Лэнг хлопал глазами, пытаясь привыкнуть к полутьме, казавшейся после яркого солнца над рекой почти полным мраком.

— А ты, наверное, когда я начал закладывать петли по реке, решил, что я рехнулся? — ехидно осведомился Джейкоб.

— Действительно, мелькнула такая мысль.

Джейкоб ловко намотал веревку на утку рядом со слипом.

— Просто хотел убедиться, что наши друзья не успели тоже нанять лодку и не спешат, чтобы испортить нам прогулку. — Он взобрался на деревянный настил. — Пойдем в дом.

Лэнг последовал за ним.

— Но я думал, что нам нужно, чтобы они знали, где я нахожусь.

— Они найдут нас сразу же после того, как мы вернем лодку. Идем, время не терпит.

Укрываясь в тени деревьев, Лэнг проследовал за другом к дому. Когда до входа оставалась пара шагов, дверь открылась, как по волшебству. За нею, невидимый снаружи, стоял мужчина. Несмотря на теплый, почти жаркий день, он был одет в неброский шерстяной свитер, сквозь петли которого просвечивала белая рубашка. Не говоря ни слова, мужчина проводил Лэнга и Джейкоба по коридору, лишенному какой-либо мебели или обстановки. В открытые двери было видно, что комнаты по сторонам тоже пусты.

Все конспиративные базы — хоть Управления, хоть «Моссада» — были похожи одна на другую.

Их провожатый открыл дверь в конце коридора; за нею начиналась ведущая вниз лестница. Спускаясь по ней, они ощутили поток прохладного воздуха.

Помещение, куда они попали, освещали лишь экраны множества компьютерных мониторов. В темноте Лэнг различал только силуэты операторов.

Джейкоб сел за один из компьютеров и жестом предложил Рейлли устроиться рядом. Провожатый, так и не издав ни звука, исчез в темноте.

Джейкоб нажал кнопку, компьютер начал загружаться.

— Отличное место, правда? Настоящая дача для тех, кто устал от города.

Лэнг совершенно не понимал, чем компьютерный зал в старинном загородном доме так уж сильно отличался от аналогичного помещения в выделенной «Моссаду» части израильского посольства в Лондоне.

Экран, перед которым они сидели, засветился. К изумлению Лэнга, его друг попросту вошел в Интернет, точно так же, как это сделал бы любой человек, обладающий доступом к Сети, в любом уголке мира.

— Только не говори, что собираешься купить что-нибудь на «Амазоне».

— Нет, я не способен на такие сложные вещи, — ответил Джейкоб, не отворачиваясь от монитора. — Ты заметил, что я вызвал Гугл?

— Ты собираешься «прогуглить» Цвелка?

— Не совсем так. Но я использую сайт, которым может воспользоваться любой дурак, имеющий интернет-подключение.

Лэнг наблюдал, как на экран наползало, судя по всему, спутниковое видеоизображение коричневой земли.

— Чем мы любуемся?

— Израилем. Точнее говоря, его частью близ сектора Газа.

Джейкоб, щелкая мышкой, увеличивал масштаб, и на экране стали проявляться детали. На коричневом фоне пустыни, которую представляли собой окрестности палестинской Газы, замелькали зеленые клочки садов и полей израильтян. Много народу по всему миру удивлялось успехам израильского сельского хозяйства в пустыне, притом, что за границей простирались безжизненные пески. Лэнг знал, что причина тут была не в трудолюбии или талантах, а попросту в применении современной ирригации, которая кормила еврейские фермы, в то время как соседи-арабы от нее отказались.

На экране теперь было видно с десяток плоских крыш и расплывчатые намеки на стены. Спутник находился прямо над домами, так что контуры объектов определяли не их геометрические очертания, а отбрасываемые тени.

— Максимальное разрешение, — объявил Джейкоб. — Это кибуц Цвелка в режиме реального времени. Если твоя подруга у него, то она находится в одном из этих зданий.

Лэнг, как зачарованный, уставился на экран.

— Ты хочешь сказать, что любой, у кого есть компьютер, может вот так посмотреть сверху вниз на Землю?

— Если знает координаты или, в цивилизованном мире, адрес. Конечно, ночью или в облачные дни система не настолько полезна.

