— Неважно, откуда ты, — взвизгнул Гедер, — Откуда взялись они?!

— Можешь ехать?

Гедер посмотрел вниз. Светлая сторона его мерина была красной от крови, и поток, текущий из болта в ноге, выглядел широким, как река. Волна головокружения заставил его схватиться за седло. Человек может умереть от такой раны в ногу. Он был уверен, что слышал, как люди умирают от раны в ногу. Не был ли он на пороге смерти?

— Паллиако!

Он поднял глаза. Мир, казалось, слегка покачивался. Джори Каллиам переводил взгляд с линии боя, которая подкатывалась все ближе к ним, на лицо Гедера.

— Мне больно, — сказал Гедер.

— Ты — рыцарь империи, — сказал Каллиам, с силой, но без злости в голосе.

— Вы можете ехать, сэр?

Гедер ощутил, как часть силы другого мужчины передается ему. Мир обретал устойчивость, и Гедер обретал устойчивость вместе с ним.

— Я могу… Я могу ехать.

— Тогда езжай. Найди лорда Тернигана. Скажи ему, что знамена Максии развиваются на западном фланге. Скажи ему, что нам нужна помощь.

— Я найду, — сказал он и поднял свои поводья. Лошадь Каллимана повернулась к битве, фыркнув, но юный рыцарь медлил.

— Паллиакио! Скачи немедленно к лорду Тернигану. Немедленно.

— Господин?

— Не к Клину.

Их глаза встретились на мгновение, они поняли друг друга. Каллиам доверял их капитану не больше него. Облегчение и благодарность нахлынули на Гедера. Это удивило его.

— Я понимаю, — сказал он, — я приведу помощь.

Каллиам кивнул, повернулся и приготовился к рукопашной. Гедер пришпоривал коня, пока скакал на восток через поле. С усилием он отстегнул щит, пальцы в латной рукавице и трясущийся конь делали кожу и пряжки неудобными. Ему наконец-то удалось освободить свою руку, и наклонится вперед, подгоняя лошадь. Час назад долина была покрыта травой и осенними цветами. Теперь ее наполнял рев дерущихся и грязное месиво.

Гедер прищурился. Туман развеялся, но мокрые знамена все еще были затемненными и цеплялись за свои древки. Он должен был найти золотые и кроваво-красные цвета дома Терниганов. Он должен был сделать это сейчас. Везде в грязи валялись люди, мертвые или раненые. Крики солдат и лошадей прорезали воздух. Но знамени королевского маршала нигде не было.

Гедер выкрикивал проклятия, вглядываясь то в одну сторону, то в другую. Он чувствовал холод. Его кровоточащая нога была тяжелой, кровь просачивалась сквозь кольчугу так же быстро, как силы покидали его. Каждая прошедшая минута уменьшала шансы на то, что Каллиам и другие выживут, на периферии его зрения начали танцевать золота и тьма. Он попытался встать выше в стременах, но его поврежденная нога не могла держать его. Он погнал лошадь вперед. К знаменам Флора и Риверкорта, Масонхельма и Клина…

Клин. Там, не дальше пятидесяти ярдов от него, мокрое знамя сэра Алана Клина безвольно трепетало над группой дерущихся воинов. Среди них был огромный черный боевой конь в красном барде. Гедер напрягся. Если бы это было ошибкой, если Клин не хотел отправить их на бойню, то помощь была здесь. Именно здесь. Но если бы это было его намерением, и Гедер подошел бы к нему сейчас, Каллиам и другие были мертвы. Он поехал дальше. Его нога онемела. Во рту пересохло. Там, знамена Эстинфорда, Коренхола, Данника.

Терниган.

Он пришпорил коня, и мерин рванул вперед, в самый клубок битвы, которая кипела у флага. Гедер проклял Тернигана за то что тот возглавил атаку вместо того чтобы болтаться позади, отдавая приказы. Он проклял сира Алана Клина за то что тот отправил его и Каллиама в ловушку врага. И сам себя он тоже проклял — за то что сбросил щит, и за то что получил рану, и что двигался недостаточно быстро. Вражеский мечник поскользнулся в грязи, и Гедер переехал его лошадью. Запахло сосновым дымом. Где-то что-то горело. Мерина трясло под ним, измученного и дрожащего. Он извинился про себя перед животным и снова пришпорил его.

