"Хорошо. Мир меняется, лорд Каллиам. Не только здесь. Холлскар на грани того, чтобы свергнуть своего короля и избрать нового. Саракал и Элассаи пошли на уступки торговцам и фермерам. Власть дворянства, как такового, проходит и чтобы Антея могла стать частью нового мира, мы тоже должны измениться."

"Я слышал эту песню. И мне не нравится мотив."

"Не важно, нравится нам это или нет. Это уже происходит. И можем либо подстроиться под события, либо попытаться плыть против течения."

"Так значит твой совет фермеров был всего лишь актом бескорыстия во благо короны, да? Твое собственное обогащение не имеет с этим ничего общего? Дурачь кого-нибудь другого, мальчик.

"Я могу сделать всё это твоим," — сказал Иссандриан. "Если я передам поручительство над советом фермеров тебе, ты примешь его?"

Доусон покачал головой.

"Почему нет?" — спросил Иссандриан.

Доусон повернулся и показал на собак, сидящих в напряжении позади него.

"Посмотри на них, Иссандриан. Хорошие животные, не правда ли? Даже отличные, в своем роде. Я заботился о каждом из них с тех пор, как они были щенками. Я смотрю за тем, как их кормят. Я даю им кров. Иногда я позволяю им сидеть на моем диване и согревать мне ноги. Должен ли я теперь одеть их в мою одежду и посадить за мой стол?"

"Люди не собаки," — сказал Иссандриан, скрестив руки на груди.

"Конечно собаки. Три года назад, человек, работающий у меня на земле, ворвался в дом соседа, убил его, изнасиловал его жену и избил ребенка. И теперь, ты бы предпочел чтобы я посадил этого ублюдка на скамью подсудимых? Или пригвоздил его за руки и член к бревну и спустил вниз по реке?"

"Это не одно и то же".

"Нет, одно. Мужчины, женщины, собаки и короли. У каждого свое место. Мое место при дворе, следуя за голосом и законом трона. Место фермера — на ферме. Если ты скажешь свинопасу, что он заслуживает место при дворе, ты поставишь под вопрос весь порядок существования в нашем обществе, включая мое право судить его за проступки. И если мы лишимся этого, лорд Иссандриан, мы лишимся всего."

"Я думаю, что ты ошибаешься," — сказал Иссандриан.

"Ты приказал своим людям убить меня на улице," — сказал Доусон. " Мне нет дела, до того, что ты думаешь."

Иссандриан прижал ладонь к лицу и кивнул. Казалось, что что-то мучает его.

"Это был Маас. Возможно, для тебя это не важно, но я даже не слышал об этом, пока всё не случилось."

"Мне всё равно."

Они замолчали. В камине потрескивал огонь. Собаки тревожно и неуверенно переминались, не зная что делать.

"Значит нет никакого способа решить это дело миром?" — спросил Иссандриан, но твердость в его голосе, говорила о том, что он уже знал ответ.

"Откажись от своих планов. Расстрой свой заговор. Принеси мне голову Фелдина Мааса на острие копья и отдай его земли моим сыновьям."

"Значит нет," — с улыбкой произнес Иссандриан.

"Нет."

"Твоя честь позволит тебе указать мне безопасный путь из твоего дома?"

"Моя честь требует этого," — сказал Доусон. "Если, конечно, ты не трогал мою жену."

"Я пришел поговорить," — сказал Иссандриан. "Я никогда не думал причинять ей вред."

Доусон отступил к дальней стене и щелкнул пальцами, отзывая собак с дороги своего врага. Иссандриан задержался у порога.

"Верь во что хочешь, но я верен короне."

"И всё же ты заводишь друзей в Астериллхолде."

"А ты беседуешь с жителем Северного побережья," — сказал он и вышел.

Доусон сел. Вожак его стаи скуля подошла к нему и опустила голову на его руки. Он рассеянно почесал ее за ухом. Когда он убедился, что у Иссандриана было достаточно времени покинуть его дом, он встал и пошел в личные комнаты Клары. Они сидела на краю кушетки, руки сплетены на коленях. Её глаза были широко раскрыты, а лицо было бледным. Все в ней говорило о страхе и напряжении.