Н-да, значит, более или менее уверенным в том, что за твоей личной жизнью не наблюдают из космоса, можно только в темноте или при ненастной погоде…

Вдвоем они молча рассматривали маленькое стадо животных; Лэнг решил, что это овцы или козы, которых куда-то перегоняют. Человек, пол которого определить при таком ракурсе было невозможно, прошел из одного здания в другое.

Джейкоб указал на здание в середине поселка.

— Видишь, сколько автомобилей? Там что-то происходит. Необычно для Шаббата [64]. Сдается мне, что она там, а автомобили принадлежат охранникам.

— Или они просто празднуют субботу.

— Конечно, и это возможно, — согласился Джейкоб, — но эти люди — страшные консерваторы и свято блюдут законы. А законы запрещают любую работу, в том числе и езду на автомобилях. Готов поспорить, что и легковушки, и грузовики стоят там со вчерашнего вечера, а причина, по которой около дома столько техники, по-моему, только одна — там несколько смен охраны.

Лэнг кивнул.

— А распечатать это ты можешь?

— И не только это. Я могу распечатать и то, что ты видишь, и все, что вокруг, на несколько миль. Но ведь ты же не думаешь, что я думаю о том, что ты думаешь?

Лэнг усмехнулся.

— Конечно, думаю. Идешь?

Джейкоб вздохнул и медленно, тщательно навел курсор на иконку с изображением принтера.

— Почему бы и нет? Я давно, очень давно не был дома.

— А что скажет Рэйчел?

Джейкоб посмотрел Лэнгу в лицо.

— Ты же не думаешь, что я сказал ей, куда и зачем отправляюсь? Что ты, если бы моя дорогая об этом узнала, она пришла бы в ярость.

Или хуже того, добавил мысленно Лэнг, она тоже отправилась бы с нами.

Международный аэропорт Бен-Гурион

Лод, Израиль

Пятнадцать километров к югу от Тель-Авива

Понедельник, вечер

«Гольфстрим» покинул сияющие высоты и по пологой горке скатился в ранние вечерние сумерки. На западе все еще сердито пылал багровый шрам от скрывшегося за пустынный горизонт солнца. По другую сторону прохода негромко похрапывал Джейкоб. Лэнг предложил ему воспользоваться имевшейся в самолете спальней, но Аннулевиц возразил, что ему никогда не приходилось летать в таких роскошных условиях, и незачем привыкать к хорошему — потом только расстроишься, — и потому примостился спать в кресле, откинув спинку в горизонтальное положение.

Менее чем через час после того как они миновали Марсель, он крепко спал.

Опасаясь (вполне обоснованно) чрезмерного любопытства полиции, они, по настоянию Лэнга, поехали на машине из Лондона в Дувр и далее через туннель под Ла-Маншем до Парижа, где и нашли самолет фонда на технической стоянке аэропорта «Шарль де Голль», избежав тем самым чреватого всякими неприятностями прохода через главный терминал.

В Израиле на такой легкий путь рассчитывать было нельзя.

Не будь Джейкоба на борту самолета, Лэнгу, вне зависимости от того, кем был пришелец согласно паспорту и какой величины был доставивший его самолет, пришлось бы сдавать отпечатки пальцев, проходить через установку, сверяющую его облик с портретной базой данных, и другие процедуры, о которых он даже не слышал. И пусть личность Коуча, на чье имя был выписан паспорт, была обеспечена наилучшей легендой, какую только могло сочинить Управление, когда два года назад сфабриковало этот документ, но израильские службы безопасности редко удовлетворялись поверхностным досмотром. Лэнг отлично понимал, что стоит заглянуть во всезнающие базы данных — и выяснится, что Джоэл Коуч из Мейкона в штате Джорджия по меньшей мере двадцать четыре месяца не пользовался ни одной из своих кредитных карточек, не сделал ни одного вклада ни в какой банк и не уплатил ни по одному счету. Без покровительства со стороны друзей Аннулевица из «Моссада» в Лэнге по отпечаткам пальцев и портрету в считаные минуты опознали бы того самого человека, которого по требованию венской полиции искал сейчас весь мир.