Он влетел в клубок дерущихся, как камень, брошенный в окно. Мечники бросились от него врассыпную, как антеаны, так и как ванаи. В десяти футах от знаменосца стоял высоко в седле лорд Терниган, меч сиял в его руках, и строй солдат глубиной пять человек мешал врагу достичь его.

— Лорд Терниган! — кричал Гедер, — Терниган!

Рев битвы заглушил его. Маршал двинулся вперед, к линии, на которой была самая гуща боя. Кровавая ярость застлала Гедеру глаза. Каллиам и другие сражались и умирали ради этого человека. Уделить внимание — самое меньше, что мог сделать для них этот ублюдок. Гедер толкнул своего дрожащего коня вперед, протискиваясь сквозь охрану маршала с неукротимой решимостью. Поле боя сократилось до лорда на своем жеребце. Область видимости Гедера сократились, как будто он ехал через туннель, ведущий к миру. Когда до маршала оставалось меньше трех ярдов, он крикнул еще раз.

— Максия, мой лорд Терниган, Максия наступают на западном фланге, они убивают нас!

В этот раз маршал услышал. Его голова повернулась к Гедеру, высокий благородный лоб покрылся морщинами. Гедер махнул своими руками и показал на запад. Не смотри на меня. Смотри на Максию.

— Кто ты, сэр? — спросил лорд Терниган. Его голос был глубоким как стук барабана и имел едва заметное эхо. Мир вокруг него казался тише, чем должен был быть.

— Сэр Гедер Паллиако. Джори Каллаим послал меня. На западном фланге не только торговцы, мой господин. Там Максия. Мы не можем удержать их. Каллиам… Каллиам послал меня. Вы должны помочь ему.

Терниган что-то крикнул через плечо, и рога снова загремели, близкие и мощные как удар в челюсть. Гедер снова открыл глаза, с удивлением обнаружив, что закрыл их. Люди двигались вокруг него. Рыцари ехали мимо него, направляясь на запад. По крайней мере, он думал, что это запад. Лорд Терниган был рядом с ним, жестко поддерживая его за один локоть.

— Можешь ли ты сражаться, сэр? — спросил его маршал королевства Антеи откуда-то издалека.

— Я могу, — сказал Гедер, поворачиваясь в седле. Скользкая от крови, его нога выскочила из стремени. Грязное месиво поднималось, но мир почернел до того, как оно достигло рыцаря.

В полдень караван остановился на привал на поляне с широким неторопливым ручейком. Худой мальчишка, которого звали Микель, сел на поваленное дерево рядом с Ярдемом. Как и тралгу, он был в кожаной куртке с открытым горлом. Они оба склонились над своими мисками с бобами и колбасой. Мальчик расправил плечи так, словно они обладали мускулатурой, движения его были плавными, как будто полные силы, которой с таким телосложением он не мог обладать. Ярдем чуть повернул голову, чтобы взглянуть на Микеля. Мальчик проделал тоже самое.

"Капитан" — воскликнул Ярдем, его уши сдвинулись назад. "прикажите ему прекратить!"

Маркус, сидевший скрестив ноги, с трудом подавил улыбку:

— Что прекратить?"

Он делает это уже много дней, сэр!

— Копирует солдат, ты хочешь сказать?

"Копирует меня!" — сказал Ярдем.

Майкл поперхнулся. Маркус закашлялся, стараясь скрыть смех.

"Мы наняли этих людей, чтобы они вели себя как охрана" — сказал Маркус. "Они и ведут себя так. Это нормально, что они смотрят на нас, чтобы перенять детали".

Ярдем крякнул и повернулся к мальчику. Когда мальчик взглянул на него, Тралгу щелкнул по уху.

Теперь лес вокруг них состоял из дубов и ясеней, в высоту деревья десятикратно превышали человеческий рост. Судя по опаленной коре, несколько лет назад здесь прошел низовой пожар, сжигая кусты и подлесок, но не достигнув широких крон высоких деревьев. Маркус представил себе, как дым поднимается вверх и проходит сквозь зеленую листву. По обочинам дороги лежали опавшие ветви и сгнившие до черноты прелые листья, которые в следующем году превратятся в хорошее удобрение для бурьяна. И только листья, лежавшие на дороге, оставались сухими. В восточной части поляны находилось наполовину вросшее в дуб каменное изваяние какого-то сауслингского короля, застывшего в боевом облачении и с шестиконечной короной на голове. Наросты старой коры закрыли половину величественного лица, корни дерева чуть наклонили постамент. Каменные плечи короля опутали лозы дикого винограда. Маркус не знал, кому посвящен этот монумент.