаны.

- Эй, ты чего делаешь? - Ларра неловко повернулся.

- Собираюсь на твои прелести любоваться, - хмуро отозвалась Нимве. - А что, по-твоему, я делаю? Давай-давай, подумаешь, что я, задницы голой не видала, что ли? Тоже, удивил знахарку голой задницей.

С трудом стащив с Ларры одежду, Нимве положила вещи в ручей, ниже по течению, прижав камнями, чтобы отмокали. Потом оторвала кусок подола от своей сорочки, и, прополоскав, вернулась к раненому.

- Ничего, - она осторожно коснулась мокрой тканью его спины. - Мы тебя вылечим, не бойся. Через пару недель и не вспомнишь.

- Куда там… пару недель, - в землю буркнул Ларра, дергаясь всем телом. - Его милость на месте сидеть не захочет… Ой… тише ты…

- Лежи, лежи. Учить меня вздумал. Его милость будет сидеть, как миленький, где ему скажут. А куда они пошли-то?

- Охотиться вроде, - Ларра изогнулся и застонал, потому что Нимве сильней прижала ткань.

- А вас, значит, одних тут бросили. Ну, молодцы! Ладно, лежи, сейчас я кое-что сготовлю, тебе полегчает.

- Хоть накрой меня чем…

- Присохнет, снова потом отдирать придется. Ладно, лежи, кто на тебя смотрит, я быстро.

Нимве занялась травами. В большом куске коры, изогнутом лодочкой, камнем из ручья размолола растения в кашицу, плеснула немного воды и намазала этим Ларру от шеи до колен. Накрыла сверху плащом и велела лежать тихо. Потом занялась Мафхором.

Маг был словно не в себе, как давеча, под действием наркотика. Сидеть с ним рядом было тяжело из-за ужасного запаха, которым пропитались его одежда и волосы. Вымыть бы его, подумала Нимве, да как до ручья дотащишь… Ладно, Чик воротится, тогда. Ей удалось напоить Мафхора выжимкой из трав. Есть хотелось все сильней, до темноты в глазах. А он ведь уже неделю ничего не ел, подумала Нимве, укладывая мага поудобней. Оставив раненых на берегу, Нимве отправилась в соседние заросли искать улиток - и все, что попадется под руку.

Принцы вернулись через пару часов, вымотанные, с пустыми руками. Чик пришел почти сразу за ними, очень довольный, принес в рубахе птичьи яйца, маленькие, с россыпью пестринок, и несколько крупных лягушек. Нимве уже развела костер, и теперь пекла на камнях улиток. Чик подсел к ней, пока принцы и барон умывались у ручья, и спросил:

- Ну, как он?

- Жить будет, - сказала Нимве. - Вот только поесть им надо… Ему особенно, - она кивнула на Мафхора. - Что ты принес?

- Вот, - юноша развернул рубаху. - Только на этого гада жалко тратить.

Нимве с гневом обернулась. Чик пожал плечами.

- А чего, - сказал он с вызовом, - если бы не этот, ничего бы не случилось. Моего хозяина убили из-за него!

- Не из-за него, он в это время привязанный лежал! При чем тут он, не пойму!

- С чего ты его так защищаешь? - рассердился Чик. - Он тебе что, родственник?

- Конечно, а как же! Разве семейного сходства не видать?

- А действительно, - вмешался незаметно подошедший Сэтнар. - Почему ты его защищаешь? Наверное, вы все-таки заодно.

Нимве молчала, пораженная.

- Не говори глупостей, Сэт, - заступился Инис. - Если бы не она…

- То что? - Сэтнар сощурился. - Что было бы, если бы не она? И не он? - принц ткнул пальцем в Мафхора. - И не наш разлюбезный папаша? Если бы не этот его гениальный план? Я скажу тебе, что, дорогой братец: тогда бы твой друг остался жив, а нас не унижали бы, как последних скотов! А может, и ты был с ними, а, Инис? Ты обо всем знал, разве нет? Что же, гениально: продать меня в рабство, а самому занять трон! Как бы иначе ты смог его получить?

Инис побледнел до синевы.

- Как ты смеешь, - выдохнул он. - Как ты… как у тебя язык повернулся… Я ему не верю, ясно? Дядя все придумал, чтобы… А ты… ты…

- Что - я? Что он придумал? Ведь ясно, что нас захватили не разбойники. И этот, - снова жест в сторону Мафхора, - был с ними заодно! Зачем было брать его с собой? Гнил бы там, там ему и место!

- Ты всегда ненавидел отца, - тихо сказал Инис. - Всегда.

- Как аукнется, так и откликнется, - отрезал Сэтнар. - А ты ненавидишь мать. Постой-ка, - он повернулся к Нимве. - Ты что-то говорила, будто тебя послала наша мать. Зачем?

- Так я же - быдло, - не выдержала Нимве. - Неужто вы мне готовы верить? И с Мафхором я заодно! Чего ж вы меня спрашиваете, ваша милость? Кто я такая, чтоб меня слушать?

- Заткнись и отвечай, когда тебя спрашивают! - взорвался Сэтнар.

- Так заткнуться, или отвечать? - Нимве вскочила и повернулась к нему лицом. - Что вы хотите услышать? Да, ваша мать меня послала, потому что думала… Она подозревала, что ваш отец что-то замышляет, и Мафхора послал для этого. Только вот я вам чего скажу, ваши милости: не так уж его грех-то и велик, Мафхоров, я хочу сказать. Мы - люди подневольные, а когда прикажет королева, или такой человек, как ваш отец, тут уж или без головы остаться, или исполнять. А вместо того, чтобы злиться на Мафхора, злились бы лучше на дядю своего! Ведь это не Мафхор вас так изуродовал, что смотреть боязно. Верно говорят, когда баре дерутся, у холопов чубы трещат! - она остановилась, дрожа от возбуждения. Обхватив руками плечи, совсем иным тоном произнесла: