— Знаешь, использовать эту штуку все же рискованно. Ессеи, или кто там еще, вполне могут выследить тебя, если еще не бросили этого…

— Они уже выследили, — перебил его Лэнг и швырнул на стол конверт.

Новый Скотленд-Ярд

Бродвей

Лондон

В то же самое время

Фицвильям пытался сдержать дурное настроение, которое всегда овладевало им, если приходилось работать в выходные. Угрызения совести, посетившие его, когда он утром поцеловал на прощание Шэндон и ушел на работу, инспектор отмел как нечто иррациональное. С какой стати ему расстраиваться из-за того, что он не может поехать вместе с нею в Манчестер, чтобы поглядеть на новорожденного внука? Тем более что непрерывно вопящие, пачкающие пеленки и срыгивающие младенцы никогда не входили в число любимых им существ, независимо от степени родства. Пусть ими пока что занимаются няньки или даже родители. А он лучше подождет годочек до тех пор, пока ребенок не приобретет хотя бы некоторое сходство с человеком.

Еще хуже поддавалась логическому объяснению враждебность, которую он испытывал к своему помощнику Пателу, виновнику утреннего провала.

Пател со своей извечной яркой улыбкой на смуглом лице, как всегда, пропитанный запахом карри, стоял, отгородившись от стола инспектора спинками двух стульев. Если неудачи последних двух дней сколько-нибудь тревожили его, то по его виду заметить этого было невозможно.

Уже в третий раз Фицвильям поглядел на рапорт — единственную бумагу, которая лежала на столешнице казенного стола, обклеенной какой-то дрянью, безуспешно пытавшейся сойти за хотя бы плохонькое дерево.

— Не понимаю, как ты умудрился потерять его.

Пател пожал плечами.

— Он очень хитер. Вы же знаете, за этим адвокатом Аннулевицем следили двое — я и еще один парень. Мы видели, как он в семь двадцать одну вышел из дома. Или, по крайней мере, человек, одетый в его пальто, сел в его машину и выехал со стоянки. Естественно, сэр, мы отправились следом — в Ноттинг-хилл, сэр. Когда машина остановилась на другой стоянке, оттуда вышла женщина, которую мы позже идентифицировали как Рэйчел Аннулевиц. Естественно, я тут же позвонил, и для наблюдения за квартирой Аннулевица отправили еще двоих человек, сэр. Но пока что мистера Аннулевица мы не видели.

И черта с два вы его увидите, подумал Фицвильям, ощущая, что у него вот-вот разболится голова. Он уже вполне мог выбраться из страны вместе с этим американцем.

Но лишь тяжело вздохнул.

— Что ж. Пусть наблюдатели остаются на месте, и держи меня в курсе всех событий.

— Сэр!..

Пател повернулся почти по-военному и направился к двери.

— И еще, Пател…

Тот остановился и оглянулся через плечо.

— Сэр?

— В следующий раз, если случится что-нибудь подобное, пусть один человек отправляется за машиной, а второй остается на месте. Или, еще лучше, сразу вызывай подкрепление.

— Да, сэр, — отозвался Пател с безмятежной улыбкой, начинавшей уже по-настоящему бесить Фицвильяма.

Инспектор выждал, пока за его помощником закроется дверь, и полез в ящик стола за пузырьком аспирина. Ему хотелось оттянуть тот момент, когда придется сообщить Рауху, своему коллеге из Вены, что Скотленд-Ярд упустил единственного известного знакомого Рейлли.

Фицвильям отыскал лекарство, принял таблетку и лишь после этого снял телефонную трубку. Ожидая соединения, он думал о том, какой же скандал поднимется, если он переведет Патела в какое-нибудь из окраинных лондонских отделений Ярда, например, в Вапинг. Будь на его месте белый, никто и слова не сказал бы.

Но Пател, увы, не был белым, а поборники равенства отказывались признавать служебную некомпетентность, если неумеха имел кожу не белого, а какого-нибудь иного цвета.

Инспектор успел принять еще одну таблетку аспирина, прежде чем услышал голос в трубке.

Паб «Бык и роза»

Абингтон

В то же самое время

Джейкоб растерянно уставился на локон.

— Знаешь, я ничего не понимаю.

Лэнг наскоро объяснил, что к чему. Тем временем ему принесли следующую кружку с пивом. Он с удовольствием увидел, что Джейкоб убрал в карман трубку, курительные причиндалы и тоже помахал пустой кружкой, призывая официанта.

— С нетерпением жду встречи с твоей новой птичкой.

— Надеюсь, что дождешься. Но сначала нам нужно кое-что сделать. Судя по всему, она находится у Цвелка и его людей.

— Если он серьезно участвует в этом деле. Ну а я думаю, что вскоре ты получишь какой-то ультиматум.

Лэнг подался вперед, поставив локти на стол.

— А почему ты считаешь, что я его не получил в виде этого конверта?

Джейкоб поджал губы на секунду и указал на лежавший на столе «блэкберри».

— Я рискнул бы предположить, что они хотят, чтобы ты и дальше пользовался этой штукой, и начнут что-нибудь делать только после того, как удостоверятся, что чипа нет на месте.

— Но это означает, что они будут держать меня в поле зрения.

— Нет, это означает, что ты будешь лезть из кожи, чтобы они держали тебя в поле зрения и ни в коем случае не потеряли.

Лэнг некоторое время обдумывал эти слова.

— Думаю, что они и сейчас наблюдают за нами.

Обоим захотелось обернуться, но они удержались.

— Но это не значит, что мы не можем начать, — сказал Джейкоб и, поднявшись, одним глотком осушил свою кружку.

— Пойдем, — согласился Лэнг, последовав его примеру.

— Куда?

— На прогулку, чтоб ее! А куда еще-то?

Через несколько минут они уже шли по поросшему густой свежей травой берегу реки. Отойдя немного от шлюза, Джейкоб остановился у причала, к которому было привязано пять или шесть весело раскрашенных лодок с веслами и укрепленными на корме маленькими подвесными моторчиками. Плакат, сообщавший о том, что лодки сдаются по часам, безжизненно обвис в почти неподвижном воздухе.

— Плавал когда-нибудь по Темзе? — осведомился Джейкоб.

— Нет, даже и в голову не приходило.

— Очень зря. Видишь ли, сразу же выше Лондона она сужается чуть ли не до размеров ручейка с очень медленным течением и становится идеальным местом для прогулок — хоть на день, хоть на неделю — в зависимости от того, насколько далеко ты хочешь забраться. К берегу можно причаливать где угодно, и плыви себе от Мейденхеда хоть до Хартфордширских болот. Отличный способ посмотреть Хэмптон-корт, Оксфорд и кучу всего еще.

Лэнг остановился, глядя, как Джейкоб дает кредитную карточку дежурившему на причале человеку.

— Спасибо, учту.

Он посмотрел по сторонам, но, естественно, не смог увидеть никого подозрительного среди людей на лодках, компаний, расположившихся на пикник на склоне берега в нескольких шагах одна от другой, и прочего народа, наслаждающегося погожим днем.

Отойдя от берега, Джейкоб включил мотор на полную мощность, и лодка двинулась вперед со скоростью около трех узлов. На реке было почти так же тесно, как и в шлюзе. Спортивные лодки, такие же, как у них, шлюпки, изредка попадавшиеся длинные изящные многоместные прогулочные катера и другие суденышки — все двигались примерно в одном неспешном темпе. Лэнг не мог не обратить внимания на жмущиеся к воде дома. Они были столь же разнообразны, как и лодки на реке — то скромный коттедж, то тюдоровский особняк.

Со своего места на носу Лэнг повернулся назад. Джейкоб одной рукой управлял мотором, а другой прижимал к щеке сотовый телефон.

— Это все отлично, но я не понимаю, как прогулка по реке…

Джейкоб выпустил ручку мотора и махнул Лэнгу, чтобы тот молчал. Лодка опасно вильнула и покачнулась.

Не говоря ни слова, Джейкоб развернул лодку, описав по воде широкий полукруг, с минуту плыл в обратном направлении, а потом снова развернулся. Рейлли ухватился за борта, ожидая еще одного резкого крена, но тут же сообразил, что Джейкоб направил лодку прямо в обрамленный развесистыми ивами лодочный сарай, расположенный перед георгианским особняком с белым контрастным каркасом. Дверь поднялась, мотор сразу стих, и лодка по инерции вошла внутрь. Сразу же за ее кормой дверь вновь закрылась.