Насколько знал Раух (а знал он немало), за словами «национальная безопасность» обычно скрывалась разведывательная деятельность. Только почему-то люди оттуда никогда не признавались в этом напрямик.

— Могу я спросить, зачем вам нужен мистер Рейлли?

Грубер переглянулся со Штрассман и после коротенькой паузы ответил:

— Ваш друг Рейлли, похоже, интересуется человеком, к которому у израильских служб безопасности есть свои претензии.

Штрассман жестом предложила Рауху сесть. Стул оказался таким же неудобным, каким выглядел.

— Что вы можете сказать нам об этом американце?

Как вскоре выяснилось, ничего такого, чего они уже не знали бы сами.

— Мы намерены выполнить ваш запрос и арестовать мистера Рейлли сегодня вечером, — продолжал Грубер. — Сейчас он находится около кибуца в районе сектора Газа. Хотите присоединиться к нам?

Раух, конечно же, предпочел бы приличный номер с горячим душем, в меру прохладным кондиционированным воздухом и приличным обедом и вовсе не пылал нетерпением, предвкушая продолжительный обратный полет в обществе арестованного Рейлли. Но отказаться было невозможно.

— Конечно, — сказал он. — Спасибо за предложение.

— Отправимся вертолетом, — в тоне последних слов Грубера инспектору послышалась угроза. Потому что воспринять все это иначе он попросту не мог.

Раух ненавидел вертолеты. Ему почти не приходилось пользоваться ими, но у него сложилось твердое впечатление: это неустойчивые штуки, которые бросает в небе так, что у пассажира желудок то и дело подскакивает к самой глотке. А что хуже всего, узел крепления главного ротора летчики называли иисусовой гайкой — потому что, если она развинчивалась, всех, кто находился в вертолете, ждало неизбежное и очень скорое свидание с Иисусом.

— Вертолетом? — переспросил Раух, надеясь, что молодые люди не заметили, как он побледнел.

— Вертолетами, — уточнил Грубер. Австриец был уверен, что молодой человек заметил его состояние и наслаждается его страхом. — Нас ожидают три вертолета. Так что, инспектор, если вы готовы…

Мысль о вертолетах полностью подавила ощущение голода. Вообще-то Рауха уже начало немного подташнивать.

Около ограды кибуца Сион

Через час

Растянувшись на песке, Лэнг и Джейкоб наблюдали за кибуцем с небольшого холма, откуда им было видно большинство домов. Обитатели поселка семьями шествовали в столовую; последние вошли туда, когда на западном небосклоне уже угасли лучи солнца. Почти сразу же листва финиковых пальм зашелестела под потянувшим с близкого моря ветерком.

Они выждали еще несколько минут, чтобы окончательно стемнело, и поднялись.

— Я не видел ничего похожего на караул, — сказал Лэнг, старательно, но без особого успеха отряхивая с одежды песок.

— Должны быть какие-нибудь часовые, — ответил Джейкоб. — Слишком уж близко к этим засранцам из Газы. Скорее всего, какие-нибудь электронные датчики — либо визуальное наблюдение, либо датчики движения, либо и то, и другое.

— Когда мы утром здесь катались, я внимательно смотрел по сторонам. Ничего подобного не заметил.

— И не должен был. Они наверняка спрятаны. Допустим, на тех двух пальмах перед входом.

— Ну, это легко проверить. И, кстати, вон понесли три тарелки с едой из столовой. Наверняка для Алисии и охранников. У нее-то стража должна быть круглосуточная, по сменам, как мы и предположили по спутниковому изображению.

Джейкоб наклонился, поднял рюкзак и вскинул его на плечи.

— Как мы и планировали, ими займешься ты. А я буду разбираться с остальными.

Лэнг напоследок кинул еще один взгляд на светящиеся окна и вслед за Джейкобом зашагал вниз по склону холма. Он наслаждался знакомым ощущением пробегающих вдоль позвоночника холодных мурашек — почти наркотическим удовольствием от предстоящей схватки. Респектабельному адвокату и главе благотворительной организации не часто доводилось испытывать это чувство.

Он не на шутку соскучился по нему.

Недалеко от входа они остановились. Джейкоб молча указал одними кистями рук в стороны; обе они разошлись и вскоре, описав две широкие дуги, оказались на том же месте.

