— Хочет видеть меня? — спросила Ситрин.

— Как всегда, мисс, — сказал стражник. — Думаю, он закончил.

Ситрин сделала глубокий вдох. Час пробил.

— Могу ли я взять с собой капитана?

— Почему бы и нет?

Дорога в банк была не долгой, Но Ситрин остро воспринимала каждый шаг. Ей пришло в голову, что платье не ней было первым, купленным ею в Порте Оливия, одно из изобретенных ею в обмен на пяти-монетную скидку окрашенных "холлскарскими соляными красителями". Подходящий прикид для по настоящему опасной женщины. Она посчитала это хорошим знаком.

Навстречу шел продающий бумажные кулечки с медовым миндалем мальчишка-куртадамец, и Ситрин остановилась, чтобы купить один. Пару штук бросила в рот, одним угостила Маркуса. Паеринов охранник ждал, она протянула кулек и ему. Улыбаясь, он взял две штуки. Так-так, он не прочь принимать от нее подарки. Либо он холодный до мозга костей ублюдок, либо новости от ревизора были хорошие. Нет, решила она, это охранник думает, что они хорошие.

На двадцать дней она была лишена своей комнаты. Поднимаясь вверх по ступеням, она была готова подавить в себе возмущение, но когда поднялась на верх, там все оставалось по старому. Паерин Кларк был привидением, судя по тому, что не оставлял за собой следов.

Человек сидел за столом. В данный момент он писал, из-под его пера появлялись неразборчивые шифровальные знаки, в книгу кодов он не заглядывал. Он кивнул Ситрин, потом Маркусу, закончил строчку, и повернулся к ним.

— Госпожа бел Саркур, — сказал он, — У меня для вас последний вопрос. Надеюсь, вы не против.

Тон его голоса заметно изменился. Она слышала в нем уважение. Справедливо. Она его заслужила.

— Нисколько.

— Я уверен, что точно знаю ответ, но вот этот итог в самых последних книгах. Шестьсот дюжин слитков серебра?

Квартальная прибыль холдинговой компании, — ответила она.

— Да, — сказал аудитор, — Так я и думал. Пожалуйста, садитесь оба.

Маркус придвинул ей табурет, оставшись стоять за ее спиной.

— Должен сказать, я впечатлен. Магистр Иманиэль очень, очень здорово вас вышколил. Мы, конечно, понесли некоторые потери. Но в целом, контракты, которые вы заключили кажется выгодные. Проект городского флота был, как мне кажется, опрометчивым, но так как они отклонили его, то и нам думать о нем нечего.

Ситрин стало интересно, что такого проблематичного нашел ревизор в проекте, но тот еще не закончил.

— Я сейчас же отправляю свой отчет в центральное отделение. Мой основной вывод заключается в том, что вся ваша деятельность здесь была полностью ориентирована на интересы банка в целом. К сожалению, мы обязаны продолжить контракт в Порте Оливия, который не соответствует тому, что мы хотели, но я знаю, вы сделали все наилучшим способом. И, хотя, некоторые аспекты вашего поведения были, конечно, по ту сторону закона, я не вижу смысла в возбуждении каких либо исков.

— Он имеет в виду, что нам все сошло с рук? — спросил Маркус.

— Именно, — ответила Ситрин.

— Приятно слышать.

Паерин забарабанил кончиками пальцев по крышке стола, нахмурился, глубокие морщины прочертили его высокий лоб.

— Не хочу забегать вперед, и, конечно, не могу дать никаких гарантий, — сказал он, — но, возможно, место женщины с вашими талантами в Карсе. Я должен обсудить это с Комме Медианом и другими директорами. Но если вы хотите сделать карьеру банкира, полагаю, можете начинать прямо здесь.

"У тебя еще есть возможность уйти", сказал Маркус менее часа назад. Она все еще может. Настало время убить надежду на это.

— Я бы предпочла начать здесь, — сказала Ситрин. — Вы рассмотрели мое предложение?

Паерин Кларк тупо посмотрел на нее. Потом, стыдясь за нее, кивнул.

— Да. Нет. Мы поставим правомочного члена банка отвечать за этот филиал, пока его не закроют. Оставить вас на этой должности не представляется возможным.

Маркус усмехнулся.