"Где Коу?" — сказал он. "Я послал его…"

Клара подняла руку, указывая ему за спину. Коу стоял в тени за открытой дверью. В одной руке у него был обнаженный меч, в другой ужасный изогнутый кинжал. Если бы Доусон был врагом, он бы никогда не узнал, что его убило.

"Ты молодец," — сказал он. В темноте было сложно разобрать, покраснел ли Коу от смущения. Доусон кивнул в сторону двери, и закрыл ее позади охотника, когда тот вышел.

"Мне так жаль, дорогой," — сказала Клара. "Слуга доложил, что лорд Иссандриан прибыл, а я даже не подумала. Просто приказала пригласить его внутрь. Не могла же я оставить его сидеть на ступеньках, как посыльного. И еще я подумала, что если ему надо с тобой поговорить, то, возможно, будет лучше, если он это сделает. Я не могла даже предположить, что он может замышлять…"

"Он и не замышлял," — сказал Доусон. "Не в этот раз. Однако если он вернется, не впускай его. И никого из людей Мааса."

"Я должна буду встретиться с Фелией, если она придет. Я не могу просто притвориться, что её не существует."

"И даже её, любовь моя. Только после того, как все закончится. Не сейчас."

Клара вытерла глаза тыльной стороной ладони. Этот жест был настолько неженственный и неожиданный, что сердце Доусона на секунду замерло. Он сжал её колено, стараясь придать ей уверенности.

"Значит положение ухудшается?" — спросила она.

"Иссандриан собирает солдат. Искусных людей. Может дойти до сражения."

Клара глубоко вздохнула.

"Ну хорошо."

"Каждый клянется, что защищает лишь интересы Симеона, но, боже помоги нам, если появится кто-то у кого действительно хватит смелости возглавить войско и начать войну. Астериллхолд и Северное побережье выстроились в очередь, чтобы купить обе стороны, и любой из них будет счастлив увидит на Расколотом Престоле свою марионетку," — сказал Доусон. Он закашлялся. "Мы должны победить, пока это всё ещё наша война."

— Мятеж? — сказал Гедер, его сердце опустилось в пятки. — Откуда мятеж?

— Люди голодают, лорд протектор, — ответил сэр Госпи Аллинтот. — Фермеры отвозят все зерно в Новый Порт.

Гедер прижал ладонь к подбородку, силясь не дать сэру Аллинтоту заметить, как он дрожит. Ему, конечно, говорили что-то о фермерах и поставках зерна, но среди тысячи вещей, которых требовало управление городом, эта не выделялась. Теперь же гул недовольных голосов слился в один костер, ревущий на площади под его окнами. Кто-то плел заговор против Ванаи, враг, скрывающийся в тени, подрывающий сами основы города. Максия, вероятно, готовилась снова занять город, пока власть Антеи не окрепла. Или изгнанный принц собирает по деревням соратников. Мысли Гедера неслись бешеным вихрем, как сухие листья, подхваченные ветром.

— Кто за этим стоит? — спросил он, заставляя себя говорить спокойно.

Сэр Аллинтот прокашлялся.

— Я думаю, это реакция на ваше повышение налогов на ввоз зерна, милорд, — сказал Аллинтот. — Фермеры зарабатывают больше на своем зерне, даже если для этого приходится везти его дальше, потому что в Новом Порту ниже налоги.

— Так значит, чтоб заработать больше денег, они оставят Ванаи голодать? — сказал Гедер. — Это не пройдет. Мы можем отправить людей. Перехватить зерно и привезти его сюда.

Сэр Аллинтот опять кашлянул. Он или заболевал, или пытался подавить смешок.

— При всем уважении, милорд, — сказал Аллинтот, — Даже при прочих равных, отсылка солдат из города — нечастый способ подавления мятежа. Возможно, милорд мог бы рассмотреть вариант снижения налогов до прежнего уровня. Или даже ниже, учитывая важность снабжения для города?

— И уменьшить наш вклад в королевскую казну? — сказал Гедер.