— Ты прав, — сказал Лэнг. — На этом дереве растут не только орехи.

Джейкоб еще с полминуты рассматривал деревья через очки ночного видения, а потом сдвинул их на лоб.

— На каждом по маленькой камере, повернутой так, чтобы в поле зрения попал любой, кто подходит к воротам.

Лэнг присел на корточки, повернувшись к отчетливо вырисовывавшейся на фоне звездного неба стене кибуца.

— И, полагаю, забор у них под током, или же по нему идет сигнальный провод.

Джейкоб снова надвинул на глаза громадные очки и всмотрелся в ограду.

— Черта с два они стали бы пропускать ток — не хотят же они поубивать всю свою скотину. Так что можно спокойно резать.

— Ну уж нет. Если не высокое напряжение, то слабый ток, подключенный к системе оповещения, должен быть обязательно.

— Пожалуй, ты прав. А если попробовать подрыться?

Уклонившись из поля зрения установленных на деревьях камер, диверсанты направились к тройной изгороди из колючей проволоки.

Лэнг наклонился и потрогал почву.

— Проклятье! Тут бетонная плита или, по крайней мере, толстая цементная стяжка. Тут без отбойного молотка не обойтись. — Он выпрямился и вновь уставился на кибуц. — Но очень похоже, что все деревья у них не за забором, а снаружи.

— Ну и что? — осведомился Джейкоб. — Мы ведь пришли не для того, чтобы воровать их вонючие финики.

— Конечно, — кивнул Лэнг. — Но давай все же посмотрим.

Пригибаясь, чтобы их не было видно на фоне неба, они прокрались вдоль забора за угол. Уже через минуту оказалось, что действительно величественные пальмы выстроились слева, а забор протянулся справа.

— И что дальше? — спросил Джейкоб. — Ты хочешь залезть на дерево, как какая-нибудь шелудивая мартышка?

Лэнг медленно шел вдоль забора.

— Именно так.

— И что дальше? Спрыгнуть? Хороши же из нас будут бойцы — с переломанными-то ногами!

— Вряд ли это необходимо, если мы можем… — Лэнг вдруг остановился так резко, что Джейкоб чуть не налетел на него в темноте. — Вот!

Несколько пальм, много лет овеваемых морским бризом, пьяно склонились к забору. Лэнг выбрал одно из них, согнувшееся почти параллельно земле.

— Это подойдет.

— Для чего? — удивился Джейкоб. — Мы ведь даже не видим, сколько до земли там, где эта дурацкая дубина пересекает забор.

— Вряд ли намного больше, чем здесь. Кроме того, чувствуешь, какой мягкий этот песок? Лучше мата в спортзале.

Джейкоб что-то пробормотал и тяжело вздохнул.

— Похоже, это единственный путь.

— Если ты не придумал ничего другого.

Джейкоб снял рюкзак и перебросил его через забор.

— Если я не смогу найти его в темноте, значит, мы попусту сюда приперлись.

Лэнг протянул руку.

— Тебя подсадить?

— Задницу свою подсаживай. Конечно, я уже не так молод, как когда-то, но на дерево-то забраться как-нибудь смогу.

Впрочем, после двух безуспешных попыток он, тяжело дыша, повернулся к другу.

— Ну, ладно, давай уж, помоги чуток.

С помощью Лэнга, подталкивавшего его сзади, Джейкоб вскарабкался на десять-двенадцать футов вверх, до того места, откуда дерево начинало клониться в сторону забора. Ствол был довольно толстым, и продвигаться по нему было легко.

— Пожалуй, достаточно, — объявил Лэнг, посмотрев вниз. Он свесил ноги со ствола, уцепился руками, повис на секунду и почти бесшумно приземлился на песок. — Даже мягче, чем я думал, — сообщил он шепотом.

Чтобы отыскать рюкзак Джейкоба, потребовалось чуть больше минуты.

— Отлично, — сказал Лэнг. — Я подожду, пока ты устроишь свои сюрпризы. Постараюсь пробраться туда, где ее держат. А потом мы позаимствуем один из автомобилей и смоемся с нею.

Джейкоб исчез в темноте, не сказав ни слова в ответ.