— Делает ли меня плохим человеком то, что я ждал таких слов? — спросил он.

Ситрин не обратила на него внимания. Когда она заговорила, то сидела прямо, и смотрела аудитору прямо в глаза.

— Вы кое что упускаете из виду, сэр. Это книга записей из Ванаи, которой нет среди этих. Должно быть, потому, что старая. И не касается напрямую вашего аудита.

Паерин Кларк подвинул к ней стул. Скрестил на груди руки.

— Это книга, в которой записан мой статус подопечной банка, — сказала Ситрин. — Мой настоящий возраст, и дата, с которой я могу подписывать имеющие юридическую силу договора. Это случится будущим летом.

— Я не вижу, как это все…

Ситрин указала на книги, груды бумаг и пергаментов, действующий механизм ее банка.

— Ни один из этих контрактов не имеет юридической силы, — сказала она. — Законом мне запрещено заключать любого вида договора. Еще десять месяцев.

На лице Паерина Кларка блуждала та же мягкая улыбка, что и в первый день знакомства. Возможно ей только показалось, что он чуточку побледнел. Ситрин сглотнула комок, застрявший в горле.

— Если информация из этой книги станет достоянием общественности, — сказала она, — банку придется напрямую апеллировать к правителю, либо продолжать выполнение договорных обязательств, либо требовать возврата выданных сумм. Я встречалась с губернатором, и, полагаю, что он не склонен заниматься сбором денег у своих граждан для возврата банку, который спешит покинуть его город.

— И где сия книга сейчас? — спросил Паерин Кларк.

— В хранилище губернатора, под моим именем в частном порядке, и отдельно от банка. А ключ от сейфа находится у человека, незаинтересованного в успешной деятельности здесь нашего банка. И если я его попрошу открыть сейф, вы можете использовать все эти бумаги для растопки.

— Вы блефуете. Если это случится, вас обвинят в мошенничестве, воровстве. Искажении фактов. Вас посадят на всю оставшуюся жизнь, и все мы потеряем деньги.

— Я могу вытащить ее отсюда, — сказал Маркус. — Половина личного состава городской стражи это вам шуточки? Я могу доставить ее в приличный дом в Биранкуре к середине зимы.

— Мы банк Медианов, — сказал Паерин Кларк. Вы не можете тягаться с нами.

— А я Маркус Вестер. Я королей убивал, а блефую хреново. Только попробуй ей угрожать, и…

— Прекратите вы, оба, — сказала Ситрин. — Вот мое предложение. Вы оставите филиал в покое, но поставите нотариуса из центрального отделения. Скажем для того, чтобы разгрузить меня. Я остаюсь лицом и голосом, но нотариус контролирует все соглашения.

— А если я откажусь?

Ей хотелось выпить. Она мечтала о теплой постели и мужских руках, обнимающих ее. Она хотела знать наверняка, что поступает правильно.

— Сожгу его дотла, — сказала она.

Мир балансировал на лезвии бритвы. Аудитор закрыл глаза, и откинулся на спинку стула. "Ну что ж", подумала Ситрин. "жизнь в бегах была не такой уж и плохой прошлой зимой. По крайней мере, я могу носить свою собственную одежду". Паерин Кларк открыл глаза.

— Вы ничего не подписываете, — сказал он. — Все договора подписывает нотариус, и только нотариус. Переговоры не проводятся без присутствия нотариуса. Если вы вне закона, вы примете это. Управление остается за центральным отделением. Вы номинальный руководитель. Ничего более.

— С этим я могу жить, — сказала она. И также невысказанное: "Пока я могу это изменить, я могу жить с этим".

— И вы возвращаете недостающую книгу с указанием вашего возраста мне. До того, как я уеду из города.

— Нет, — сказал Маркус, — Она вам ее отдает, не получая ничего взамен. Вы можете отказаться от всего, и она останется ни с чем.

— Ей придется поверить мне.

Ситрин сглотнула. Ей хотелось блевать. Ей хотелось петь.

Она кивнула. Паерин выждал долгую паузу, потом взял исписанные им бумаги, вздохнул, и разорвал на мелкие кусочки.

— Кажется, есть кое-что, чего я не включил в свой доклад, — сказал он, криво улыбаясь. — Поздравляем вас с новым банком, магистра.